Повелительница грозы

Андрей соскользнул с седла и привалился к кольчужному конскому боку, чувствуя, как неистово прыгает в груди сердце. Обвел холл помутившимся взглядом… и долго тупо смотрел на конверт с кучей иностранных штемпелей, торчащий из их почтового ящика…

Лифт поднимался на этаж слишком долго, качался и лязгал – так бывало пару раз, когда после домашних празднеств в него набивалось слишком много народу. Но сейчас Андрей был один. Наконец кабина встала, дверь поползла в сторону. Лифт будто вздохнул с облегчением, избавляясь от непомерной тяжести. Андрей сунул ключ в замок…

– Где ты был? – Зареванную маму вынесло в коридор. – Мы с отцом чуть с ума… – она осеклась, безумными глазами глядя на ввалившегося в квартиру сына.

Куртка измазана в густой мокрой грязи и так изодрана, будто на Андрея напала стая бешенных котов. Из ботинок текло, поперек лица, набухая кровью, тянулись тонкие длинные царапины.

Андрей тускло посмотрел на мать – и сунул ей в руки запечатанный конверт.

– Что… Что это такое? – Она невольно поглядела на адрес и лихорадочно рванула конверт. – Андрюшенька! Но это же… Ты прошел! Тебя приняли! Ты едешь в Америку! – счастливо закричала она, кинулась к сыну – обнять – и замерла с растопыренными руками. – Но… Где ты был? Ты что… праздновал? – это прозвучало вовсе безумно, хотя бы потому, что вид у сына был какой угодно, только не праздничный.

Спотыкаясь и держась за стену, Андрей протиснулся мимо родителей и скрылся в своей комнате. Дверь захлопнулась перед носом кинувшейся за ним матери.

Мальчишка сидел на кровати, неподвижным взглядом уставившись в стену. Мать стучала в дверь, звала, потом заговорил отец, но Андрей их почти не слышал…

Кажется, только что с ним случилось что-то хорошее. Ах да, он едет в Америку. Интересно, туда пускают сумасшедших, за которыми то змеи гоняются, то средневековые лошади в кольчугах, стрелы свищут, мечи блещут… Еще его хотел утопить – утопленник. А бывший парень Ирки Хортицы вылез из костра и его спас.

– Ирка Хортица… – словно в наваждении повторил Андрей. – Ирка Хортица… Ирка! – Он вскочил и заметался по комнате. Сам же говорил ей, что все странности начались, когда они стали встречаться! Говорил, а толком не верил! А надо было! Кто она такая, Ирка Хортица, если по дороге к ее дому его караулят агрессивные китаянки-змеи? Если ее бывший парень из огненного экрана выглядывает, а вокруг ужи танцуют и мужики с мечами бегают?

– Ведьма! – ошеломленно прошептал Андрей. И снова с ненавистью повторил: – Ведьма!

Он перевел глаза на часы. Шесть утра… Он не знал точно, сколько времени бегал по острову, а сколько просидел вот так, пялясь в стену. Но знал, что должен сейчас, сию минуту увидеть Ирку! Андрей снова заметался по комнате, наконец, вытащил из шкафа целлофановый пакет и выскочил в коридор.

Отец выбежал из кухни – словно все это время терпеливо поджидал в засаде. Из-за его плеча выглядывала заплаканная мама. Андрей поглядел на них с усталым раздражением. Они хотят объяснений. Наверняка даже имеют на них право – они его родители! И сто процентов готовы ему помочь! Он расскажет безумную историю про змей, превращающихся в китаянок, про остров… И родители тут же ему помогут! Утешат, успокоят… пока мама успокаивать будет, отец как раз успеет за психиатром смотаться.

– Мне… Надо кое-куда съездить, – промямлил Андрей.

– Куда – кое-куда?! Тебе надо протереть спиртом лицо, ты весь исцарапан! – крикнула мама… и вдруг замолкла.

Андрей повернулся к зеркалу. Царапины на лице прихватились аккуратной коричневой корочкой – будто им было не меньше недели.

– Что с тобой, Андрей? Ты… какой-то другой! Будто не наш сын! – тихо и испуганно пролепетала мама.

Андрей очень хотел сказать, что он уезжает, как раз чтоб стать таким, как раньше, – но понимал: загадочными фразами от матери не отделаешься. Он шагнул к двери…

– Не пущу! – Раскинув руки крестом, мать метнулась между ним и дверью. – Что стал столбом, держи его! – крикнула она отцу.

Объяснить – невозможно, остаться – тоже. Если он заставит Ирку освободить его от той дряни, что она притащила в его жизнь, он извинится тысячу раз и помирится с родителями…

Андрей ухватил маму за талию и поднял с легкостью, с какой поднимал чашку чая. Крутанулся на месте и сунул мать отцу в руки! Тот невольно попытался ее подхватить и не удержал. Оба завалились на пол.

Андрей кинулся на помощь. Замер. И снова бросился к двери.

– Стой! Остановись сейчас же! – крикнул отец, барахтаясь под придавившей его мамой.

Не оглядываясь, Андрей дернул дверь. Замок жалобно крякнул… и створка распахнулась.

– Извините! – только и смог крикнуть Андрей, глядя на перекрученную, как пластинка жвачки, металлическую полоску замка. И со всех ног ринулся вниз по лестнице.

Ему надо скорее, скорее к Ирке! Хотя бы потому, что он поднял на вытянутых руках свою полную маму. И выломал замок. И… он знал заранее, что сможет это сделать!

Андрей почти скатился по ведущей в подземный гараж лестнице.

На приписанном к их квартире месте, между отцовским «Порше» и Андреевой скромненькой «Ладой», беспокойно приплясывал могучий гнедой конь.

Завидев Андрея, он тихонько заржал и шагнул навстречу.

– Нет! Стой на месте! Место, я сказал! – гаркнул Андрей.

Конь явно обиделся… но покорно попятился обратно.

Бочком, бочком Андрей протиснулся мимо него и торопливо нырнул за руль.

«Лада» вырулила из гаража. Андрей вел машину, на коленях у него лежал пакет с Иркиной курткой, словно он боялся отпустить его хоть на минуту. Пусть забирает свои вещи и убирается из его жизни, ведьма проклятая! И всяких змей и утопленников прихватывает с собой. Он покосился в заднее стекло… И лошадей тоже!

16. Вареники на Масляну

– Ну и довго вы його так трыматы будете? – поинтересовалась бабка, без всякого стеснения тыча Федьку в живот половником. Несчастный вздрогнул – живот с недавних пор был у него больным местом – и мученически закатил глаза. Ничего больше он сделать не мог – стягивающие его ремни не позволяли шевелиться.

– А пока не разберемся, с какого перепугу он с катушек съехал, – лениво развалившись на стуле, сообщил Вук. – Вы, мадам, половничек-то, которым Федьку тыкать изволили, про всякий случай сполосните – неизвестно еще, вдруг оно заразное!

Бабка немного подумала – и обдала половник кипятком из чайника. Федька в ответ только тяжко вздохнул. Вел он себя вполне нормально – из пут не рвался, на начальство и сотоварищей смотрел виновато, на Ирку – еще виноватее, на бабку не решался глядеть вообще – от одного вида ее насупленных бровей перед глазами сразу вставал призрак порубленной черешни.

Кроме обычной компании богатырей присутствовали Танька и Богдан. Эти примчались, когда еще не рассвело, как всегда, почуяв неладное. Ирка не знала, как ребята объяснялись с родителями по поводу раннего подъема, но ровно в шесть утра они столкнулись у их калитки. Не глядя, Богдан открыл ее, пропуская Таньку вперед. Точно так же глядя только перед собой, Танька вплыла в калитку – будто ту распахнул ветер. Теперь эти двое, насупившись, сидели на разных концах стола и нагоняли тоску на окружающих. Хорошо хоть Дину бабка звать не стала! Видно, решила, что ужина с жилички достаточно, приглашать ее на завтрак, да еще такой ранний, – это уже чересчур. «Опять же, неизвестно, сколько та Дина вареников сожрет», – мысленно хихикнула Ирка.