Повелительница дахаков

— Всего вам доброго, — быстро пискнула я и поспешила к своему спасителю.

Кто их инопланетян разберет, еще устроят какую-нибудь кровавую сцену в общественном месте, а я потом крайней окажусь. Что мне своих проблем мало?

На таори-дахака не смотрела, по лестнице спускалась первая. Но, судя по гневному сопению, он не отставал.

Выходили мы через центральные двери, за которыми бесновалась толпа. «Мы» — это громко сказано. Лично я проскользнула почти незаметно, а вот при виде таори-дахака нестройный девический хор просто завыл от восторга. Уже отойдя на приличное расстояние, обернулась как раз в тот миг, когда лицо самого айрина превратилось в брезгливую кислую мину, словно он лимон проглотил и теперь его мучает изжога. Мужчина рыкнул и ринулся вперед, не обращая внимания на тянущиеся к нему руки фанаток.

Догнал он меня уже около стоянки их странных аппаратов, развернул к себе и просто прикоснулся своим лбом к моему. Какое-то время мы так и стояли, как два каменных изваяния.

— Отоми… — вдруг почти простонал мой спаситель и обнял, привлекая к себе.

Одно дело танец, но ни на что другое я согласия не давала, хоть и чувствовала себя обязанной за спасение. Глубоко вздохнув, медленно, но решительно отстранилась. Отпустил, правда, в зеленых глазах застыло странное выражение, словно мои действия его удивили до глубины души.

— Спасибо за вечер, за танец, за компанию. И за наше с бабушкой спасение тоже спасибо! — говорить я начала быстро и немного сбивчиво, потому что не хотела тишины, не хотела неуютной и неудобной тишины, что разрушила бы нашу вдруг возникшую близость.

— Отоми… — снова очень нежно произнес таори-дахак.

А я… А мне уже было не остановиться:

— Прости, раньше не было времени поблагодарить. Я бы еще на даче это сделала, но ты так внезапно исчез. А сегодня тоже внезапно появился, и я растерялась, все нужные и правильные слова совсем вылетели из головы. Благодарю тебя.

Поток слов иссяк, я тяжело дышала, а мужчина молчал и задумчиво на меня поглядывал. Пугающая тишина все же повисла, а жаль. Так жаль, ведь сейчас нас уже разделяло… Да все! Все нас разделяло: миры, пространство, обстоятельства. Я вдруг отчетливо поняла, что мы с ним существуем в разных вселенных, и это не игра слов, а самая настоящая реальность.

— Я живу здесь совсем рядом и мне пора! — выпалила на одном дыхании и уже развернулась, чтобы дать деру, но тут почувствовала его сильные руки на своих плечах.

— Отоми, — шептал он. — Тебе не нужно убегать.

Скупо. Без объяснений. Он просто поставил меня перед фактом, не сообщив деталей. Дал четкое указание, как мне следует поступить. И самое главное, что я не ждала, не требовала никакой конкретики, а просто жила моментом и очень не хотела, чтобы он заканчивался.

— Идем! — снова приказ, и снова все повторилось: рукой завладели, я развернулась.

И через пару мгновений за спиной уже тихо закрылась овальная дверь летательного аппарата. Айрин усадил меня в одно из мягких кресел, а сам расположился в соседнем. Он ни на секунду не отводил глаз, в глубине которых разгорался завораживающий, уже знакомый огонек.

— Фаттэ! — тихо скомандовал спаситель, и летающая машина плавно оторвалась от земли, а металлические стены корпуса вдруг стали прозрачными.

«Фаттэ» на нашем с бабушкой языке это означало дом. Интересно, куда это мы направляемся, и что он называет домом на нашей планете? Возразить или воспротивиться любым его действиям не возникло даже мысли.

Руку айрин так и не выпустил, и весь полет бережно поглаживал пальцами мою ладонь. Вообще, в этом транспорте совсем не ощущалось движение. Мы словно зависли в воздухе, и только меняющиеся пейзажи говорили о том, насколько стремительно мчится аппарат.

Уже через несколько минут гонка прекратилась, мы зависли над парком, посреди которого возвышался самый фешенебельный отель города, и начали снижение. Ну, разумеется, где еще на Земле может проживать таори-дахак? Только в таких отелях, и наверняка минимум люкс, максимум пентхаус.

Честно признаться, я не запомнила дороги, не смогла бы описать холл и лифт. Очнулась только тогда, когда за мною захлопнулась дверь, а горячее тело прижалось к спине и голос, мой любимый голос прошептал:

— Отоми…

Глава 5. И пропасть меж нами легла

— Посмотри на меня, маленькая отоми! — снова голос и снова приказ, а на коже уже выступили мурашки, сознание вновь готово затуманиться, и только где-то в самой глубине подсознания, за толстыми решетками из моих собственных желаний, словно птичка, бьется мысль о неправильности всего происходящего. Но могу ли я сопротивляться? Хочу ли? Способна ли?

Настойчивые руки помогают повернуться, и я оказываюсь в объятьях, желанных, сильных, до чертиков необходимых. И снова глаза, разгорающийся огонек завораживает, все как в тумане. Нет, мира больше не существует, есть лишь две половинки: он и я. Нас притянуло друг к другу намертво.

— Отоми-и-и-и… — его стон соединяется с моим на выдохе, и наши губы сливаются в необходимом как воздух поцелуе, настойчивом, агрессивном, сминающем до боли губы.

Его язык хозяйничает у меня во рту, диктует, навязывает свои условия, но мне все это нравится, я принимаю, не в силах оттолкнуть, не в силах оторвать взгляда от горящих весенней зеленью глаз. Совсем потерялась в ощущениях. Его прикосновения, они повсюду. Так горячи, так желанны, так умопомрачительно прекрасны.

Легкий ветерок из приоткрытого окна холодит кожу, почему-то уже ничем не прикрытую, но я не успеваю об этом подумать, потому что взмываю вверх. Меня несут, укладывают, нависают сверху. Контраст холодных шелковых простыней и горячего мужского тела сводит с ума.

Поцелуи-укусы впиваются в кожу, обжигают шею, плечи, беспощадные губы терзают грудь, вырывая из меня стоны и остатки воздуха. Мне он больше не нужен, я хочу дышать им — этим мужчиной, моим айрином. Хочу его больше, глубже, всего без остатка. Зарываюсь пальцами в его волосах, высокий хвост на затылке распадается и нас скрывает за золотым водопадом, пахнущим чем-то свежим, диким и свободным.

Я вновь вижу его глаза, тону в них, погружаюсь с головой, чтобы никогда не вынырнуть снова, а навсегда остаться там, в изумрудной глубине.

— Отоми… — хриплый рык превращает мою кровь в лаву, текущую по венам бурлящим потоком. Я горю вся, горю для него и не боюсь сгореть без остатка. Мне необходима его страсть, его желание, которое с каждой секундой я ощущаю все острее. Мне необходимо его чувствовать, владеть и отдавать себя целиком.

Его губы вновь накрывают мои. Зубы впиваются в нежную плоть, и во рту ощущается металлический привкус, он смешивается с бесконечной сладостью моего мужчины. А мне… Мне хочется всему миру прокричать его имя.