Повелитель Ифритов 3

— У японцев херовая разведка, — Салазар нахмурился, ему начинал действовать на нервы этот разговор.

— Они считают, что ты хренова работаешь! Они не доверяют тебе! Думают, что ты слишком неуправляем! И потому боятся!

— Скажем так, — пожал плечами Салазар, — это небезосновательно.

— В империи, — продолжал ныть Зосимов, — я теперь чужой! Если я вернусь, стану отверженным среди аристократов! Мой бизнес, что остался там, станет хиреть, ведь никто не захочет вести дела с приспешником врагов! Даже этот сукин сын! Этот следак, как там его, кто собирал на Селихова компромат и то не выходит на связь! Последнее, что он прислал мне, это то видео, в котором сжигает всю папку с доказательствами в своем камине! Селихов обзавелся поддержкой императора! И следак испугался!

— И что мне с того? — грубо ответил Салазар.

— А то! Что благодаря мне ты теперь в Тошибару! Если я выберу покровительство японцев, то должен знать, что мое будущее будет тут обеспечено! Но ты! Ты тот фактор, почему они не доверяют мне! Потому что я привел тебя!

— Уж не хочешь ли ты сказать, — грозным тоном начал Салазар и вздрогнул, когда его перебил Зосимов.

— Отдай им все знания по этой своей ифриторике! Ты должен это сделать! Ты должен мне за то, что у тебя есть покровительство компании!

Младший раскричался и покраснел. Он замер перед сидящим за столом Салазаром, глубоко дыша.

— Должен? — Салазар встал и взял чайничек, медленно обошел стол, — ну ладно. Если уж должен, — он приблизился к Зосимову.

— Я рад, — успокаивая дыхание начал Зосимов, — рад, что ты понимаешь, что это правильное решение. Единственно верное, чтобы японцы приняли нас к себе окончательно.

— Я считаю, — с улыбкой проговорил Салазар и Зосимов как-то съежился под его взглядом, — Считаю, что ты ничтожество, трус и приспособленец.

— Что? — испуганно расширил глаза Зосимов, — о чем ты?!

— Чайку?

— Что?!

Салазар не ответил, а с размаху разбил чайник о пухлое лицо Зосимова. Тот рухнул на пол, спустя мгновение заорал, облитый кипятком.

Салазар же взял с полки тяжелую награду из толстого стекла, которую ему вручили за отличный вклад в дело компании и принялся забивать ей толстяка по голове.

Череп хрустнул. Кровь растеклась по мраморному полу. Когда Зосимов затих, Салазар встал, окровавленной рукой стер пот со лба, а награду кинул на объёмное брюхо мертвого Младшего.

Обернувшись к служанке, он увидел, как девушка оцепенела от страха. Приблизившись, он облапал ее, вымазав блузку и юбку кровью. Поцеловал в губы, и, сметя со стола поднос и какие-то бумажки, бросил девушку на него грудью. Оцепеневшая, она не сопротивлялась, когда он принялся расстегивать брюки.

Глава 34. Решение

— Господа, — заглянул в мой кабинет Лавр, — вон те ожидающие господа спрашивают у господ, как долго господам ждать?

— Что? — вопросительно поднял я бровь.

— А! Я совсем забыл о них за нашим разговором, — встал с кожаного дивана Рюрик.

Мы говорили о Пожирателе, ифритах и ифриторике еще долго. Параллельно я следил за развитием ифритов. Время пролетело так незаметно, что рабочий день закончился, но, кажется, у императора ко мне было еще какое-то дело.

— Забыл о ком?

— Имперские скрипторы пришли. На полноценную церемонию у нас нет времени, Роман, — серьезно начал император, — но юридические документы готовы. Осталось дело за малым.

— Вы хотите снять клеймо отступника, — догадался я.

— Верно. Со всего твоего рода. Твоя сестренка тоже получит белую линию и поцелуй прощения, — он немножко помедлил, как бы задумавшись, а потом добавил, — и боярский статус. Хватит вам, Селиховым сидеть в детях боярских.

— Неожиданный шаг, — улыбнулся я.

— Помнишь, — начал император, — там, на крыше, ты говорил, что сейчас я — самый значительный человек империи. Думаю, ты был не прав, Роман. Самый значительный человек империи — это ты. Если кто-то считает иначе, он либо ничего не знает, либо глуп как пробка. А значительный человек, как минимум должен принадлежать к боярам.

Когда в кабинет вошли несколько господ в деловых костюмах, то поклонились. Один из них с золотым знаком боярина на лацкане пиджака, вышел вперед.

— А если все пойдет хорошо, — продолжил Рюрик, — и мы останемся живы, то самый значительный человек станет Князем. Князем Селиховым.

Безмолвный боярин вопросительно посмотрел на императора. Император — на меня. Я же кивнул.

— Начинаем процедуру, господин Биркин.

Безмолвный господин Биркин поклонился и проговорил:

— Прошу, присядьте. Это весьма болезненно. Вашей младшей сестре, — опередил он мой вопрос, — мы сделаем белую линию под обезболивающими чарами.

И правда, было больно. Я хотел прочувствовать насколько, а потому попросил Аврору не притуплять чувства в этот раз. Так я и сидел на кожаном диване, где пять минут назад был император, и протянув руку скриптору, ждал, пока он магией нанесет поверх черного тату короны белую линию.

Это заняло время. Скриптор терпеливо накапливал заряд в одной руке, и высвобождал через вторую, ведя ее над тату.

Под его ладонью, из-под которой вырывался яркий свет, нещадно жгло кожу. Мне казалось, что рука сейчас просто отвалится, однако, ни один мускул не дрогнул на моем лице. Даже губы не скривились. Я не издал ни звука.

— Ты поражаешь меня, Роман, — удивленно наблюдал за нами Рюрик, — ты точно человек? Никогда в жизни я не видел такой реакции на белую линию. Даже полковник Селезнев, когда я лишал его статуса отступника, шипел от боли и кривился. А он не просто человек, а кремень. Крепок, как камень. Да еще и в его-то годы.

— Может, — начал я, следя за руками скриптора, — обойдемся без «Поцелуя прощения»?

— Непременно обойдемся. Линии будет достаточно. А все документы уже готовы и лежат в портфеле господина Биркина.

Скриптор Биркин кивнул словам императора. Было видно, что вся эта процедура тоже дается ему непросто. Он вспотел, на высоком лбу с залысинами выступила испарина. Стараясь оставаться безэмоциональным, Биркин то и дело кривил губы от напряжения.

Потом он наконец убрал руку, и я увидел, что на привычном месте, где обычно чернела тату, была теперь белая линия. Полоса слабо светилась и перечеркивала корону.

— Поздравляю, Роман. Больше ты не отступник. Теперь уже официально.

— Ну, — улыбнулся я императору, — дело осталось за малым — убить Пожирателя миров.