Повелитель Ифритов

Я заметил, что девушка зашла в зал как-то на носочках. Явно хотела покрасоваться передо мной. Так, ее круглая попка выглядела еще красивее.

— Спасибо, — она улыбнулась, — ушла пораньше со смены, хотела увидеть тебя.

— Как дела в кафе?

Девушка прошла в гостиную, села рядом, на диван.

— Привет, Сладкая, — она улыбнулась Кате.

— Привет, Нин, — смотри, — девочка встала на коленки, таким макаром, и приблизилась к Нине, — Рома научил меня делать самолеты!

— Ух ты, — Нина улыбнулась, приняла из ее рук розовый, гораздо более аккуратный самолетик, — какая ты молодец!

— Спас-и-и-и-и-бо! — протянула девочка.

Приятно было смотреть, как она улыбается.

Катя оказалась довольно сильным ребенком. Я не раз видел и слышал, как она утирает слезы в одиночестве. Как плачет и зовет маму с папой, когда остается одна. Я сказал ей, что плакать по ним это нормально. И не стоит стесняться. Что ее мама с папой достойны того, чтобы по ним горевать.

— Ты не обязана быть сильной, — сказал я ей тогда, — выплачись, как следует. А я буду сильным за нас обоих. У меня хватит сил, — я погладил девочку по голове, — и на тебя, и на Нину, и даже на Эллу Александровну. И еще останется.

Девочка ничего не ответила, только крепко прижалась ко мне. Я чувствовал, как она вздрагивает от немого рыдания.

— В Кафе все неплохо, — пожала плечами девушка, — одержимость куда-то делась, и люди возвращаются. Но только… — Нина замялась.

— Что, только?

— Я не уверена.

— Говори.

— Ладно, — девушка вздохнула, — мне кажется, что у кафе околачивается подозрительная машина. Вот уже два дня Марк твердит о ней. А сегодня, когда я вышла в смену, она снова была там.

— Что за машина?

— Я не слишком разбираюсь в моделях. Машина, ну такая, с жопкой.

— Седан, — поправил я.

— Ага. И, кажется, довольно дорогая.

— Интересно, — я задумался, — внутри кто-то был? Выходил? Садился?

— Был. Точно был, — кивнула она, — но не выходил.

Это могут быть люди козла Филатова. А может и нет. В любом случае, завтра утром я собирался наведаться на пепелище второго кафе. Надо было решить, что с ним делать, и есть ли возможность его отремонтировать. А может быть, вообще, проще продать.

Я пробовал звонить в полицию за разъяснениями. За тем, как продвигается уголовное дело. Правда ответа так и не получил.

В общем, после обеда я решил забежать и в “Павлин”, чтобы посмотреть, будет ли там эта машина. Возможно эти ребята ждут именно меня, и среагируют, когда я появлюсь. Посмотрим. Вроде как намеренно иду в ловушку. Но если ты почти всю жизнь являешься приманкой для огромной межпространственной твари, жрущей целые миры, парочка бандосов в машине, кажется пустяком.

— Принцесса моя, — Элла Александровна зашла в комнату, — Катенька, нам пора спать. Пойдем, я почитаю тебе на ночь. Как работа? — Элла Александровна взглянула на Нину.

— Все нормально, Мам, — улыбнулась та.

— Что ты сказал ей, что она стала настоящим золотом? — Спросила меня Нина, когда ее мама увела Катю наверх, — мила, добра, нянчится с Катюшкой целыми днями. Никогда ее такой не видела.

— Ничего особенного, — пожал плечами я, — кажется, она просто научилась ценить окружающих ее людей. Поняла, как близких легко потерять.

— Потерять, — Нина задумчиво посмотрела на меня, — наверное, ты прав. После смерти отца, она всегда твердила, что он ее бросил. Это звучало эгоистично.

— Люди меняются, — улыбнулся я.

— Ром? — Нина посмотрела на меня, зарделась.

— Да?

— Я бы хотела… — смущенно проговорила она, — чтобы ты…

— Чтобы я что?

— Чтобы ты сегодня ночью…

— Чтобы я провел с тобой сегодняшнюю ночь? — я посмотрел на девушку с улыбкой.

— Тогда в душе, — она опустила глаза, — все было чудесно. Мне этого не хватает. Я не понимаю. Как ты умудрился стать… таким хорошим любовником?

— С радостью проведу, — я тронул ее подбородок, заставил посмотреть себе в глаза.

Кафе “Чайка”, или то, что от него осталось, располагалось на набережной большой и широкой реки под названием Кубань.

Небольшое кирпичное здание стояло у широкой пешеходной зоны набережной, выложенной разноцветной плиткой. Красные стены “Чайки” почернели. Ни окон, ни дверей не было. Крышу, по всей видимости, провалившуюся внутрь, разобрали и вынесли.

Передо мной, фактически стояла большая кирпичная коробка. Ценность теперь представляла разве что земля. И да, тот, кто решил спалить кафе, был не обделен интеллектом, потому что уничтожил довольно прибыльное, по всей видимости, местечко.

Тем не менее, мне срочно нужно было попасть внутрь. я приблизился, поправил ворот новой черной водолазки, поднял воротник пальто. С реки дул неприятный ветер.

Я заглянул в кафе. Поморщился от мерзкого запаха гари. Вокруг были лишь черные обугленные стены и пол. Я посмотрел туда, где образовался главный мой интерес во всем этом походе.

В дальнем углу того, что раньше было продолговатым банкетным залом, была распахнутая обугленная дверь. Она вела вниз, в подвальное помещение. Уцелело ли оно в пожаре, я не знал. Но сквозь стены и пол я видел внизу красное пятно светящегося ифрита. Он был сильный. Рангом не меньше ифрита жажды. А если повезет, даже сильной жажды.

Я прошел внутрь. Обгоревшее напольное покрытие захрустело под ногами. Я быстро пошел к входу на цокольный этаж. Когда заглянул на лестницу, ведущую вниз, то нахмурился.

Ее хорошенько полизал огонь. Обгорелые потолочные балки обвалились в этом месте и перекрыли дорогу. Я сообразил быстро. Надрезал горелую древесину в нескольких местах ифритным мечом, а потом стал копить телекинетическую силу в руках.

Аврора работала быстро и эффективно, и сила моего вытяжателя уже почти соответствовала второму рангу потенциала.

Я выбросил руки вперед, одновременно выдохнул. Сильная волна телекинетической силы сорвалась с пальцев. Грохнула в доски. Их как ветром сдуло. Они полетели вниз по лестнице, захрустели, загрохотали на цокольном этаже.

Когда я спустился, то понял что и это место пострадало от пожара. Более того, пожар мог начаться именно здесь. Завал черных и сырых, после тушения огня, потолочных досок заполонил все окружающее пространство.

По всей видимости, тут была кухня. Узкое здание не позволяло разместить все на верхнем этаже. Поэтому кухонные и служебные помещения засунули сюда.