Повелитель теней. Том 2
Шрифт:
— Вы не боитесь выходить на Арену? — спросила она первым делом.
— Вспомните, сколько времени мне потребовалось, чтобы уложить моего предыдущего противника на лопатки? — хмыкнул я.
— Один раз — это не показатель.
— Через пару лет у вас на руках будет достаточно данных для составления статистики.
— Вы чересчур надменны для последнего наследника умирающего Рода.
— Я — последний. Именно поэтому у меня нет права на проигрыш.
В таком духе прошло всё остальное интервью. Я специально создавал образ наглого самоуверенного аристократа, который даже не рассматривает Пятьдесят Седьмого в качестве серьёзного противника. Если я правильно всё просчитал, то после этого интервью коэффициент на победу Пятьдесят Седьмого сильно повысится. К тому же мои
Мои ожидания оправдались. Интервью на радио «Империя» вышло к вечеру того же дня, а уже утром следующего мне перемалывали кости во всех мало-мальски подходящих телевизионных передачах. Меня выставляли едва ли не безумцем — жестоким и безрассудным мальчишкой, который готов убивать ради развлечения. Прямо об этом не говорили, но намёки были такими жирными, что их не понял бы только дурак. А вот Пятьдесят Седьмого — опытного бойца, который прикончил на Арене восемнадцать своих противников, — презентовали как прекрасного отца многодетного семейства, заботливого мужа и невероятного альтруиста. Между строк читалось, что он — несчастная будущая жертва ужасного Ломоносова.
От этого всего даже Карпов разволновался — позвонил мне с вопросом:
— Ломоносов, мальчик мой, ты уверен, что хотел именно такого результата? У меня создаётся ощущение, что я не помог тебе, а окончательно утопил…
— Всё замечательно, — заверил я. — Обязательно приходите на бой. Думаю, я смогу вас удивить.
Я положил трубку и улыбнулся. До боя на Краснодарской Арене оставалось пятнадцать часов. Всё складывалось идеально. Голицын думает, что смог загнать меня в угол? Он очень сильно ошибается!
Уважаемые читатели! Если вам интересно, как выглядит Марена — Богиня, которая затащила Марка Ломоносова в свой мир, — то вы можете заглянуть в дополнительные материалы первого тома. Там выложено несколько артов с изображением этой прекрасной Богини 3
Глава 18
Краснодарская Арена выглядела как большой концертный зал: от просторной площадки, засыпанной песком, в три стороны расходились зрительские места — они уходили вверх, как лестницы, и были плохо освещены. С четвёртой стороны площадку огораживали раздвигающиеся железные двери, за ними я как раз и стоял. Между железными створками была небольшая щель, через которую можно было подсмотреть, что происходит снаружи. Я прищурился. Рассмотреть можно было только четыре первых центральных ряда, остальные исчезали в темноте, а правую и левую зрительскую часть зала я вообще не видел. Голицын сидел в первом ряду, чинно сложив руки на коленях, и злорадно улыбался.
— Ну что, сморчок, не передумал? — раздалось сзади, и мне на плечо рухнула тяжеленная наглая лапа. Я небрежно сбросил её и промолчал — ещё бы реагировать на безмозглых болванов. Но Пятьдесят Седьмой не успокоился, грубо развернул меня и дыхнул перегаром в лицо: — Слышь, малой, ты чо, бессмертия поел? Отвечай, когда тебя спрашивают! Не передумал ещё?
Желание врезать ему было очень велико, но за развязывание драки грозила дисквалификация. Поэтому я просто повысил голос и громко, на грани крика, сказал:
— Я отвечу, когда ты будешь валяться на лопатках на этом песке! — я специально привлёк внимание Аркадия Парлина, управляющего Краснодарской Ареной, который бегал неподалёку и раздавал последние указания. Нужно было, чтобы он вправил мозги своему бойцу. Я-то уж точно не брошусь в драку, но за этого алкоголика поручиться не могу. А если Пятьдесят Седьмой слетит с боя ещё до его начала, то моя ставка не сыграет и пятьдесят тысяч сгорят впустую.
— Ты на кого нарываешься?! — взревел Пятьдесят Седьмой и сжал кулаки. Но мой расчёт оправдался — Аркадий услышал, что назревает буря, и подскочил к нам с взволнованным лицом. Без какого-либо предупреждения он сразу отвесил Пятьдесят Седьмому сильную пощёчину, и тот моментально сдулся и жалко заскулил: — Да он не отвечает!
— И правильно делает! — отрезал
Аркадий. — Ты мне бой хочешь сорвать? Я тебе что говорил? Я тебе что говорил?! Сиди тихо и не высовывайся, а если рыпнешься — я тебя сгною! Вышвырну с Арены, и ты больше никуда бойцом не устроишься! Тебя больше ни одна Арена не возьмёт! Да я в тебя за последние дни столько денег вложил, а ты!… — он яростно зашипел, всплеснул руками и повернулся ко мне: — Если будет приставать, немедленно зовите меня!Я кивнул и снова прильнул к щели между стальными дверями. Над зрительным залом висели два огромных экрана, на которых с разных ракурсов транслировалась Арена. Я перевёл взгляд на Голицына и вдруг заметил на третьем ряду князя Карпова, рядом с ним сидела его жена — бывшая стриптизёрша из «Сладкой вишенки», или как там тот клуб назывался? О её прошлом невозможно было догадаться — настолько представительно она сейчас выглядела. А вот Карпов был слегка потрёпанным, а на его правой щеке краснели свежие царапины — видимо, загул не прошёл для него безнаказанно.
Прошло ещё минут пятнадцать, и работники Арены попросили меня отойти в сторону — к дверям вышел конферансье в чёрном смокинге, цилиндре и с тростью. Металлические створки разъехались, и он шагнул вперёд. Зрительный зал взорвался аплодисментами — некоторые люди восторженно повскакивали со своих мест и заорали что-то одобрительное. Конферансье глубоко поклонился и произнёс:
— Я рад приветствовать вас на Краснодарской Арене! Сегодня вы сможете собственными глазами увидеть легендарный бой! Один из наших лучших бойцов, Пятьдесят Седьмой номер, сразится с неоднозначным, но… — конферансье выдержал театральную паузу. — Но невероятно смелым аристократом, этого мы у него точно не можем отнять! Марком Ломоносовым! Его фамилия на слуху у всей Империи после боя на Московской Арене! — зрители закричали, затопали и повскидывали плакаты — в основном там были оскорбления в мою сторону. Конферансье с нарочитым разочарованием покачал головой, приложил ладонь к уху и пропел: — Не слышу! Почему так тихо?!
Поднялся такой шум, что у меня заложило уши. Люди бесновались, напирая на передние ряды. В какой-то момент мне показалось, что зрители вывалятся на Арену и затопчут ведущего. Но нет, спустя пару минут они успокоились, ожидая продолжения, и тогда конферансье прогремел на всё огромнейшее помещение:
— Встречайте! Наш первый боец — Пятьдесят Седьмой! — он отступил, и к нему из темноты закулисья шагнул амбал с пропитой рожей. У болвана тряслись руки и опухла рожа от похмелья, а под глазом виднелся синяк, который не особо удачно пытались залить тональником гримёры. Зрители встретили его одобряющими криками и громкими аплодисментами, и Пятьдесят Седьмой гордо выпятил грудь. Конферансье улыбнулся и продолжил говорить: — А теперь наш второй боец — Марк Ломоносов!
Я выступил на Арену, и в то же мгновение из зала вылетело несколько помидоров — благо, они до меня не долетели, врезались в невидимый защитный экран. Зрители с негодованием взвыли, выкрикивая проклятия. Были, конечно, и крики поддержки, но они терялись на фоне общего недовольства. Кампания Голицына, направленная на то, чтобы угробить мне репутацию, прошла успешно. Я не отреагировал на реакцию зрителей — с достоинством поклонился, удержав на лице невозмутимую мину, и встал напротив Пятьдесят Седьмого.
— Бой без применения магии и оружия! Жить или умереть проигравшему решает управляющей Арены — Аркадий Васильевич Парлин! Истинно гладиаторский бой! — возвестил конферансье и отступил назад. Железные двери с грохотом съехались. Мы с Пятьдесят Седьмым остались на Арене одни. Голос конферансье откуда-то сверху велел: — Начинайте!
Я включил Сканирование — способность, которая позволяла мне узнать слабые места любого противника. В этот раз её активирование прошло легко и почти безболезненно — помогла энергия, которую я поглотил из кристаллов прямо перед сражением. Откат, конечно, будет, но уже не настолько мучительный. Я посмотрел на Пятьдесят Седьмого и ухмыльнулся. Ха, я даже не сомневался — он, как и два его коллеги, с которыми я сражался ранее, использовал магический доспех. Так что технически — никакого обмана, мы квиты.