Повелитель Теней. Том 3
Шрифт:
Только отхожее место у гостиницы на улице и никаких ночных горшков в комнатах.
А вот купальня — без проблем.
Но от навязанной услуги все отказались.
У нас же типа денег нет и все дела.
Зато у нас есть драконесса, которая, высказав мне пару ласковых мысленных тирад, наложила охранные чары на окна и двери всех занимаемых нами комнат.
— Эм, — Лаурель наблюдала за тем, как из нашей с ней комнатенки выходит Эллибероут, но не Милена, переминающаюся с ноги на ногу. — А она-то что тут делает?
— Заслужила, — зевнул я, избавившись
— Что за молодежь пошла?! — закатила глаза Лаурель. — Ладно, мелкая, — она посмотрела на Милену, — я не ревнивая, но если будешь перетягивать инициативу на себя, могу и по ушам дать?
— Я… Я согласна! — гордо выпятила грудь Милена. — Мне только научиться надо! Я еще…
— А, за этим дело не станет, — «ободрила» ее лучница. — Я до встречи с Глебом тоже…
— Самки, — лениво обратился я к обеим девушкам, кутаясь в одеяло, — вы раздеваться намерены или…?
Договаривать не пришлось.
Два вороха одежды взлетели вверх, но упали на пол, когда ко мне под одеялом прижались для молодых горячих тела.
— Глеб, я не против, если она будет первой, — озорно сверкнули сапфировые очи Лаурель.
— Да без проблем, — пожал плечами я, закидывая руку и ногу на Милену. — Грей меня до полуночи. После — перевернусь и буду греться о Лаврушку. И не смейте меня будить…
После чего показательно захрапел, не обращая внимания на возмущенные возгласы.
Нет, ну, а чего?
Разговор был только про «поспать».
Глава 18
Можно бесконечно смотреть на то, как горит огонь, как течет воды и как работают другие.
Это древнее правило.
Более современное добавляет в эту пословицу еще и вращение барабана в стиральной машинке и прочую технофашистскую чернуху.
Меня утром радовали сразу две девушки.
Мечта любого ояша — прекрасная эльфийка и не менее прекрасная магическая сущность.
Но радовали не так, как это принято на страниц анимешного иероглифатого полупорно, которое любители васаби и харакири по утрам выдают за массовую культуру.
Радовали меня несколько раздраженные лица двух дамочек, которым ничего не «обломилось».
Хм, а что, думали будто я в гостиничном номере устрою разврат с их участием, сопряженный с дефлорацией магического создания, которое умеет уходить в «инвиз», является моей рабыней, по совместительству — убийца, да еще и головы врагам умеет отгрызать?
Не, спасибо, я пас.
Тут, возможно, единственный случай поспать на нормальной кровати отыскался, а мне еще и отбойным молотком подрабатывать?
— Веселей, — посоветовал я двум оторвам, вяло одевающимся и развешивающим на себе оружие. — Солнце уже высоко. Заканчивайте телесами сверкать. У меня на вас совершенно другие планы.
Лаврушка лишь фыркнула, а вот гарпия…
Гордо вздернув подбородок, она, поджала губы и продемонстрировала мне свое поджарое тело без грамма целлюлита, сложив под грудью руки, отчего та казалась еще больше.
И
волнительнее.И притягательнее в этом ее черном с золотом комплекте нижнего белья, от которого наши бы модницы наверняка задохнулись от восторга и налетели б на нее с криками агрессивных чаек: «Дай-дай-дай-дай-дай!».
Девушка реально хороша собой.
И я понимаю, что на меня это действует…
Вот только что-то в ее глазах было странное, когда она начала раздеваться, прикусив нижнюю губу.
Да чтоб Ктулху желал лишь жаренные гвозди!
Торжество разума над плотью готовилось вот-вот вылиться в утреннюю победу влечения к противоположному полу над гравитацией!
Но вот выражение лица девушки явно противоречило тому, что она делала и на что намекала.
— Я пойду потороплю остальных, — вызвалась Лаврушка, заметив действия гарпии по оголению. — В полдень у нас назначена встреча для покупки фургона. Или она отменяется?
— О, ни в коем случае, — заверил я. — Не просто так наши гарпии остаются невидимыми. Нет, мы точно получим свой фургон. А деньги за него я этому ублюдку прямиком в глотку засуну. Хороший сон пробуждает во мне того, кто не спускает подобные игры.
Кажется, в глазах Лаурель мелькнуло восхищение.
— Тогда я пошла, — эльфийка выпорхнула из комнаты.
— Я, пожалуй тоже, — Милена натянула свой корсет и старательно отводила от меня глаза. — Нужно поговорить с сестрами…
— Стоять, — приказал я, подходя к девушке. — А сейчас объясняйся, что еще это за попытки запрыгнуть ко мне в постель!
Девушка заинтересовалась носками своих ботинок.
— В глаза смотри! — потребовал я. — Жду ответа!
Гарпия послушно подняла глаза.
Страх, обида…
— Рабыня должна служить своему господину, — ее голос дрогнул. — И делать так, чтобы он был доволен…
Рука-лицо.
Она что, думает, будто бы печать обязывает ее раздвигать ноги передо мной?
— Так всегда было, — сказала она и отвела взгляд. — Я… Я подумала, что если вызовусь сама, то ты не тронешь моих сестер…
А-а-а-а-а-а-а!
А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!
— С чего ты взяла, что я вообще собирался?!
— Но... — девушка недоверчиво посмотрела на меня. — Так ведь… Прошлый хозяин… Я… Мы… Как он хотел… Лаурель сказала, что могущественным мужчинам положены наложницы-защитницы. Как у нас было… И… Я подумала, что раз ты был добр ко мне, то не тронешь остальных… Прошу, лучше пусть это буду я, чем мои сестры! Все, что хочешь!
В ее глазах стояли слезы, голос дрожал.
Нет слов.
Одни эмоции.
И из культурных в них только предлоги, да и то не все.
— Милена, — устало вздохнув, я притянул плачущую девушку к себе и погладил по голове. — Мне очень жаль, что с вами произошло то, о чем ты говоришь. Это мерзко, низко и… нет, у нас так не будет.
— Прошу, — девушка отчетливо и неподдельно всхлипнула. — Хотя бы без боли и веревок. Без ножей…
Мысленно выругавшись, я посмотрел на девушку снизу вверх.