Повенчанный честью (Записки и размышления о генерале А.М. Каледине)
Шрифт:
По поручению боевых соратников, с огромным уважением и любовью:
генерал – лейтенант
В. Исайченков,
в своё время – заместитель Министра обороны Белоруссии, командующий Борисовской танковой армией;
генерал – майор
Ю. Кошелев, последний в истории начальник политического отдела военной
Л. Царевский,
конструктор ракетных комплексов противовоздушной обороны.
***
Содержание:
ПОВЕНЧАННЫЙ ЧЕСТЬЮ 2
КАНУНЫ 13
ГЛАВА I. ВЕРУ – БОГУ,
ЖИЗНЬ – ГОСУДАРЮ, ЧЕСТЬ – НИКОМУ. 22
ГЛАВА II. КТО НЕ ЛЮБИЛ, ТОТ И НЕ ЖИЛ. 66
ГЛАВА III. ПРИЗВАНИЕ 89
ГЛАВА IV. ОПАЛА 160
ГЛАВА V. КОМАНДИРСКАЯ ЗРЕЛОСТЬ 194
ГЛАВА VI. НА ОСТРИЕ ГЛАВНОГО УДАРА 216
ГЛАВА VII. НА РАЗЛОМЕ 231
ГЛАВА VIII. ЗАМУТИЛИСЬ ВОДЫ ТИХОГО ДОНА 262
ПОМИНАЛЬНАЯ 265
КАНУНЫ
Наши поступки всегда
проходят через сердце,
а убеждения рождаются
в пылком разуме.
И только воля человеческая
приводит в движение всё,
что рождено и в сердце, и в сознании.
Без неё всё так и останется
благими пожеланиями.
И. Владиславский
Алексей Максимович Каледин быстрым шагом вышел из кабинета Главнокомандующего.
Он глубоко чтил Алексея Алексеевича Брусилова и относил его к числу самых даровитых военачальников России.
Но сегодня он не мог согласиться со своим наставником и учителем.
На Военном Совете обсуждался вопрос выдвижения генерала Ренненкампфа на должность Главнокомандующего фронтом.
И Каледина поразила позиция и сам тон Алексея Алексеевича Брусилова при обсуждении этого вопроса.
Брусилов через силу, это было видно, не желая широкого обсуждения этого вопроса, заявил:
– Есть мнение свыше, что генерал Ренненкампф… э… заслуживает… монаршего благословения и может быть назначен Главнокомандующим войсками соседнего фронта.
Я просил бы Вас, господа генералы, с этим… э… мнением согласиться и утвердить означенную кандидатуру… на должность Главнокомандующего войсками фронта.
Обсуждать далее мы этот вопрос не будем. И я бы просил Членов Военного Совета с этим… повелением Государя, – он так и сказал, – повелением – согласиться.
Все Члены Военного Совета, не поднимая глаз из-за стола, подняли руки, чем и выразили своё согласие с назначением Ренненкампфа.
И только один командующий 8-й армией генерал-лейтенант Каледин, отчётливо и громко, на весь зал, глядя в очи любимому военачальнику, сказал:
– Ваше Высокопревосходительство, я считаю, что свершается роковая ошибка. Страна, многострадальная
Россия наша, выше любой идеи. Выше монаршего повеления и выше воли Государя.Только движимый интересами Отечества, я, как Член Военного совета фронта, заявляю: Нет! Нет, генерал Ренненкампф недостоин столь высокой чести. Не достоин занимать эту священную роль. Более того, – в этой роли он будет опасен для Отечества и принесёт вреда больше, нежели пользы.
Доверить Ренненкампфу фронт сегодня – это прямое забвение, попрание интересов Отечества. И я вновь и вновь повторюсь – он недостоин столь высокой роли. У меня есть веские основания для такого заявления…
Брусилов, что было ему не свойственно вообще, замахал руками:
– Голубчик, Алексей Максимович, прошу Вас, не надо. Сам Государь настаивает на этой кандидатуре и Военный Совет – не более, чем фикция. Пощадите меня, Алексей Максимович.
И с досадой добавил:
– Вы не знаете, что приказ по назначению Ренненкампфа уже состоялся. Меня об этом известили накануне Военного Совета.
Каледин пополотнел. Кровь ударила ему в виски и он, чтобы не досаждать Брусилову, молча поднялся из-за стола и попросил:
– Прошу Вас, Ваше Высокопревосходительство, неотложное дело, позвольте выйти.
– Да, да, Алексей Максимович, заторопился Брусилов, – можете быть свободны.
О Вашем особом мнении, как члена Военного Совета фронта, доложу Государю.
– Прошу Вас, голубчик, – и он в растерянности сам поднялся из-за стола, и было видно, что при этом даже боялся посмотреть в глаза Каледину.
Каледин привычным жестом левой руки перехватил старинную, в серебре, шашку, учтиво поклонился Брусилову и глухо произнёс:
– Честь имею, Ваше Высокопревосходительство.
И спускаясь по лестнице дворца, который занимал Главнокомандующий, горько думал:
«Конец, конец России, ежели такие проходимцы, как Ренненкампф, выдвигаются на такие высокие роли.
Я ведь помню тот инцидент в Маньчжурии, когда неистовый Самсон, как мы его звали, генерал Самсонов, публично набил физиономию Ренненкампфу, прямо в Ставке Главнокомандующего».
Все офицеры – ветераны японской кампании знали всю подоплеку этой истории: бригада Самсонова добилась грандиозного успеха в наступлении. И поражение японской армии виделось всеми участниками этой операции. Нужна была только поддержка на флангах, слаженный и одновременный удар соседей, которые должны были отвлечь на себя силы противника, спешащие к участку прорыва.
Самсонов отправил офицера связи к Ренненкампфу, который также командовал бригадой соседнего корпуса на правом фланге Самсонова. В записке он просил соседа нанести удар по японским войскам в строго определённое время.
Прошёл день, второй, но Самсонов так и остался в одиночестве.
На помощь ему Ренненкампф не пришёл. Он даже не сдвинул свои полки, ссылаясь на то, что на это не было повеления Главнокомандующего Куропаткина.
И Самсонов, части которого были обескровлены в трёхсуточном сражении, вынужден был отступить.
Его бригада потеряла более половины личного состава, пришлось оставить всю артиллерию, так как не было более ни одного снаряда. От бескормицы и предельной усталости стали падать кони.