Поверить в чудо 2

В машине Георг поинтересовался, когда Ольга сможет вновь посетить Адама, на что девушка ответила:

– Скорее всего после обеда, я позвоню вам, когда освобожусь. И не забудьте предупредить Юсуфа, чтобы дал Адаму снотворное. Не хочу, чтобы парень ...э-э ...напридумывал себе невесть что.

–  Понял.

Уже на крыльце Браунис тепло поблагодарил девушку за приятный вечер, чмокнул куда-то в макушку и подтолкнул к двери. "Отдыхай!"

"Вот и хорошо, - засыпая, решила Ольга. - Адам идёт на поправку. Барон в меня не влюблён... Почему же в груди так пусто? Это от собственной неустроенности? Или знак, что я готова к новым отношениям? ...Нет, не хочу, не сейчас, мне и так хватает сложностей в жизни". 

25

Утро оказалось сумрачным и тихим. Низкие тучи, закрывая небо, нависали над Вильнюсом темной рыхлой громадой. Ольга, выйдя на балкон, с сожалением вздохнула - ожидаемый дождь мог зарядить надолго, а ей так хотелось еще солнца и тепла. "Ничего не поделаешь, пришло время осени, - покорно признала девушка, - значит, снова здравствуй, зонтик, мокрые джинсы, сапоги и насморк".

Во время завтрака, выслушав отчет внучки о вчерашнем бале, Тильда не высказала никаких комментариев, чем очень удивила Ольгу.

– Я волнуюсь за Анну, - объяснила она, поняв вопросительный взгляд девушки, - и ни о чем другом думать не могу.

– Тогда собирайся и поехали, - приказала внучка.
– Мы все равно хотели посетить тетю, а мне же еще нужно получить разрешение от больничного начальства...

–  Да, чтобы ухаживать за Анной, - кивнула бабушка.
– Это важно. Ты беги за сумочкой и оденься потеплее, потому что на улице прохладно, а я, тем временем, вызову такси.

Больница, к удивлению Ольги, оказалась небольшой. Двухэтажный современный дом был почти незаметен от дороги, его закрывали ветви высоких раскидистых кленов.

– Несмотря на непогоду, я все же люблю осень, - задумчиво сказала девушка, остановившись на дорожке перед центральным входом.
– Ее щедрость и разнообразие красок всегда вызывают у меня восторг, а еще грусть.

– Потому что природа словно умирает?
– Тильда и себе запрокинула голову, любуясь листьями клёнов, замершими в ожидании дождя.

– Нет, просто, в отличие от деревьев, кустов и цветов, человек, порой, кажется мне примитивным и жестоким...

– Странно слышать такие слова от молодой и красивой девушки, - раздался за спиной Ольги низкий мужской голос.

Обернувшись к двери, красавица, наконец, заметила у высоких перил крыльца человека в голубом больничном костюме, который с любопытством рассматривал посетительниц.

– Почему странно?
– поинтересовалась Ольга.

– Потому что для этого, девушка, вам нужно быть лет на пятьдесят старше, когда жизненный опыт и знание людей приводят к таким печальным выводам. Или нужно быть медиком, которого уже ничто в этой жизни не удивит, даже жестокость и примитивность некоторых индивидуумов, которые гордо именуют себя гомо сапиенс.

– Вообще-то я еще не настолько разочарована в человечестве, - улыбнулась врачу Ольга. - Хотя, по сравнению с матушкой природой, мы действительно проигрываем ей на всех фронтах.
– Красавица опустила голову на плечо, лукаво рассматривая мужчину, а потом поднялась на крыльцо и протянула ему ладошку для приветствия.
– Ольга, ваша коллега.

–  Ну надо же! - засмеялся мужчина, - Вот это я попал!

– Точно в цель!
– добавила Тильда.

Врач пожал руку Ольги и поинтересовался, чем может помочь такой очаровательной коллеге.

– Мы с бабушкой пришли проведать нашу родственницу - Анну Зуокас.

– Не Зуокас - Зуокене, - поправил ее мужчина.

–  Да нет, Зуокас, - Ольга растерянно посмотрела на бабушку.

– У литовцев свои правила в произношении фамилий замужних и незамужних женщин, - объяснила Тильда.
– Например, если у мужа фамилия э-э...

– Петравичус, - ловко подсказал врач.

– Спасибо, - кивнула Тильда, - тогда его дочь будет Петравичуте, а жена - Петравичене, вот так.

– Ну и ну, - засмеялась Ольга, а потом тихо ахнула.
– Извините, я не хотела никого обидеть.

– Ничего, - усмехнулся мужчина, - из этого я делаю вывод, что вы впервые в Литве.

– Да, впервые.

– Кстати, Карл Петравичус, - представился, наконец, врач.
– И это я оперирую Анну.
– Высокий, немного тучный, но крепкий, лет сорока на вид, он любезно пригласил женщин в больницу и провел просто к себе в кабинет.

Тильда присела на краешек дивана, внимательно прислушиваясь к разговору внучки с симпатичным доктором, которые, пересыпая речь медицинскими терминами, обсуждали состояние и прогнозы операции госпожа Зуокене. Выяснив все необходимое, Ольга попросила разрешения ухаживать тетей после операции, мотивируя это, в первую очередь, моральным состоянием Анны.

– Уверена, у вас отличный персонал и поэтому я ни в коем случае не собираюсь вмешиваться в здешние правила, но без помощи родных тетя обязательно будет волноваться и даже паниковать, - объяснила Ольга.

–  Да, Анна тоже это говорила, - кивнул хирург.
– Могу успокоить, заведующий в курсе и не возражает против вашего присутствия. В свою очередь, хочу добавить, что речь идет исключительно об одном человеке. Это будете вы, Ольга?

– Да, - девушка вкратце рассказала о своём профессиональном опыте и заверила, что будет четко придерживаться больничных правил, так что никаких проблем с ней не будет.

– Ладно, главное мы выяснили, все остальное - в рабочем порядке.
– Карл Петравичус провел Ольгу с бабушкой к палате Анны и вежливо попрощался.

Тетя встретила их радостно, тараторя без остановки местные сплетни, хотя ее сразу выдали глаза - испуганные и покрасневшие от недавних слез.

– И чего это ты ревела, а?
– грозно спросила Тильда, одновременно обнимая племянницу.
–  Опять навыдумывала глупостей?..

– Мне страшно, - откровенно призналась Анна, садясь на край кровати.
– Я понимаю, что врачи и персонал здесь высокого уровня, и палата у меня замечательная, одноместная и со всеми удобствами... но страх все равно сжимает сердце и я никак не могу его преодолеть.

– Тетя, снимите очки, - Ольга встала за спиной Анны и положила руки ей на виски, - закройте глаза на минуту, сейчас вам полегчает.
– Девушка быстро промассировала лоб и затылок родственницы, вытянув панику и беспорядок из ее мыслей, а затем наполнила естество Анны спокойствием.

– Ох, - вздохнула женщина, - как хорошо, будто камень с души упал.

– Завтра будет так же, - пообещала девушка.
– Я успокою вас перед операцией, да и после нее всё время буду рядом, пока вам не полегчает. И не будет болей, спазмов, тошноты, ничего неприятного, Богом клянусь. Главное - не накручивайте себя зря, а то это уже какой-то мазохизм, честное слово.