Повелитель миров 4

— Ты не можешь, — Наконец, нарушив, ставшее затягиваться молчание, недовольно, тихо прорычал Хати. Хотя от этого тихого рыка, у так и застывшего, после слов принцессы, с открытым ртом брака (бедняга ведь только распахнул свою пасть, чтобы запихнуть туда приглянувшуюся ему булочку) с такой силой затрепыхались раздуваемые порывами ветра щёки, что в любую секунду, можно, было, ожидать даже незапланированного Мишкеном полёта. — бросать ему вызов.

— Это почему? — Гневно сверкнув глазами, красавица недовольно посмотрела на отца.

— Во-первых, хочу тебе напомнить, что это тебе бросают вызов. А не ты, сама это делаешь. — Уняв немного гнев, стал терпеливо делать пояснения Хати. — А во-вторых — он не из нашего рода или племени. Он человек!

— Он, что тебя чем-то обидел? — Попытался разобраться в происходящем Сколль, при этом одарив Юпериуса предупреждающим, недобрым взглядом. Взглядом, который ясно давал понять, что если и в самом деле, тот чем-то или как-то обидел принцессу, то…

— Если бы это было так, то я бы его уже убила.

То, с какой уверенностью это сказала Ананке, заставило Гапериана и Краниоса, а так же и Ареса недовольно нахмуриться. Один только Юпериус оставался спокойным, как будто речь сейчас шла вовсе не о нём. Ютиас же пока сохранял полный нейтралитет, пытаясь просто разобраться в происходящем. По Вервольфам, так вообще нельзя было понять, на чьей они сейчас стороне. На стороне своих временных союзников или сородичей. Про брака, так вообще, можно, было и не вспоминать. Ведь поняв, что назревает что-то нехорошее, он, как и всегда, незамедлительно переместился за спину Ареса, откуда и наблюдал за происходящим, при этом, в качестве успокоения своих нервов, жуя оказавшуюся невероятной на вкус булочку с ягодным кремом.

— Тогда за что ты решила его убить сейчас? — Усмехнулся Хати, прекрасно понимая, чем закончится поединок, которого желала его дочь.

А вот теперь, после этих слов, Ютиас решил, что настала пора и вмешаться, пока всё и в самом деле, весь этот непонятный абсурд, не зашёл слишком далеко.

— Может нам, кто-нибудь, всё-таки объяснит, что происходит? Если наш друг, по незнанию, случайно, чем-то и в самом деле обидел принцессу Ананке, то он извиниться.

— Мне не нужны его извинения. — Блестящий ледяной синевой взгляд красавицы, устремился прямо в глаза наставника Боя. — Мне нужен бой с ним.

— Да зачем тебе с ним бой!? — Не выдержал Гапериан.

— Ох, ты же и тупой. — Краниос, даже закачал головой от непонятливости друга. — Лучше вспомни, зачем сражаются на этой арене.

— Да, ну ладно!? — Гапериан не веря, переводил ошарашенный взгляд с принцессы на Юпериуса. Наконец, остановив свой взгляд на наставнике Боя, он не удержался от упрёка. — А такого ведь тихоню из себя строил.

Теперь вместе со всеми, причину этого брошенного ему вызова на поединок, понял и Юпериус. Только вот никаких, даже малейших мыслей и помыслов на, какие-то романтические увлечения у него не было даже и в помине. Так что он не собирался участвовать в том, во что его сейчас пыталась втянуть, вбившая себе неизвестно что в голову, явно разбалованная и не знавшая, чем себя уже занять и развлечь, принцесса.

— Я не собираюсь ни с кем сражаться. — Твёрдо заявил Юпериус, переведя взгляд с Ананке на её отца.

— Тогда ты умрёшь. — Спокойно сообщил Хати. — И это отнюдь не угроза. — Пояснил он, заметив, как руки друзей Юпериуса потянулись к оружию. — Это закон и обычай. И даже я ничего не могу изменить, если бы даже и захотел это сделать.

— А для тех, кто появился в Глейпнире только недавно, можно немного больше пояснений. — Попросил Ютиас.

— Моя дочь, — Хати недовольно сверкнул глазами на Ананке. — по непонятной для меня причине, выбрала своего самца. — Теперь уже взгляд короля Глейпнира, устремился на наставника Боя. Причём, этот взгляд был уже, не просто, недовольным, а по-настоящему гневным. — Причём, она не просто, сделала свой выбор. А при свидетелях бросила вызов своему избраннику. И от этого вызова, сделанного принцессой рода Фенрира, никто не может отказаться. Ведь отказ, от оказанной чести, это смертельное оскорбление, нанесённое всему правящему в Глейпнире роду Фенрира.

— Но, вы ведь сами прекрасно понимаете, что Юпериус не противник вашей дочери. — Попытался всё-таки отменить этот, как оказалось теперь, обязательный поединок младший волшебник. — И что она, убьёт его.

— Конечно, я это прекрасно понимаю. — Хищно усмехнулся Хати. — И, мой брат Сколль это тоже прекрасно понимает. А главное, что лучше всех нас, это понимает моя дочь Ананке. И если честно. Этот её поступок. Это её решение. Этот её брошенный вашему другу вызов на поединок. Единственное, что мне непонятно во всём этом. — Теперь глава рода Фенрира внимательно посмотрел на свою дочь. — Так объясни нам Ананке. Зачем ты решила убить этого человека?

— Если он достойный меня, то не умрёт. — Виновато посмотрев на Юпериуса, прошептала девушка.

— Стоп, стоп, стоп! — Вспомнив о кое-чём весьма важном, поспешил вмешаться Краниос. — Что вы всё заладили — умрёт да умрёт! А как же насчёт тех звонко лопающихся, с яркой голубой вспышкой штук, которые защищали противников принцессы от смерти во время поединка?

— Защитные кристаллы активируются благодаря энергии носителя. — Тихо пояснила Ананке, не сводя виноватого взгляда с Юпериуса. — Той энергии, которой, увы, но у тебя нет.

— Значит, сражайтесь не до смерти. — Не сдавался Краниос.

— Обычай и закон, закреплённый богами и основателем нашего рода Ферниром, неизменим. — Отрицательно качнул головой Хати. — Брачный поединок, которого несколько лет назад, так возжелала моя дочь, проводиться до полной победы одного из сражающихся. А полная победа, это смерть того, кто проиграл.

— Но… — Попытался что-то возразить Краниос. Но Хати, не дав ему этого сделать, злобно сверкнув глазами, дав этим самым понять, что не стоит его перебивать, продолжил.

— И не наша вина в том, что новый претендент на руку, сердце и тело моей дочери, не может активировать полагающуюся ему в этом поединке защиту, в виде защитного кристалла.

— Когда? — Всё так же, сохраняя железное спокойствие, спросил у Ананке Юпериус.

— Что когда!? — Не поняв вопроса, и истолковав его по своему, красавица почувствовала себя оскорблённой из-за задаваемого при всех вопроса, касающегося только её самой и её избранника. Так что было не удивительно, что животный гнев тут же захлестнул её человеческий разум. Она ведь и так, переступая свою гордость и честь, лично сама бросила вызов своему избраннику. — Ты хочешь знать, когда ты пленил моё сердце и мой разум!?

— Когда состоится наш с тобой поединок? — На этот раз, наставник Боя озвучил свой вопрос полностью. При этом он, всё так же, оставался невероятно спокойным, как если бы речь шла не о поединке в котором, скорее всего, ему предстояло погибнуть, а о каком-то дружеском, безобидном спарринге.

— И это всё, что тебя сейчас интересует!? — Продолжила негодовать красавица.

— Через три дня в полночь. — Вместо дочери, назначил дату поединка Хати.

Услышав, на какой день и на какое время был назначен поединок, Ананке, оторвав, наконец, взгляд от Юпериуса, немного, взволнованно, посмотрела на отца.