Поверь своим глазам

— Алло! — раздался голос Мари.

— Добрый день, Мари. Это Рэй.

— О, Рэй! Какое счастье! Мы с Леном узнали из новостей обо всем, что произошло с тобой и Томасом, и…

— У меня к вам один важный вопрос. Ответьте, если вам не трудно.

— Какой вопрос?

— Вы говорили, что когда Лен летал в Таиланд, вы не могли составить ему компанию. Но ведь с ним летал кто-то еще?

— Да, конечно. Они там находились вместе с Гарри Пейтоном. Правда, Лен жаловался потом, что Гарри вечно бросал его одного и где-то развлекался сам. Но расскажи мне, как вам с Томасом удалось…

Я положил трубку и вышел на террасу к Дакуэрту.

— Нам придется изменить план, — сказал я.

По дороге в город, сидя в автомобиле Дакуэрта, я постарался доходчиво объяснить полицейскому свое новое видение ситуации. Когда Гарри Пейтон понял, что отцу известно о его похождениях в Таиланде и теперь он уверен в правдивости слов Томаса о насилии, которому подверг его сына лучший друг, Пейтон запаниковал.

— Думаю, он убил отца, — сказал я. — Или по меньшей мере не сделал ничего, чтобы спасти ему жизнь. И вероятно, еще до смерти папы стал звонить Томасу по его отдельной телефонной линии, пытаясь сыграть на его бредовых вымыслах. Хотел убедиться, что Томас никому не расскажет о том, что он с ним сделал. Посчитал, что уж прямого приказа президента брат не посмеет ослушаться.

— Самое отвратительное дело, с каким мне приходилось сталкиваться, — заметил Дакуэрт. — А я, поверьте, много чего повидал на своей работе.

— А что вам сказал Гарри, когда позвонил? — спросил я. — Про Томаса и про то, что он увидел на сайте «Уирл-360»?

— Не понимаю, о чем вы, — удивился Дакуэрт.

— Я побывал у Гарри, рассказал про странное изображение, обнаруженное Томасом. Высказал мнение, что об этом необходимо информировать полицию, но только мне самому оказалось трудно объяснить им суть дела. Тогда Гарри сказал, что знаком с вами и непременно позвонит от моего имени.

Детектив покачал головой:

— Я действительно давно знаю Гарри Пейтона, но он не звонил мне по этому поводу.

— Вот сукин сын! — воскликнул я. — И законченный лжец.

Дакуэрт бросил на меня взгляд.

— Считаете, он понял, что вам теперь все известно?

— Последнее, что он у меня спросил, — это почему я звоню ему на личный мобильник. Хотел выяснить, откуда у меня этот номер.

Детектив провел кончиком языка по верхней губе.

— Тогда он, вероятно, все уже понял.

— Да, — кивнул я. — Мне тоже так кажется.

Мы вошли в адвокатскую контору Гарри Пейтона. Дакуэрт настоял, что должен идти первым, и открыл дверь.

Элис, секретарь Пейтона, посмотрела на нас из-за своего стола и улыбнулась.

— Привет, Барри! — воскликнула она, а потом обратилась ко мне: — Боже мой, Рэй! Поверить не могу, через что тебе пришлось пройти.

— Нам необходимо поговорить с Гарри! — произнес Дакуэрт.

— Как? Вам обоим? — удивилась Элис.

— Нам необходимо поговорить с Гарри, — жестко повторил детектив.

Улыбку словно стерло с лица Элис. Она сняла трубку и сказала:

— К вам посетители.

Через пару секунд тяжелая дубовая дверь приоткрылась. Не отпуская дверной ручки со своей стороны, Гарри оглядел нас. Сначала меня, затем Барри. И, увидев меня в своей приемной с офицером полиции, сразу сообразил, что произойдет дальше. Я заметил это по выражению его глаз. В них мелькнуло осознание, что все кончено.

— Гарри, — начал Дакуэрт, делая шаг в его сторону, — мне нужно задать тебе несколько вопросов.

Но тот попятился и захлопнул дверь.

Детектив рванулся вперед, повернул ручку и толкнул дверь, но она не поддавалась. Я тоже подскочил и с упорством идиота стал толкать дверь плечом.

— Гарри! — крикнул Дакуэрт. — Немедленно открой!

Молчание. Он резко повернулся к Элис:

— Из кабинета есть другой выход?

— Нет, — ответила она. — И даже оконные рамы не открываются.

— У тебя есть ключ?

Пока Элис рылась в ящиках стола, я приложил рот к замочной скважине и прокричал:

— Я все знаю, Гарри! Знаю, что ты сделал! С моим отцом, с моим братом! — И снова принялся стучать в дверь. — Выходи сюда, сволочь! Выходи, чтоб тебе сгореть! Нам все известно. Отец обнаружил те снимки в твоем телефоне и…

— Убирайтесь из моего офиса! — услышал я.

— Он обнаружил снимки в телефоне, и ему все стало ясно! Он понял, что Томас говорил ему правду!

— Найди же наконец этот чертов ключ! — торопил Элис Дакуэрт.

— С тобой покончено, Гарри! — продолжил я. — Даже если им не удастся упечь тебя за решетку за то, что ты сделал с Томасом и с моим отцом, в этом городе тебе не жить. — Я понизил голос, но так, чтобы он мог слышать меня. — Все узнают, кто ты такой на самом деле, Гарри. Уж об этом я позабочусь. Все узнают, что ты — сексуальный извращенец и убийца.

— Вот он! — воскликнула Элис.

— Давай сюда! — Дакуэрт выхватил у нее ключ.

— Но должна вас предупредить…

— Слышишь меня, Гарри? — Я опять кричал во всю мощь своих легких. — Ты меня слышишь?

Дакуэрт оттолкнул меня, готовясь вставить ключ в замочную скважину.

— О чем предупредить, Элис? — спросил он, не оборачиваясь.

— Он держит в кабинете писто…

И в этот момент я услышал выстрел.

— Ложись! — скомандовал Дакуэрт и в мгновение, ухватив меня за плечи, уложил на пол рядом с собой.

Элис, так и не встававшая из-за стола, закричала.

— Не пытайтесь подняться, — велел детектив, оперевшись о мою спину, когда вставал сам.

Он уже тоже достал свое оружие.

— Гарри!

Ответа не последовало.

— Гарри?

Дакуэрт вставил ключ, повернул его и осторожно взялся за ручку, одновременно медленно открывая дверь.

— О Господи… — произнес он, заглянув внутрь.

75

— Я бывал здесь раньше только однажды, — сказал Томас, когда мы свернули с шоссе к ухоженной территории городского кладбища Промис-Фоллз. — Это было после смерти мамы, помнишь?

— Конечно, помню, — ответил я, замедляя ход «ауди», когда мы въехали на узкую мощеную дорожку и мимо окон стали проплывать надгробия и фамильные склепы.

На сей раз Томас, который и так был невысокого мнения о «Марии» — моей механической леди, озвучивавшей встроенную в панель приборов систему джи-пи-эс, даже не притронулся к кнопкам.

События последней недели заметно повлияли на него. Как, впрочем, на всех нас. Хотя Томас отличался от остальных. И уж мне-то всегда казалось, будто никаких перемен в нем произойти не может. Он был невольником своей болезни. Но даже он изменился, если сравнивать с совсем недавним прошлым.