Повелитель кошек

Провал вывел нас из подгорного лабиринта вновь на свет божий, но радости от этого никто не испытал, скорее наоборот - мы вышли на край огромного кратера, заполненного до половины раскаленной лавой. Наш край кратера и противоположный соединял узкий и на вид очень хрупкий кованый арочный мост, опирающийся на торчащие из лавы черные скалы. Зрелище было просто потрясающее.

– Уитанни льярр-а-лайн!
– простонала гатьена, глядя расширившимися глазами на бушующее под нами огненное море.

– Представь себе, я тоже боюсь, - сказал я, чувствуя, что у меня слабеют ноги.

– Эй, вперед!
– крикнул барон, заметивший, что его люди сомлели от страха.
– Вперед во имя герба дома Бриша!

Надо отдать барону должное - он оказался по-настоящему храбрым человеком. Он первым ступил на мост и очень уверенно пошел по нему над огненной пропастью. Воодушевленные примером своего командира, воины барона двинулись за ним, а там и мы с Уитанни рискнули. Было забавно ощущать, как грозная гаттьена, на моих глазах порвавшая группу орденских охотников в клочья, вцепилась мне в руку, будто маленькая испуганная девочка. В хвосте колонны оказался Лабиш со своими волколдаками - почтенный Псарь не без труда заставил вильфингов выйти на мост.

Мы преодолели шесть пролетов моста над адской бездной, и я почувствовал невыразимое облегчение, когда понял, что мы с Уитанни добрались до края кратера. Перед нами был вход в тоннель, вроде железнодорожного - мост уходил в него.

– Лабиш!
– крикнул барон, вытирая с лица полой своего сюрко струящийся пот.
– Пускай своих вильфингов в туннель! Кириэль, иди за ними следом.

Я понял, что Бриш что-то почувствовал, и не ошибся - воздух в туннеле был буквально пропитан запахом смерти. Мы прошли шагов двадцать-тридцать и увидели впереди вильфингов - оборотни были уже в зверином обличье. Припав к земле, они наблюдали за чем-то невидимым мне в темных глубинах туннеля, время от времени издавая глухое встревоженное рычание.

– В чем дело, Лабиш?
– шепнул я Псарю, который стоял посреди дороги, скрестив на груди руки, и наблюдал за своими тварями.

– Там есть кто-то, - шепотом ответил Лабиш.
– Мы не можем его видеть, а звери могут.

– Найрр морганнах айн-фраен, - сказала Уитанни каким-то нехорошим тоном.

– Согласно записи, тут должен быть нижний зал, - сказал я.
– Хотим, не хотим, надо идти дальше.

Тут к нам подтянулся барон со своими людьми и тоже поинтересовался, почему мы стоим.

– Да чтоб я сдох!
– воскликнул он, едва Лабиш начал объяснять ситуацию.
– Вперед, я велю! Я не затем сюда пришел, чтобы бояться.

Приглашение было сделано, отказаться было невозможно, и я, надеясь только на Уитанни, двинулся дальше. Лабиш и его звери держались с нами рядом. Стены туннеля начали понемногу расширяться, мы вышли в большой круглый зал с ведущей под землю лестницей, спустились по ней и оказались в новом зале. В свете факелов мы увидели, что по полу зала разбросаны человеческие кости, ржавые части доспехов и оружие.

– Клянусь Вечными!
– воскликнул барон.
– На щитах мой герб! Это люди Франко, будь я проклят.

– Невеселое зрелище, - сказал я, глядя на разбросанные по полу костяки.
– Ага, вон и дверь.

Памятуя о сказанном в шифрованной надписи, я начал искать пресловутое оружие против таинственной нежити, которая ожидала нас дальше. Странное у меня возникло ощущение, когда я нашел то, что искал - я ожидал увидеть что-то колюще-режущее, дробящее или огнестрельное, но увидел на каменной подставке у двери обычную волынку - заросшую пылью, старую-престарую, с облезлым мешком из целой козлиной шкуры.

– Вот это йес!
– вырвалось у меня.
– И как же ей пользоваться?

Ответом мне стал звук, донесшийся откуда-то из недр горы - тягучий, заунывный и вибрирующий голос уже десятка волынок, наигрывающих что-то совершенно кельтское. А потом стена перед нами с треском и грохотом разошлась вверх и вниз, будто разомкнулись гигантские каменные челюсти, и я увидел такое, чего не забуду до конца жизни.

Перед нами простиралось необозримое каменистое поле, из которого там и сям торчали обломки каменных колонн. И по полю в нашу сторону маршировали под нестройный рев волынок и буханье барабанов густые ряды вооруженных алебардами и глевиями мертвецов. Над этим чудовищным воинством развевались на древках истлевшие тряпки, некогда бывшие знаменами, сотни пустых глазниц были обращены на нас, ржавые доспехи лязгали о кости, десятки факелов ярко пылали над черепами атакующих. Барон Бриш какое-то мгновение стоял, выпучив глаза, но потом все же пришел в себя, рванул меч из ножен и заорал:

– Ко мне! К бою! Йех-хха!

Люди барона, надо отдать им должное, не растерялись - в какие-то пару секунд выстроились в линию и дали дружный залп, осыпав наступающую нежить градом стрел и железного дроба. Но эффекта не было никакого, ни один мертвец не упал, ощетинившиеся ржавым оружием выходцы с того света продолжали надвигаться на нас, гремя сапожищами по камню.

Я, признаться, крепко сомлел от страха и растерялся. Так и стоял, держа подмышкой волынку. И только когда осознал, что ожившие костяки вот-вот поднимут нас на ржавые пики, решился на самую идиотскую в подобной ситуации вещь - отставил свой посох, быстро надул воздух в мешок волынки и попробовал заиграть. Звук, который по первой издала волынка, вполне можно было бы определить, как длительный выброс газов из коровьего кишечника, но потом волынка внезапно взвыла у меня в руках, жутко гнусаво, на одной ноте, да так громко, что у меня заложило уши.

Эффект был просто потрясный: моя дурацкая погудка заставила заткнуться мертвецкие волынки, и чертово воинство встало, как вкопанное - вероятно, без своих дьявольских пиброхов эти ребята шагу ступить не могли. Ситуация была самая идиотская: я стоял, держа в руках воющую волынку и видел, как мертвые волынщики противника тискают своими моклаками мешки волынок, но моя музыка переорала их всех. Я еще успел подумать, что надолго меня не хватит - рот был забит пылью, воздуху в легких, чтобы надувать чертову волынку, мне уже не доставало, - и тут началось самое невероятное: черепа мертвых воинов от моей музыки начали взрываться с сухим треском, разлетаясь в пыль и костяные обломки. Обезглавленные костяки валились целыми рядами, пока поле не расчистилось совершенно, и вся армия нежитей сгинула, как дурной глюк, рассыпавшись прахом, а миг спустя и волынка сама собой заткнулась. Стало так оглушительно тихо, что мне показалось - я слышу, как у меня кровь в жилах шумит.

– Ни хрена себе рок-н-ролл!
– вздохнул я.
– Правильно говорят, что громкий звук вредит здоровью.

– Молодец, Кириэль!
– рявкнул барон, трепля меня за плечо.
– Вот настоящий маг, чтоб мне пропасть. А Лордер был просто мальчишкой. Теперь путь свободен, можно идти дальше.

– Иллюзия, - догадался я.
– Отлично сделанная магическая иллюзия. Но только железки у них в руках были явно не иллюзорные. Как такое возможно?

– Ллеу найанрр мо-гьирр, - сказала мне Уитанни с гримаской отвращения, показав пальчиком на волынку.

– Милая, я играл на ней первый раз в жизни, - сказал я и отшвырнул волынку подальше от себя.
– Надеюсь, что и в последний. Никакой из меня пайпер. Даже мертвецы это поняли.

******************

После встречи с вооруженными мертвецами в восьмом переходе мы еще долго приходили в себя. Я заметил, что воины барона шепчутся и косятся на меня, но мне это было как-то все равно. Честно говоря, я устал и желал только одного - чтобы все это путешествие по гиблым подземельям Арк-Альдора побыстрее закончилось.