Поверженные правители

За рекой, в блеклых темных лесах, царило смятение. Люди и звери, спасаясь, бежали подальше от Извилистой. Она скоро потеряла из виду отца и его могучего спутника, его щитоносца и целителя меча Боллула. Этакий зверь! Она видела, как он грозил пристанищу мечом. А потом чуть не силой уволок правителя на север.

— Почему они меня бросили? — грустно спросила Мунда.

Женщина, стоявшая за ней, легко опустила руку ей на плечо. Ласка утешила ее.

— Он вернется. А пока не вернулся, мы будем ждать его и готовиться к встрече.

— Приготовим пир к возвращению домой! — обрадовалась девочка.

— Приготовим пир, — согласилась Улланна.

Пес прижался лбом к окну, горящие злобой глаза уставились на притихших обитателей хижины. Женщины пятились, натягивали на себя меха. И тут распахнулась дверь, и второй пес встал в узком проеме. Звук его дыхания походил на гудение мехов, раздувающих горн в кузнице. Он опасливо шагнул через порог, словно ожидая ловушки. Понюхал воздух, втиснул металлическое тело под низкую крышу и ткнул носом севшую наземь Рианту. Бронзовые ноздри впивали запах ее пота и страха.

В его глазах светился звериный разум. Он нашел взглядом Мунду и осторожно приблизился к ней, как охотничий пес приближается к замершей жертве.

Он уже почти касался ее и вдруг отскочил, выбежал из хижины, оглянулся напоследок и канул в темноту. Рианта бросилась закрывать дверь.

То была седьмая ночь их заключения. Никто из женщин, даже Мунда с ее прозрением, не мог понять, что превратило холм, бывший семь дней назад таким гостеприимным, в тюрьму.

Мунда медленно повернулась, уставившись на заднюю стену хижины, где ветер шевелил меховые занавеси и деревянные маски тихонько постукивали друг о друга.

— И Мерлин тоже, — просветлев, сказала девочка. — Они здесь. В доме.

— Я их не вижу, — возразила женщина-старейшина, но Улланна рассмеялась, стягивая волосы в тугой узел.

— Не спорь с девочкой, — посоветовала она. — Если девочка говорит, что мальчики здесь, значит, мальчики здесь. А ну, покажитесь!

Я выступил из тени. Рианта обмерла от неожиданности. Она схватилась за грудь, испуганно попятилась. Призраки редко объявляются с такой готовностью.

Я подтолкнул вперед Кимона. Он взглянул на сестру, и Мунда вдруг рассердилась, встретив его взгляд.

— Давно ты подсматривал? — спросила она.

— Нет.

К моему удивлению, юноша встал на одно колено и склонил голову. Мунда опустилась на колени перед ним и обняла брата, чуть не плача от растерянности.

— Зачем? Почему ты на коленях?

— Потому что я был не прав.

— Ты не был не прав. Это я была не права!

— Ты не понимаешь, — сказал Кимон, и они вместе поднялись, улыбнулись, пожали друг другу руки. — Да, я сомневался в тебе. Но я тебя бросил. Я не должен был тебя бросать. Мы с тобой вместе!

— Я была не права, — повторила девочка, чуть не рыча от злости на себя. — Я ослепла!

— Теперь у всех нас открылись глаза.

— Мне было прозрение. Прозрение обмануло меня.

— Мерлин рассказал мне о твоем прозрении. Оно было чистым, как пруд зимой. Ты просто неверно истолковала его. Дорожи своим даром. А я отныне всегда буду под рукой, чтобы помочь с толкованием!

— Давай! А я помогу тебе избавиться от заносчивости!

Она вдруг нахмурилась, глядя ему в грудь.

— Твой амулет тоже украли?

— Нет. Сорвался с шеи, когда я в последний раз перелезал через борт корабля, перед отплытием сюда. Он упал в реку. Страшно подумать, что скажет отец. А твой украден?

Мунда смотрела угрюмо.

— Пес украл. Прижал меня и стиснул в зубах. Я думала, он меня убьет, но он не тронул. Зато сорвал амулет со шнурка.

— Хотел бы я знать зачем. — Мальчик скрестил руки на груди. — Ты знаешь ответ?

— Нет. А ты?

— Нет. Но Мерлин, думаю, знает.

Они дружно уставились на меня. Они были такими забавными. Улланна тоже следила за мной. В ее глазах таились глубокая мудрость и еще более глубокое понимание будущего. Ее спокойный взгляд спрашивал так же ясно, как если бы она заговорила: «Ты знаешь ответ?»

Я ответил всем сразу.

— С этого холма есть ход вниз, к Дурандонду. Кто-нибудь знает, где этот ход?

— Он открывается из середины сада, — тихо проговорила Рианта. — Я знаю тропинку, что проведет тебя к нему. Катабах научил меня. Но при чем тут Мертвый?

Я едва не рассмеялся. Мертвый здесь был при всем!

— Дурандонд может знать ответ на вопрос, который меня мучит. Если я сумею поговорить с ним…

— Мы все знаем, как ты умеешь разговаривать с Мертвыми, — пробормотала Улланна.

— Да, я тоже думаю, что сумею.

— Те бронзовые псы не пропустят нас, — заметила Рианта, оглядываясь на огромные злобные глаза, следившие за нами сквозь узкое окно.

— Собаки присмирели. Совсем не трудно усмирить подобные машины.

Насмешница Ниив почтительно подхватила меня под руку.

— Мерлин усердно трудился ради нас. Так, Мерлин? Ужасно переутомился. Скоро ему придется ходить с палочкой.

Я осторожно отцепил от себя девицу и взял за руку Рианту. Мы вышли из хижины под взглядами ворчащих сторожей и проскользнули в сердце сада. Рианта вела меня по изгибам заученной на память тропы. Дорожки сильно заросли, и отыскать их было бы нелегко. Один пес из любопытства увязался за нами, но держался поодаль. И очень скоро мы вышли к огромному серому валуну, расколотому сверху вниз, расселина расширялась книзу.

— Вначале протиснуться трудно, — с беспокойством предупредила меня старейшина. — Я никогда этого не делала, но Катабах добирался до первого зала. Не представляю, что он делал там так долго, слушая подземный ветер. Думаю, это часть его тайны. Общение с древними правителями.

— Скорее всего. Если он и не общался с древними правителями, то все же думал о них и напоминал себе, как следует говорить с ними. Должно быть, для Глашатаев правителя это особенное место.

За то короткое время, что я провел с Риантой, она не выказывала печали. Они с Катабахом оба были стражами и любовниками. Между ними была сильная связь. Глашатай правителя и женщина-старейшина заменили отца и мать детям правителя и незаметно, ненавязчиво, но постоянно опекали потомство Урты. Они не смогли спасти его младшего сына Уриена; но то было во время ужасной осады крепости.