Повелители сумерек: Антология

– Ты, дядя, нас за лохушек-то не держи, – вмешался молодой, энергичный и наглый голос. – Ты думаешь, мне Жанна про тебя ничего не рассказывала? Вот пойдем сейчас в милицию и заяву на тебя накатаем – мол, педофил ты, дядя, заманиваешь молоденьких девочек к себе под видом бесплатной сдачи комнаты, а потом, может, на кусочки разделываешь и в унитаз спускаешь… Ой, извините, Ольга Сергеевна…

Ольга Сергеевна? Еще одно имя за завесой темноты… Жанна опустила веки – глаза почему-то стали влажными…

– Да где ж это вообще видано – бесплатно комнату сдавать! – взвизгнул первый голос. – Знаем мы, что за бесплатно бывает… А ну говори, что с моей доченькой сделал, гад! Куда мою Жанночку подевал?

– Если я не брал с Жанны денег, это еще не значит, что она жила здесь бесплатно, – спокойно возразил тихий голос. – Мы сразу договорились, что она будет помогать мне…

– В чем? – перебила молодая и наглая. – Постельку по ночам согревать?

– …ухаживать за моей больной матерью, – невозмутимо продолжал мужчина. – Это очень нелегкое занятие, уверяю вас, и оно, безусловно, стоит тех денег, которые я мог бы получить от сдачи внаем одной комнаты…

– Что ж она мне про твою мать ничего не рассказывала? – ехидно поинтересовалась молодая, – Всеми секретами делилась, а про то, как за больной ухаживает, – ни слова?

– Это входило в наш договор, – терпеливо объяснил тихий голос. – Жанна не должна была никого сюда приводить. Не должна была никому рассказывать о том, что здесь делает…

– Почему, интересно знать?

– А вам не кажется, что каждый человек имеет право на свою частную жизнь? Предположим, мне не хочется, чтобы окружающим было известно, в каком состоянии находится моя мать. Она действительно очень тяжело больна, и обслуживать ее тяжело. Скажу откровенно: я думаю, Жанна уехала, потому что не выдержала свалившегося ей на плечи бремени. Мне она ничего не объяснила. Просто собрала вещи и уехала, пока я спал. Вы, разумеется, можете обратиться в милицию – я думаю, вы просто обязаны это сделать, хотя я надеюсь, что с вашей дочерью не случилось ничего страшного…

Голос вдруг растянулся, поплыл, слова стали слышны нечетко.

– Не выспался, дядя? – с угрозой спросила молодая и наглая. – Все зеваешь? В милицию мы и без твоих советов обратимся, а для начала покажи-ка ты нам квартирку – где тут Жанна жила, где матушка твоя немощная обитает…

– Постарайтесь обойтись без хамства, Альмира, – посоветовал мужчина. – Оно вам не к лицу… Что ж, не могу сказать, что мне это будет приятно, но, входя в ваше положение… Я покажу вам, где жила Жанна.

Голоса удалялись, затихали. Тишина снова обволакивала Жанну, затягивала в глубокие белые пустоты сна. Но заснуть не получалось – под веками копилась, набухала влага, непрошеная слеза выкатилась из-под ресниц и задрожала, словно приклеившись к горячей щеке…

Скрипнула дверь. Этот звук вырвал Жанну из забытья, в которое она все-таки провалилась. Сердце тяжело бухало в груди, как часто бывает при внезапных пробуждениях, безжалостно разрывающих радужную ткань сна. Что ей снилось? Какие-то обрывки – женщина с усталым лицом, склонившаяся над ее кроватью, пестрые куклы, пляшущие на тонких нитях над занесенной снегом деревянной эстрадой… высокий темноволосый мужчина, протянувший руки к багровой, похожей на недобрый глаз луне…

– Вы хотели видеть мою мать, – услышала Жанна. – Смотрите, только очень прошу вас, тихо. Она сейчас спит…

– А вот спросить бы у нее, – свистящий шепот, судя по интонации, принадлежал все той же молодой девушке, которую звали Альмира, – когда в последний раз она видела Жанну…

– Спросить вы, разумеется, можете, – мужчина был по-прежнему терпелив и вежлив, – но ответа никакого не получите. Моя мать, к сожалению, страдает очень тяжелой формой болезни Альцгеймера, в просторечии называемой склерозом… Кроме того, она уже давно ничего не говорит…

Кто-то подошел почти вплотную к кровати Жанны. Скрипнули половицы.

– Эй, вы меня слышите? Слышите меня, а?

– Да не лезь ты к больному человеку, – сказала женщина, стоявшая, судя по всему, у самой двери. – Видишь же – спит она… Ох, старенькая она совсем у вас, седая совсем… Сколько же ей лет?

– Меньше, чем кажется, – сухо ответил мужчина. – Ну, ваше любопытство удовлетворено наконец? Вы убедились, что никакой Жанны здесь нет?

Он снова зевнул. «Бедный, – подумала Жанна, – ему, наверное, также до смерти хочется спать, а эти женщины прицепились к нему с какой-то Жанной… Жанной… Это же меня звали Жанна – когда-то давным давно, когда я жила совсем в другом месте, где было светло и красиво и всегда пахло цветами и свежестью… и я любила кого-то… Почему же я ничего не помню?»

– Пойдем, Альмира, – сказала женщина у двери. Голос ее погас, стал бесцветным и тихим, словно из него ушла вся жизнь. – Пойдем, не тревожь больного человека…

Жанна открыла глаза. Ярко горела лампочка под потолком, и в ее безжалостном свете она увидела девушку со смутно знакомым скуластым лицом, сидевшую на корточках напротив кровати, высокого мужчину, стоявшего у нее за спиной, и худую сутуловатую женщину с измученными, больными глазами. Все трое смотрели на нее, словно чего-то ожидая.

– Проснулась, – громко прошипела скуластая, обернувшись к остальным, и снова повернулась к Жанне. – Здравствуйте, меня зовут Альмира, я подруга Жанны. Вы помните Жанну?

Жанна медленно опустила ресницы. Почему эта девушка задает ей такие глупые вопросы? Ей показалось, что какие-то смутные воспоминания понемногу проступают сквозь пелену белого забвения. Вот та женщина с усталым и несчастным лицом… сколько раз она склонялась над кроваткой маленькой Жанны?..

– Мама, – прошептала она, чувствуя, как из глаз начинают литься крупные неудержимые слезы, – мама…

– Ничего она нам не скажет. – Женщина отвернулась. – Пойдем, Альмира, только время зря тратим…

– Неужели не помните? – не сдавалась скуластая Альмира. – Такая красивая, с пушистыми белыми волосами, классная такая девочка?

– Это я. – Жанна постаралась произнести это как можно более отчетливо, но получился неразборчивый шепот. – Это я – Жанна…

– Ну, извините, – с сожалением сказала Альмира, выпрямляясь во весь рост и зачем-то отряхивая колени. – Да, не хотелось бы мне заболеть склерозом…

– В милицию мы все равно обратимся, имейте в виду, – повернулась она к мужчине. – Так что для вас это так просто не закончится, не надейтесь…

– Не буду вам препятствовать, – ответил мужчина и снова зевнул. – Но на сегодня, надеюсь, у вас все?

– До свидания. – Альмира вдруг вновь наклонилась и заглянула Жанне прямо в глаза. – Не сердитесь на нас, хорошо?

Скрипнули половицы, щелкнул выключатель – свет погас. Мама, Альмира и зевающий мужчина исчезли из мира Жанны.

Где-то невообразимо далеко стукнула, закрываясь, тяжелая дверь. На мгновение Жанну посетило странное, пугающее видение – оскаленные волчьи морды, ухмыляющиеся в спину незваным гостям. «Заснуть, – подумала она, – скорее заснуть и убежать от этого тягостного, непонятного бреда в покой, тишину и пустоту…»