Поверить в чудо 2

Медленно спускаясь на первый этаж, Тильда корила себя, что не успела предупредить внучку о подозрениях Витольда на счет беременности Беруте. "Придется Оленьке самой как-то выкручиваться, - вздыхала она, - а то я, безголовая, совершенно обо всем забыла. Но у меня есть оправдание - жизнь рядом с чудом, кого хочешь, собьет с толку".

Со вкусом поедая булочки, Ольга слушала отца.

– В мэрии мы с Беруте распишемся когда ты уедешь, потому что там очередь заполнена уже до средины декабря, а вот церковный брак возможен раньше, ведь отец Юргас когда-то был просто Юрой Васильевым и учился с твоей бабушкой в одном классе, их даже называли парой.

– Не преувеличивай, сынок, - отмахнулась Тильда.
– И в школьные годы, и позже, когда учились в институтах, Юрий был мне просто другом. И я всегда знала, или, возможно, чувствовала, что у него свое предназначение.

– И хорошо, что он стал священником, - подмигнул матери Витольд, - а то отец когда-то мне признался, что если бы не ряса твоего товарища, у него был бы повод ревновать.

– Действительно?
– Ольга допила кофе и облегченно вздохнула.
– Все, я закончила, и теперь подскажите, что брать с собой к тетке?

– Ночевать не будем, я предпочитаю спать в собственной постели, - сказала Тильда, - да и на завтра много планов: встретиться с отцом Юргасом, перешить платье, а это требует нескольких примерок, и еще нужно закупить свежих продуктов. А более тесное знакомство с родственниками Ольга всегда сможет продолжить, так сказать, в рабочем порядке.

– Тогда я выбираю джинсы, - девушка подхватилась из-за стола и побежала переодеваться.

А Тильда задумчиво посмотрела на сына и спросила:

– Что ж ты не учинил ей допрос, как планировал?

–  Да, пока шел от Зельды, передумал. Ведь Оля - медик, возможно есть какие-то признаки, по которым она сориентировалась в ситуации, вот и посоветовала поспешить с признанием. Чего же тогда спрашивать?

– Ольга заподозрила беременность, когда делала массаж, - объяснила Тильда.

– Думаю, раньше, - усмехнулся Витольд, - ведь она сразу приняла сторону Беруте и начала защищать ее от меня, называя это женской солидарностью.

– Ладно, - поднялась со стула Тильда, - иду за жакетом и отправляемся. Ты забрал сумку с гостинцами для Анны?

– Уже все в багажнике, мам, не переживай.

Трасса на Каунас шумела автомобилями. Разрисованные рекламами трейлеры, минуя отцовский "БМВ", пролетали, словно снаряды, рядом шныряли прыткие микроавтобусы, а легковые автомобили даже сигналили Витольду, выражая свое нетерпение, но он не обращал на это внимание, упорно придерживаясь правил дорожного движения.

– Если на знаке написано восемьдесят километров, я быстрее ехать не буду, - бормотал он, злым взглядом провожая "нарушителей". А Ольга, переглядываясь с бабушкой, молча давилась смехом, но все же не выдержала и прокомментировала вслух:

– Папа, я в растерянности: с одной стороны, не могу не восхищаться твоей дисциплинированностью, а с другой - так приятно знать, что у безупречного мужчины есть недостатки.

– Что? Какие недостатки?

– Не обижайся, но сейчас ты ведешь себя, как стопроцентный зануда.

– Ну, знаешь!..
– возмутился Витольд.
– Я не зануда, а просто люблю порядок! И, если честно, после того, как от превышения скорости в аварии погибли родители Анны, я дал себе зароквсегда соблюдать дорожные правила.

– Прости, - Ольга коснулась его плеча, - я - дура.

– Я все равно тебя люблю, - улыбнулся ей в зеркало отец.
– И ты не дура, а просто молодая и нетерпеливая.

– Ладно, - согласилась девушка, - нам еще долго ехать?

– Через шесть километров мы сворачиваем направо, где сразу начинаются дачные поселки, которые строились здесь ещё с семидесятых годов. Сначала это были небольшие домики и огороды вокруг них. Но позже, уже в девяностые, участки стали раскупаться нуворишами от торговли, чтобы возводить на них свои дворцы...

– И у тети Анны тоже дворец?

– Нет, слава Богу. У ее бывшего мужа хватило ума построить нормальный дом, то есть, без башен с флажками, портиков или греческих колонн.

– Ой, а я даже не поинтересовалась тетиным мужем?
– растерялась Ольга, поворачиваясь к бабушке.
– Они разведены?

– Давно, - ответила Тильда.
– Еще когда дети были школьниками, Янис бросил Анну ради одной наглой девицы. Но его новый брак продлился недолго - молодая жена сбежала с любовником за границу и больше ее никто не видел. Янис хотел вновь вернуться к Анне и сыновьям, но они его не приняли. И через год он умер.

– Ужас!
– шепнула Ольга.
– А от чего?

– Думаю, от разбитого сердца, обманутых надежд ...ну, и от алкоголя, конечно, ведь за последний год Янис выпил больше водки, чем за всю предыдущую жизнь. Ему даже диагнозпоставили - алкогольное отравление.

– А тетя?

– Анна долго корила себя, что не простила мужа, но в то время иначе поступить не могла - оставшись с двумя детьми, преданная и оскорбленная, она тяжело переживала развод, а появление Яниса с цветами и неискренним раскаянием, ужасно её напугало.

– Напугало?
– переспросила внучка.
– Почему?

– Потому что племянница, наконец, пришла в себя и успокоилась, начала получать удовольствие от свободы и независимости, а терять последнее самоуважение от лицемерного брака у нее не было ни сил, ни желания.

Через десять минут автомобиль Варгасов выехал на берег красивой реки, и остановился.

– Это - Нярис, наша знаменитая река, - объяснил отец.
– Поляки и белорусы называют ее Вилией. А поселок, раскинувшийся вокруг, это Дукштас. Здесь и находится дом Анны.

Дукштас утопал в зелени, хотя сентябрь уже начал тут свою работу, незаметно выкрашивая деревья и кусты разнообразными оттенками осенней палитры. Коричневые и красные крыши домов лишь добавляли поселку ярких акцентов. Медленно проезжая по улицам, Витольд рассказывал Ольге о соседях своей кузины, известных деятелях культуры и искусства.

– Ты же говорил о нуворишах от торговли? Где же они?
–  уточнила девушка.

– На той стороне Няриса, - небрежно бросил отец.
– Как только здешние старожилы узнали о перспективном плане застройки Дукштаса, приложили все усилия, чтоб "торговые палаты" маячили как можно дальше от этих мест.