Поверь в любовь

– Когда же, Мэгги?

– Через полтора месяца. С этого времени я помню все. Наступило молчание. Потом Джеймс заговорил, каждое его слово падало словно камень:

– Я приехал в Денвер на похороны. Стоял у могилы и смотрел, как в нее опускают гроб. И все время думал, что там, внутри, – ты.

– Джим...

Он отвернулся и отошел к окну.

– Ты не понимаешь, просто не понимаешь, что я пережил, считая, что тебя больше нет!

– Я не могла дать тебе знать! – закричала она. – Джим, прошу тебя, постарайся понять! Я была уверена, что навсегда останусь калекой, навеки буду прикована к постели, – теперь Мэгги почти кричала, – и решила: лучше уж ты будешь считать меня мертвой, чем каяться, что навеки прикован к беспомощной жене!

– Какая разница? Будь я проклят, ты отлично это знаешь!

– Для меня есть разница! – Она яростно сверкнула глазами. – Есть! – Он тупо уставился в окно. Когда Мэгги снова заговорила, в голосе ее звучал страх: – Прости, Джим. Но это единственное, о чем я думала. Я любила тебя, любила слишком сильно, чтобы позволить тебе навеки связать свою судьбу с женщиной, которая не смогла бы стать тебе полноценной женой.

Джеймс опустил голову.

– Мэгги...

– Но теперь все в порядке, – продолжила она, приближаясь к нему. – Конечно, я не так хороша, как прежде... рубцы... но ведь это ничего не значит, правда, любимый? Ведь я люблю тебя, люблю даже сильнее, чем тогда!

– Теперь это не имеет значения, – едва слышно прошептал он.

Но Мэгги будто не слышала.

– Понятно, что ты пережил, когда увидел меня снова. Прости. Мне следовало бы написать, чтобы подготовить тебя, но я боялась, что, получив письмо, ты тут же помчишься ко мне и мы разминемся. А потом, я больше не хотела ждать ни минуты...

– Мэгги... – снова начал он.

– И теперь мы можем пожениться! Джеймс медленно покачал головой.

– Да, дорогой, – голос ее зазвенел от горечи, – и ничто уже нам не помешает! У нас обоих куча денег. Мы отправимся путешествовать, увидим все то, о чем мечтали, когда были детьми. Поедем в Европу, даже останемся там, если захочешь. – Из груди у нее вырвался гортанный смешок.

Джеймсу вдруг показалось, что земля разверзлась у него под ногами.

– Жаль, что ты не написала, – сказал он, оборачиваясь к ней. – Я бы не бросился к тебе, Мэгги. Нет, я бы просто написал, что все кончено. Я женат, дорогая!

На них разом обрушилась тишина, слышно было только их тяжелое дыхание.

– Ж-женат?!

Опустив глаза, он кивнул.

– И давно?

Помедлив немного, потому что знал, что за этим последует, Джеймс хрипло ответил:

– В следующем месяце будет два года.

И снова наступила тишина, которую никто не осмеливался нарушить.

– Ублюдок, – прошипела она. – Проклятый ублюдок!

– Мэгги, клянусь, это не то, что ты... Пощечина обожгла его, как удар кнута.

– Лжец! – взвизгнула она. Удары сыпались один за другим. – Говорил, что любишь меня! Клялся, что будешь любить меня вечно!

– Будь я проклят, если лгал тебе! – Он схватил ее за руки.

– Два месяца, – зарыдала она. – Ты выждал ровно два месяца, а потом женился на другой! Господи, потерпел бы уж, пока моя могила порастет травой!

– Да я чуть не умер от горя! – прогремел он.

– Вот и отлично! Лучше бы ты умер, чем женился на другой!

Она снова ударила его и зарыдала в голос. Да, для недавней больной она в чертовски хорошей форме, подумал Джеймс.

– Я два года думала только о тебе! А ты, ты все это время сидел у камелька и миловался со своей проклятой женушкой! Убить бы тебя! Дьявол, хитрый дьявол! Задушила бы тебя собственными руками!

Она напоминала разъяренную тигрицу. Снова пытаясь удержать ее, Джеймс невольно вспомнил, что ему и раньше доставалось от нее. Все это было так странно после двух лет покоя и тишины. Ему бы и в голову не пришло поднять руку на Элизабет. Но Мэгги не Элизабет. И когда она снова замахнулась, он ответил ей полновесной пощечиной.

– Ну что, довольна? – грубо спросил он. – Или хочешь еще?

Она ошеломленно замотала головой.

– Ну а теперь послушай меня, Маргарет Вудсен! Можешь кричать, можешь плакать сколько душе угодно, но между нами все кончено!

– О, Джим, – простонала она, – такого, как ты, нет в целом свете!

– Хочешь сказать, такого, кто бы справился с тобой? – усмехнулся он. – Ну что ж, говори, я слушаю.

Он подтолкнул ее к стулу, но Мэгги гневно выпрямилась.

– Говорить?! – взвизгнула она, глядя на него. – Когда ты рвешься домой, к своей женушке?!

Глаза Джеймса сузились. Он уже успел позабыть ее дьявольский темперамент.

– А ну-ка сбавь тон, не то горько пожалеешь! Сядь, Мэгги, я расскажу тебе о своей жене.

Удивительно, но Мэгги послушалась. Она села и покорно уставилась на него. Вскоре Джеймс с немалым облегчением заметил, что она немного смягчилась. Когда он сухо рассказал ей о рождении сына и его внезапной смерти, глаза Мэгги заволокло слезами, что до глубины души тронуло Джеймса. Да, они с Мэгги всегда были добрыми друзьями, не только любовниками, и он всегда знал, что может положиться на нее, так же как на Ната.

– Но при чем же тут мы? – спросила Мэгги, как только он замолчал. – Я ведь люблю тебя!

– Я тоже. – Джеймс рассеянно провел рукой по волосам. – Если бы ты знала, как я тосковал по тебе все эти годы! А вот теперь не знаю, что и делать. Бет была мне хорошей женой, и я не имею права так оскорбить ее. О Господи, я и так осрамил ее перед всем городом!

– Но если она всегда знала, что ты любишь меня, если всегда мирилась с этим...

Джеймс покачал головой.

– Она моя жена, Мэгги, я дал ей клятву верности. И нарушил ее в этой самой комнате, да простит меня Господь! Но больше этого не повторится. Видит Бог, Бет этого не заслужила.

– А я?! – воскликнула Мэгги. – Почему должна страдать я?! Или прикажешь держаться в стороне и наблюдать, как ты милуешься с этой девчонкой?!

– Я что-нибудь придумаю, обещаю тебе, – вздохнул Джеймс.

– Ты разведешься? – с надеждой спросила Мэгги.

– Нет! – рявкнул он, не раздумывая ни секунды. – Нет, никогда! Она моя жена!

– Только потому, что ты считал меня мертвой! Я, я должна была стать твоей женой!

– Да, – согласился он, – но на развод я не пойду. – При одной мысли об этом ему стало тошно. – Она моя жена, – снова повторил он, – и останется ею.

Мэгги резко отшатнулась.

– Понимаю, – сухо сказала она, – тогда нечего и обсуждать. Я люблю тебя, Джим, и мне очень жаль, но для нас обоих будет лучше, если я уеду из города.

– Нет.

– Каждый из нас станет жить собственной жизнью, – словно не слыша, продолжала Мэгги. – Я давно уже умерла для тебя, ведь так? А теперь и я стану считать, что ты умер. И все останется как было.

– Нет! – В два прыжка Джеймс пересек комнату и обнял ее прежде, чем она успела договорить. – Не покидай меня, Мэгги!