Повелитель теней. Том 3

— Я понял, — кивнул Карнач. — Когда можно ожидать их возвращения?

— Не знаю, капитан. Но даже если нам придётся выступить до этого, они присоединятся к нам в пути. Вам не о чем беспокоиться.

— Я не беспокоюсь, кавалер, — Александр попытался улыбнуться. — Я просто думаю, стоит ли мне вносить изменения в расписание караулов?

— Не стоит. Если кто-то из ваших людей не может заступить на пост, вы обращаетесь ко мне или к капитану Коимбра, и мы даём вам людей на замену.

— Благодарю вас, кавалер, — кивнул Карнач и, развернувшись, медленно направился к своему шатру.

Ему казалось, что земля уходит у него из-под ног. Совет Джинхэя был разумным и своевременным, но, к сожалению, пока невыполнимым. Карнач знал, что не сможет уйти без этих троих, да и его оставшиеся друзья категорически откажутся бросить своих и будут правы. А другой возможности сбежать из расположения армии, кроме как этой ночью, им, может, и не представится.

Подступившие сумерки застали Марка у реки. Приехав туда и посмотрев на своих рыцарей, лежавших на траве в сладком изнеможении после купания, он спешился, снял с себя одежду, расседлал коня и снова сев на него, въехал в чистые прохладные воды неглубокой заводи, соединённой узкой протокой с бурной речкой, бежавшей по склону горы. Вода в ней была не такая холодная, как в реке, но издавала пьянящий аромат талого снега. Конь, войдя в воду, радостно фыркнул и, замотав головой, ускорил шаг, спеша зайти поглубже. Через какое-то время он уже плыл, и Марк, соскользнув с его спины, поплыл рядом, наслаждаясь тем, как прохладные потоки течения обвивают его тело, лаская кожу.

Наплававшись, он вернулся на мелководье и велел Шарлю принести щётку, чтоб помыть коня. Шарль пытался предложить в этом деле свои услуги, но Марк отослал его на берег. Он понимал, что ещё нескоро сможет насладиться таким счастьем, как просто стоять по пояс в холодной воде, проводя щёткой по упругим чуть вздрагивающим бокам своего скакуна и чувствуя, как тот, повернув голову, благодарно целует его обнажённое плечо. Им обоим предстояли нелёгкие испытания, и эту краткую безмятежную передышку он хотел разделить со своим безмолвным боевым другом, которому вскоре придётся вместе с ним идти по опасным дорогам войны.

Потом он вывел коня на берег и пустил его пастись на луг, где уже бродили, щипая траву, другие лошади. Ему хотелось вслед за друзьями раскинуться на мягкой траве и, пожёвывая травинку, смотреть, как медленно наливаются сочной синевой темнеющие небеса, но он заметил сидящего поодаль Эдама, который терпеливо ожидал его внимания.

Вздохнув, Марк взял из рук Шарля полотенце, старательно растёр им всё тело, после чего оделся и, подняв с травы ножны, вытащил из них меч. Он поманил к себе юного барона. Эдам вскочил и радостно устремился к нему.

Купание в холодной воде и жёсткий массаж взбодрили командира, и юноше пришлось нелегко, и всё же он получил то, о чём мечтал: одобрение и обещание продолжить занятия, когда будет время. После этого Марк велел оруженосцам поставить мишень и заняться стрельбой из лука. Его не смущала подступившая темнота. Он велел подвесить на мишень чуть позвякивающий на ветру колокольчик с конской сбруи и стрелять на звук.

— Ты слишком много от них ждёшь, — рассмеялся Арно, приподнимаясь на локте, чтоб посмотреть на новую забаву. — Они и при свете-то не попадут в корову с трёх шагов.

— А вот и нет! — неожиданно обиделся его оруженосец. — Я охотился с отцом и умею стрелять!

— Ах, да, — кивнул Арно. — Я и забыл, что твой папаша был браконьером.

— Это такая же работа, как и любая другая, — ещё больше надулся парень. — Только более опасная.

— Покажи, что ты умеешь, — проговорил Марк, подав ему лук.

Тот с готовностью кивнул и, встав на указанное командиром место, прицелился в сторону мишени.

— Погоди, — остановил его Арно и повернулся в сторону лагеря. — Кто-то едет?

— Оружие к бою, — привычно скомандовал Марк, вглядываясь в сумерки.

Но это были свои. К ним подъехали четыре всадника, трое из которых были его знакомыми гвардейцами, а четвёртый — офицер штаба. Он сообщил барону де Сегюру о приказе короля обследовать подступы к лагерю и, спешившись, указал на карте район, который им надлежало объехать.

— Отлично, — проворчал Арно, поднимаясь. — Нужно было дождаться ночи, чтоб отдать такой приказ. Как мы будем выслеживать шпионов, если кругом тьма, а топот коней слышен на милю вокруг?

— Как сможете, — пожал плечами офицер. — К вам присоединятся эти три гвардейца. К утру мы должны быть уверены, что рядом с лагерем нет подозрительных людей.

— Мы выполним приказ короля, — бросив на товарища укоризненный взгляд, заверил посланца Марк. — К светлому утру наш участок будет чист.

— Не сомневаюсь в этом, — кивнул офицер и, вернувшись в седло, умчался прочь.

— Герлан и Фонтейн, — распорядился Марк, — возвращайтесь с оруженосцами в лагерь. Вам с незалеченными ранами незачем трястись в сёдлах всю ночь. Остальные остаются со мной. Участок для объезда большой, а осмотреть его нужно тщательно, потому разделимся. Арно, поедешь с гвардейцами, остальные — со мной.

— Можно мне с вами, ваша светлость? — воскликнул Эдам. — Остаётся семь человек, и с вами поедут только двое, — он умоляюще посмотрел на командира, а потом обернулся к Герлану.

— Возьми его с собой, Марк, — кивнул тот. — Ты же знаешь, что Эдам — парень бывалый, долго жил в лесах, у него глаз и слух, как у лиса. Уж он-то точно чужака не проглядит.

— Ладно, — согласился Марк и, пресекая просьбы остальных оруженосцев взять ихс собой, приказал: — Молчать! И выполнять приказ.

Юноши, обиженно переговариваясь, пошли ловить и седлать коней, а Марк подозвал рыцарей к себе, чтоб ещё раз обсудить план действий и дать возвращавшимся в лагерь указание начать подготовку к выступлению в поход.

Идея обыскивать прилегающие к долине леса и горы ночью была бредовой, и Марк понимал это. Потому он просто решил проехать по указанному ему участку, в надежде что-то увидеть или услышать, но при этом прекрасно понимая, что любое дерево или куст могут стать укрытием для затаившегося неподалёку от лагеря алкорского шпиона. Обыскать все заросли кустарника и заглянуть за каждое дерево было невозможно. Темнота постепенно сгущалась и скоро кони уже шли по лесной тропе почти наугад, а всадникам оставалось только прислушиваться к ночным звукам, положив руки на рукояти мечей.

Эдам ехал рядом с командиром, усиленно напрягая слух и вглядываясь в темноту. Ему часто приходилось бродить с друзьями по ночному лесу, и он хорошо ориентировался даже в незнакомом месте, как-то определяя стороны света и угадывая близость человеческого жилья. Так же научился он и улавливать едва слышимые звуки, выдававшие приблизившегося к ним крупного хищника или человека, будь то хруст сломанной ветки, шелест листвы чуть более громкий, чем от ветра, или шорох в траве, производимый потревоженными мелкими зверьками.