Повесть о четырех цветках
Шрифт:
– В этом Городе
ж-живут
л-люди,
Но они
л-любить
н-не умеют.
Д-да какое
"л-любить"!
Ж-ЖИТЬ!
Жить боятся
и умирают...
Мастер стал грозно и широко наступать на певца.
Анжер инстинктивно обнял Лилию за плечи и прошептал:
– Бедные, бедные...
– Кто бедные?
– искренне изумилась Лилия.
– Кто еще тут бедный?! Нет, смотри, какой счастливый!
Только теперь Анжер с ужасом осознал, что Лилия едва ли обратила внимание на казнь. Она смотрела туда же, куда пялилось большинство стоявших
– Кардинал?!
– Ага, Белый Кардинал. Смотри, смотри, какой лапусик! Я восхищаюсь! Мне даже жарко!..
У Анжера мелко затряслись коленки. Значит, НЕ ВИДИТ казни...
В это время Мастер поднял с помоста тигель, принялся мерно макать туда руку и широкими жестами намазывать на Рыжего расплавленное золото. Тот забился в цепях, выкрикивая сквозь приступы боли:
– Души их!..
Выпивают!..
Подонки!..
Но душа!..
Из них!..
Мастер впечатал порцию золота в лицо Рыжему.
– Как он может брать расплавленный металл рукой?
– прошептал Анжер. Ноги у него подкашивались, волосы шевелились, горячий пот заливал глаза.
– На то он и МАСТЕР, - рассеяно ответила Лилия, шепча молитву Белому Кардиналу, ромбуясь да приговаривая: - Смотри, какой лапусик...
– Ага, убежал! Адольф, Адольф, беги! Беги, Адольф! Счастливо тебе!
Белая крыса все же дотянулась до хвоста, перекусила его и юркнула в толпу. Рыжая победоносно смотрела на разъяренного Мастера, который слишком увлекся казнью певца.
Однако жениху, невесте и ее подруге так и не суждено было увидеть смерть Рыжей. Громада церкви загудела многоголосьем гонгов. Лилия встрепенулась и толкнула Розу.
– Мы опаздываем! Быстрее!
Анжер пошатываясь шел за невестой, поминутно хватаясь за лицо и шипя сквозь зубы. Он все старался вспомнить выражение глаз Лилии, когда она вскользь посмотрела на обмазанного горячим золотом, но пока еще живого Рыжего. Неужели в глазах ЕГО Лилии ровно ничего не отразилось?,,
Анжеру не давал покоя едва слышный тоненький крик, монотонный и протяжный. Словно маленького зайчонка придавило камнем.
– Лилия, что это за писк?
Стараясь не шевелить губами и не оборачиваясь невеста прошептала:
– Вон в том углу. Когда делали церковь, поваляли много домов. Кафешки всякие, плохие места, дома участков, где судили. Но там не только это было, там люди жили. Все верующие вышли, им сказали раньше. А это Детский Крик. Какого-то мальчишку из неверующих завалило, и Крик защемился в камнях. Так и сделали с Криком. А там, рядом, видишь кучу падали? Это мать того мальчишки. Она прямо тут подохла. Сильно много ревела.
Все поплыло у Анжера перед глазами. В углу, где был замурован Детский Крик, застыла Смерть. Загадочно улыбаясь одними высохшими губами смотрела она на жениха.
"И смерть я встречу как невесту", - неожиданно вспыхнул в мигом воспалившемся мозгу обрывок какого-то стихотворения.
– И не разведет вас отныне ничто! Никогда!
– провозгласил Соединяющий, высоко поднимая изображение
– Пошли.
Лилия тянула Анжера за руку, но тот стоял как вкопанный.
– Церковь понравилась? То-то! Я от нее всегда балдею. Аж внутри холодно, да?
– Я останусь здесь. Лягу рядом с Криком, рядом с... матерью. И тоже умру.
Лилия удивилась было, но вдруг что-то сообразила и страстно зашептала:
– Ты что, Анжер! Мы теперь муж и жена. Мы вместе. Ты подумал, я ненавижу тубя, что ты неверующий? Дурак, я тебя НАВИЖУ! Ведь мы поженились. Ты не такой, как ЭТИ. ЭТИ разваляли много церквей. Говорят, мать Детского Крика лично убила девяносто три детей, когда встретила церковный ход к Кардиналу. Кроме того, разве ты хочешь, чтобы я легла тут вместе с тобой и тоже сдохла? Нас же теперь ничего не разведет, забыл?!
Волны звездного Лилиного взгляда еще раз вернули Анжеру силы.
Хотя в душе что-то надломилось. Он шел рука об руку с женой, а впереди кричал и метался Детский Крик. Плотное кольцо каких-то незнакомых людей, возглавляемых васильково-сиреневой Розой, вело и направляло молодую чету, но Анжер просто не воспринимал их. Перед ним скакал Детский Крик, размахивая руками и гримасничая в тщетной попытке что-то объяснить.
Толпа. Опять толпа. Как это раздражает!
– Лилия, что это за люди? Откуда они?
Роза, какие-то незнакомые лица, Мастер с позолоченными волосатыми ручищами, еще лица... Интересно, где Тишина?..
– Верующим полагается встречать гостей. Кто хочет, тот идет на свадьбу, - как бы в подтверждение своих слов Лилия указала на изображение Кардинала Щедрого.
Сквозь затыкающий уши галдеж до сознания Анжера донесся шепот. Нечто угрожающее было в едва различимых тихих словах. Юноша насторожился.
– Я пробовала уговорить... И Лилию, и его... Ничего... Нет, не соглашались... Святошу корчит... Не знаю... Не мужчина... Не знаю...
Анжеру почудилось, что опасный голос принадлежал Розе. Он тщетно искал ее некоторое время, пока не увидел возле Лилии. Подружки разговаривали упершись друг в друга лбами. Анжер прислушался, но уловил лишь обрывок фразы: "Какое вам дело до остальных? Идите..." Почти тут же Лилия порывисто обняла Розу, подбежала к мужу и молча потащила его в пустую соседнюю комнату. Анжер машинально подчинился.
Перед тем как жена закрыла дверь он оглядел гостей. Все УСИЛЕННО занимались своими делами: непринужденно болтали, поедали и выпивали раздобытые на кухне трофеи, расхаживали по комнате. Лишь Роза внимательно наблюдала за уходом молодоженов, прикусив ярко намалеванные губы.
– Ну вот мы и одни, - с облегчением сказала Лилия и тут же принялась раздеваться. Она совершала это как-то деловито, нарочито основательно.
– Не надо. Погоди.
Жена удивленно замерла с аккуратно сложенным платьем а руках.
– Лилия. Черная Лилия. Чистая черная Лилия. Моя чистая черная Лилия, - старательно выговорил Анжер и вдруг быстро выпалил: - ПОСМОТРИМНЕВГЛАЗА!
Умиротворяющие черные волны...
– Лилия, скажи, ты не убьешь меня однажды, как убила Детский Крик и его мать?