Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Повелитель теней. Том 3
Шрифт:

Карначу не хотелось говорить об этом и он повернулся, чтоб уйти в палатку, но позади него стояли Валуев и Стаховски.

— Не переживай так, — проговорил Иван. — Я уверен, что если даже дело дойдёт до трибунала, там примут к сведению чрезвычайные обстоятельства, в которых мы оказались.

Карнач взглянул на него, а потом перевёл взгляд на Стэна, но тот покачал головой:

— Не смотри на меня. Я — Пёс войны, мне уже не раз приходилось убивать. И далеко не всегда у меня было такое оправдание, как спасение жизни своих.

— Своих? — переспросил Карнач. — Какая разница, что скажет трибунал! Мне на это, по большому счёту, наплевать. Если вообще будет какой-то трибунал.

Беда в том, что сама надежда, что мы когда-нибудь вернёмся туда, где можем попасть под этот самый трибунал, кажется мне всё более иллюзорной. Этот мир, как трясина, засасывает нас в свои глубины. Мы уже переступили красную черту, мы нашли своих, выбрали сторону и вступили в войну. Скоро у нас появится тысяча оправданий для того, чтоб ринуться в бой. И я боюсь, что с нашей подготовкой мы будем более чем просто эффективны. Головорезы де Сегюра покажутся ангелами по сравнению с нами. И когда у нас всё же появится возможность вернуться, мы уже не сможем.

— Стэн же смог, — напомнил Валуев. — И Донцов, и Хэйфэн.

— Расспроси-ка их, чего им это стоило, — проворчал Карнач и вошёл в палатку.

Маршан сидел на полу и, пряча глаза от командира, при свете тусклой лампы начищал свою кирасу. Карнач вздохнул. Мелкий проступок вызвал у этого простого парня глубокое раскаяние, но когда он убьёт в бою своего первого врага, он будет очень гордиться собой. Для этого дремучего мира это было в порядке вещей.

Александр стоял посреди палатки, глядя на сосредоточенно пыхтящего от усердия Маршана, слыша, как похрапывают лежащие на своих подстилках гвардейцы, и лихорадочно соображал, что, собственно, он тут делает. Не просто в этой палатке, или в этой долине, где нашло себе временное пристанище средневековое войско, а вообще в этом мире, настолько далёком от Земли, от привычного круга, работы и насущных интересов. Что он делает здесь, среди этих людей, которые явились в чужие земли, чтоб кого-то завоевать и поработить? И ради чего он присоединился к ним?

Он всегда боялся этих вопросов, но они без конца вставали перед ним, где бы ни носила его судьба: в дальних колониях, на чужих планетах, в инопланетных легионах и на полях чужих сражений. Он никогда не мог забыть о том, кто он и откуда, и не мог избавиться от бесконечного повторения самого главного вопроса: зачем он живёт, и как то, что он делает в каждый текущий момент связано с настоящей целью его жизни.

Он устало покачал головой, как всегда ответ был ясен и далеко не утешителен. Блуждать по чужим мирам, теряться среди чужих битв и судеб, это было его привычным занятием, и как ни стремился он вернуться домой к тому, что считал главным для себя, его всё равно однажды забрасывало в самый дальний конец галактики, и он оказывался впутанным в чужие жестокие и нелепые разборки.

— К тебе пришли, — раздался позади голос Игната, и он с радостью отбросил свои сомнения и вышел на улицу.

Марк де Сегюр стоял там же, возле столба, где недавно стоял Карнач, и так же хмуро смотрел на полыхающий в ночи костёр. Подойдя к нему, Александр заметил, что борон осунулся, его черты заострились, а глаза потускнели.

— Как Ламбер? — спросил Карнач, остановившись по другую сторону от столба.

— Ему лучше, — кивнул Марк, не отводя взгляд от огня. — Он рассказал, что это ты спас его в последний момент, убив алкорца, который собирался проткнуть его мечом. Я благодарен тебе, — он, наконец, повернул голову, чтоб взглянуть на собеседника. — И Игнату за то, что он спас мне жизнь. Ради нас вы нарушили свой устав.

— Устав — это писаные правила поведения, но из любого правила есть исключения, — проговорил Карнач. — В частности у нас есть ещё одно неписаное

правило: мы своих не бросаем.

— Значит, вы всё-таки умеете убивать, — задумчиво проговорил Марк.

— Это не сложно, сложнее не убивать. Скажи мне, у тебя нет ощущения абсурдности всего происходящего? Ради чего всё это? Ради чего погибли Ла Моль и Бенар? С алкорцами всё ясно, они думают, что защищают свою святыню, но мы… Мы даже не уверены в том, что это Алмазное Сердце существует. Мы не знаем, где оно, можно ли его взять в руки. И ради чего мы собираемся идти туда?

— Здесь никто не задаёт таких вопросов, Александр. А если и задают, то отвечают, что это воля короля, что рыцарь должен быть доблестным и совершать подвиги, что всё это во славу Сен-Марко.

— А ты что думаешь?

Марк пожал плечами.

— Неважно, что я думаю. Я всё равно должен выполнять приказы и, если придётся, отдать жизнь за Алмазное Сердце. Ты впадаешь в ту же ересь, что и наш друг командор де Мариньи, ты судишь о нашем мире с позиции своего, а это не только неразумно, но и опасно. Он лишь чудом избежал смерти. Тебе может повезти куда меньше, ты меня понимаешь?

— Ты прав, обычно я не так разговорчив, — проворчал Карнач.

— Со мной ты можешь говорить, о чём хочешь, но даже у этого столба могут оказаться уши и длинный язык, чтоб разболтать кому-то о твоих сомнениях. Я догадываюсь, что тебе нелегко, хоть и не знаю насколько. И ещё раз даю тебе возможность уйти и увести своих людей. Но если ты останешься, то уже завтра утром тебе придётся снова вести их в горы.

— Мы выступаем? — Карнач постарался сосредоточиться на текущем моменте.

— Да, но впереди армии пойдёт отряд под командованием Делвин-Элидира. Сотня его лучших всадников с мечами и тяжёлыми луками. С ними приказано выступать тем, кто уже ходил к замку Повелителя теней. Мы должны пройти впереди войска и проверить дорогу, расставить посты на пути, чтоб обеспечить максимально безопасный проход основным силам.

— Они собираются вести туда всё войско?

— Они не так глупы, — усмехнулся де Сегюр. — Тысяча человек с небольшим обозом. Ничего лишнего.

— Тысяча и ничего лишнего? Что они собираются там делать такой оравой? Там нет ни одной долины, где можно было бы сконцентрировать такое количество войск и маневрировать.

— Как бы поступил ты? — Марк с любопытством посмотрел на него.

— Ты знаешь мои пристрастия. Я бы с небольшим, хорошо вооружённым отрядом прошёл туда, обогнув цитадель и не вступая в бой, и пробрался бы в замок незаметно.

— Возможно, мы ещё используем эту тактику, но пока придётся действовать так, как того желает король, а он уверен, что чем больше шума и крови, тем больше славы и почестей. Кто вспомнит тихую поступь лазутчика? А вот кровавая бойня останется в памяти потомков на века.

— Звучит ужасно… — пробормотал Карнач.

Марк рассмеялся.

— Ты слишком хорош для нашего жестокого мира, друг мой! Нам ещё далеко до ваших высоких идеалов.

— Не волнуйся, очень скоро мы скатимся к вашим нравам, и снова наступит гармония.

— Мне бы этого не хотелось, — уже серьёзно заявил Марк. — Оставайся таким, каков ты есть. Я постараюсь помочь тебе в этом. Но если ты намерен составить нам завтра компанию…

— Намерен, — мрачно подтвердил Карнач.

— Тогда к рассвету будьте готовы выступать. Нам нужно опередить войско и первыми обнаружить те ловушки, что уже устроили на нашем пути алкорцы.

— Мы будем готовы, — кивнул Карнач, и Марк, хлопнув его по плечу, ушёл. — Мышки кололись, плакали, но продолжали грызть кактус, — проворчал Александр и направился к костру, где в суровом молчании сидели его друзья.

Поделиться с друзьями: