Поверженный разум. Теория и практика глупости

Возможно, читатель предпочтет стихи Пессоа стихам Уитмена, которые могут слегка и утомить. Но в реальной жизни, а не в книжной кто же не предпочтет радость грусти, покой тревоге, живость подавленности, восторженность меланхолии, любовь зависти, щедрость ненависти, отвагу трусости? Плохо тут то, что, повзрослев, мы сталкиваемся с так называемым зрелым чувственным стилем, который формирует „тяжелое ядро“ нашей личности… Одним словом, люди различаются по своему умению быть счастливыми. Для некоторых авторов (например, для Ягоды) способность наслаждаться жизнью является критерием умственного здоровья. Я пойду немного дальше и со всей осторожностью замечу, что, как мне представляется, эта способность могла бы считаться критерием разумности. Ментальная структура, которая делает человека не способным наслаждаться всем тем хорошим, что у него есть, не представляется мне разумной. Ясно, что есть трагические обстоятельства, которые неизбежно вызывают чувство горя, но я говорю не об этом, а о тех случаях, когда человек мог бы быть счастливым и пренебрег такой возможностью. Гарсиласо [24] написал стихотворение, проницательное и жалкое одновременно: „Как сладок из чужого сада плод“. Неспособность распознавать сладость плода из собственного сада — это глупость. Еще одно свидетельство нашего упрямого стремления портить себе жизнь.

24

Гарсиласоде ла Вега (1503—1536) — испанский поэт.

6

Похоже, мы безоружны перед этими аффективными стилями, которые образуют, в силу усвоения привычки, часть нашего вычислительного разума. „Характер человека — это его судьба“, — говорил старик Гераклит, и не всегда приятная судьба. Унамуно [25] рассказывает в романе „Абель Санчес“ историю человека, умирающего от зависти. Он живет завистью. Завистник зорко следит за судьбой того, кому завидует, принижает его заслуги или, напротив, безмерно их преувеличивает, чтобы успокоить свою совесть. Он строит вокруг себя особый мир, некую искаженную легенду, в которой все события, признаки и приметы служат лишь укреплению его веры. Он живет в своем чувстве, сливаясь с ним, растворяясь в нем, не имея возможности сделать шаг назад и понаблюдать за действительностью и за своей ролью в ней. Он считает, что осознает, хотя в действительности лишь интерпретирует. Хоакин Монегро, герой романа Унамуно, сгорающий в своей страсти, не верит в то, что он испытывает зависть. Он полагает, что объективно осознает коварство и злонамеренность тех, кому завидует. „Они поженились, чтобы унизить меня, чтобы растоптать меня, чтобы опозорить меня; они поженились, чтобы посмеяться надо мной; они поженились из враждебности ко мне“.

25

Мигель де Унамуно(1864—1936) — испанский философ, писатель, общественный деятель.

Зависть — это любопытнейший из аффективных стилей. Мы все можем „завидовать“ кому-то, кто красивее нас, могущественнее, счастливее, остроумнее. Всегда есть кто-то, кто превосходит нас в чем-либо. Почему одни люди испытывают зависть, а многие другие — нет? Почему это чувство приводит к появлению некой особой внутренней жизни у некоторых из нас? Вивес [26] говорил, что зависть — дочь тщеславия и подлости, и замечал, что это стыдное чувство. „Потому никто не согласится признаться в том, что завидует другому; скорее человек будет готов признать, что гневается или ненавидит, а также что боится; ибо эти страсти куда менее постыдны и отвратительны“. Это означает, что для того, кто испытывает подобное чувство, его зависть — недостаток. Завистник хотел бы жить, не будучи отравленным этой жуткой болезнью, но постоянно ощущает, что терпит поражение в своем настойчивом стремлении избавиться от нее. Однако с каждым днем мы узнаем все больше и больше о разнообразных формах, в которых усваиваются эти душевные навыки. Очень близка к зависти ревность, аффективное отклонение, которое колеблется между нормальностью и патологией, как выяснил Кастилья дель Пино [27] .

26

Хуан Луис Вивес(1492—1540) — испанский философ, гуманист и педагог.

27

Карлос Кастилья дель Пино(1922—2009) — испанский невролог и психиатр.

Обида — еще один аффективный стиль, который искажает, корежит всю нашу жизнь. Это упорное нежелание забывать о причиненном нам зле. „Подавленная агрессия остается на дне нашего сознания, подчас существуя незаметно; там внутри она вызревает, становится яростнее, острее; она проникает во все поры существа человека и наконец становится тем, что управляет нашим поведением и нашими реакциями. Это чувство, которое не было устранено, но, напротив, сохранилось и вросло в нашу душу, и есть обида“, — писал Мараньон [28] в своем труде „Тиберий. История одной обиды“. Как и все прочие аффективные стили, обида разрушает всю чувственную сферу. Известна фраза Робеспьера, возможно произнесенная им в досаде, которую нельзя читать без дрожи: „Я очень рано почувствовал тягостную зависимость от признательности“. Ницше и Шелер [29] писали, что обида способна обрушить всю иерархию ценностей. „Это психическая самоинтоксикация, — определил Шелер, — которая возникает при систематическом подавлении выплеска некоторых эмоций и чувств, являющихся нормальными и принадлежащих к числу естественных человеческих проявлений (например, месть); следовательно, обида вызывает в человеке постоянное стремление к определенного рода ценностным ошибкам и соответствующим ценностным суждениям“. Как зависть и ревность, с которыми он генетически очень близок, этот аффективный стиль ведет к жизненному краху, потому что его жертва живет одержимостью, направляемой обидчиком извне, причем нанесенная обида проживается вновь и вновь беспрестанно.

28

Грегорио Мараньони Посадильо (1887—1960) — испанский врач, историк и философ.

29

Макс Шелер(1874—1928) — немецкий философ и социолог, один из основоположников философской антропологии.

Я уже сказал о том, что ошибки разума вызываются тем, что „окукленный“ — замкнутый на себя — модуль неумолимо управляет поведением. Зависть, ревность, обида являются яркими примерами тому. Шекспир глубоко изучил их механизмы, поэтому можно проиллюстрировать эту книгу примерами из его трагедий. „Ричард III“ рассказывает о разуме, изуродованном злопамятством. Поднимается занавес, персонаж нам все разъясняет, и его объяснение так прекрасно, что я привожу его здесь полностью:

Здесь нынче солнце Йорка злую зиму В ликующее лето превратило; Нависшие над нашим домом тучи Погребены в груди глубокой моря. У нас на голове — венок победный; Доспехи боевые — на покое; Весельем мы сменили бранный клич И музыкой прелестной — грубый марш. И грозноликий бой чело разгладил; Уж он не скачет на конях в броне, Гоня перед собой врагов трусливых, А ловко прыгает в гостях у дамы Под звуки нежно-сладострастной лютни. Но я не создан для забав любовных, Для нежного гляденья в зеркала; Я груб; величья не хватает мне, Чтоб важничать пред нимфою распутной. Меня природа лживая согнула И обделила красотой и ростом. Уродлив, исковеркан и до срока Я послан в мир живой; я недоделан, Такой убогий и хромой, что псы, Когда пред ними ковыляю, лают. Чем в этот мирный и тщедушный век Мне наслаждаться? Разве что глядеть На тень мою, что солнце удлиняет, Да толковать мне о своем уродстве? Раз не дано любовными речами Мне занимать болтливый пышный век, Решился стать я подлецом и проклял Ленивые забавы мирных дней. Я клеветой, внушением опасным О прорицаньях пьяных и о снах Смертельную вражду посеял в братьях Меж братом Кларенсом и королем. [30]

30

Перевод Анны Радловой.

Ричард III рассудителен и ловок, он достигает своих целей расчетливо и хитро, но мне представляется, что разум его действует неудачно. Он воспринимает действительность лишь сквозь фильтр собственной ущербности. Нечто подобное случилось с герцогом Орсини, создателем парка Бомарцо [31] , который во второй половине XVI века соорудил подобие сада, представляющего собой апофеоз искажения реальности. Этот сад находится в местечке Витербо, в нескольких десятках километрах от Рима, и в нем, по словам Луи Вакса [32] , „все извращено, искажено. Человеческие тела, архитектура, сама природа. Мы читаем в надписях, встречающихся в зарослях, что автор стремился создать священный лес, „который не походил бы ни на один другой“, который был бы „похож только сам на себя“.

31

Парк Бомарцо(„Священный лес“) — парк, расположенный недалеко от Рима, сооруженный в 1552 г. по приказу герцога Орсини, наполнен причудливыми скульптурами монстров и мифических существ.

32

Луи Вакс— исследователь фантастического искусства и литературы.

Я выбираю эти примеры в качестве великой метафоры. Чувство гнева, злопамятство, стыд, зависть могут полностью разрушить представление о мире. Такое чувство вырывается на высшие ступени психологической иерархии, и мы увидим, почему оно не должно оказываться там.

7

Аффективные стили, неразделимо связанные с нашей биографией, образуют часть нашего характера. Они усвоены разумом, хотя иногда могут быть утрачены. Так как предупредить болезнь куда правильнее, чем лечить ее, я занимаюсь так называемой поверхностной психологией, которая изучает внешние проявления человеческой личности, исходя из физиологии, темперамента, воспитания, социальной среды. Речь идет об эволютивной психологии и психологии оценок, которая полагает своей целью помощь в появлении разумной личности, так сказать, в наилучших возможных условиях для того, чтобы быть счастливой, и эта психология получает свое развитие в педагогике возможностей, творчества и личностных ресурсов.

Для специалиста в области „психологии личности“ скорее всего окажется труднодостижимым и даже неприемлемым говорить о „личности как цели“. Для него личность находится не в конце, а в начале пути, в исходной точке поведения, это совокупность постоянных качеств человека, его способ чувствования, мышления, действия. Она служит, с одной стороны, чтобы распознать его идентичность; с другой стороны, чтобы отличить его от остальных людей. Она образует часть первого уровня личности, личности структурной, „вычислительной“. Я не могу изменить ее посредством моих действий, потому что мои действия проистекают из этой личности.

Я предложил во всех моих книгах более четкую теорию личности, которая представляется мне действенной и полезной для жизненной практики. Вернемся еще раз в аудиторию. Я выделяю три этапа в личностных проявлениях. На основе биологической матрицы складываются еще два — посредством сложных воспитательных процессов, постепенных и основанных на приобретаемом опыте. Этими тремя этапами являются:

личность врожденная— это личностная матрица, обусловленная генетически. Сданный каждому из нас на руки набор карт, с которым мы вступаем в жизненную игру. Его важнейшие элементы: базовые интеллектуальные функции, темперамент и пол;

личность усвоенная— это характер. Совокупность чувственных, когнитивных и операционных черт, приобретенных в дополнение к так называемой базовой личности. Это то, что классики называют „второй природой“. Несомненно, данные качества весьма постоянны, но они являются приобретенными. Именно сюда следует отнести аффективные стили. Эта часть образует вместе с внутренним миром вычислительный разум;

личность избранная— это то, как конкретный человек в конкретной ситуации принимает или не принимает свой характер и играет сданными ему картами. Она включает жизненную программу, систему ценностей, способ реализации этой программы в конкретной жизненной ситуации. Это творение избирательного разума.

Я представлю это в простой схеме:

базовый разум + темперамент + пол = личность врожденная

личность врожденная + привычки = личность усвоенная (характер)

характер + планы + поведение = личность избранная

Все мы рождаемся с личностью врожденной, персональной матрицей, которая дает нам наклонности к счастью или к несчастью. Детские психологи, изучавшие темперамент, говорят о сложных детях или детях с негативным гедоническим тоном. К счастью, речь не идет о неизбежной предопределенности. За исключением патологических случаев, склонности, обусловленные темпераментом, могут меняться или, как минимум, обновляться. Моим самым юным ученикам я стараюсь объяснить, что человеческий разум очень похож на игру в покер. В начале партии, при рождении, нам достаются определенные карты, генетические или иные. Кому-то достаются лучшие карты, кому-то — худшие, предпочтительнее всего располагать хорошими. Но ведь выигрывает не тот, у кого на руках изначально хороший расклад, а тот, кто умеет хорошо играть. Воспитание разума — это не что иное, как прививание умения хорошо играть с теми картами, которые у тебя есть, а ведь очень часто эти карты совсем не хороши…