Повесть о Сверкающей Равнине, что звалась также Землей Живущих и Полями Бессмертных
Шрифт:
Морского Орла и его подругу Халльблит более не встречал; чему весьма радовался, ибо не видел прока в том, чтобы заново переживать разлуку.
Так работал Халльблит, не позволяя себе пасть духом, и, наконец, все было готово; соорудил он себе и мачту, и парус, и весла, и прочее потребное в море снаряжение. А вечером столкнул он челн в море, на глазах у двух поселян, не более; обычно же вокруг собиралось народу куда поболе: десятка два, а то и все четыре. Эти двое улыбались мастеру и говорили с ним приветливо, однако когда Халльблит попросил их приналечь плечом и подтолкнуть лодку, помогать не стали. Тем не менее, юноша вывел челн на воду без особого труда, и сел в него, и отогнал туда, где из леса выбегал ручей и, разливаясь у самого берега, образовывал небольшую гавань. Там Халльблит привязал лодку к стволу дерева и до самой ночи перетаскивал на борт необходимое снаряжение, и еду, и воду; столько, сколько, как
Поселяне натащили ему подарков: все то, что сочли небесполезным для недолгого путешествия, как-то: фрукты и вино, и шерстяные одеяла, дабы уберечься от ночного холода. Халльблит приветливо поблагодарил друзей, перебираясь через планшир, а девушки расцеловали его на прощание; а одна сказала (та самая, что повстречалась с гостем во дворе поутру, когда пришел он за древесиной):
– Ты ведь вернешься нынче же вечером, так, братец? Еще рано, и довольно у тебя времени, чтобы всласть накататься по морю; а с наступлением ночи приходи к нам ужинать.
Проговорила она это, хмуря брови и всей душой уповая на его возвращение; и знал Халльблит, что все собравшиеся уверены: гость вскорости вернется к берегу; в противном случае сочли бы его бунтарем противу Короля и могли бы, как казалось юноше, задержать его. Так что ничуть не изменился он в лице, но ответил только:
– На сегодня прощай, сестрица; прощайте все - до моего возвращения.
С этими словами юноша снялся с якоря, и сел на весла, и принялся грести, и греб до тех пор, пока не вышел из крохотной гавани в зеленое море, и лодка закачалась на волнах. Тогда поставил он мачту, и натянул парус, и выбрал шкоты, ибо легкий утренний ветерок дул с гор и через луга Сверкающей Равнины, так что наполнился парус, и челн рванулся вперед и полетел по хладной глади вод. И следует помянуть, что, знал о том Халльблит или нет, но в тот день исполнилось ровно двенадцать месяцев с тех пор, как сошел он на этот берег вместе с Морским Орлом. А народ все стоял на взморье, глядя, как челн уменьшается в размерах, пока не превратился в едва различимую точку на водной глади. Тогда повернулись поселяне и пошли в лес поразвлечься, ибо становилось все жарче. Тем не менее, нашлись среди них люди (и помянутая дева в их числе), которые весь день время от времени возвращались на берег; солнце уже село, а они все глядели на море в зареве встающей луны, ожидая, что лодка Халльблита возвратится по лучезарному пути, что пролег через воды, омывающие Сверкающую Равнину.
_Глава 20. Халльблит уплывает прочь от Сверкающей Равнины.
Что до Халльблита, он вскорости потерял из виду Сверкающую Равнину и ее горы, и ничего не осталось вокруг, кроме моря, и сердце юноши переполнилось радостью, когда вдохнул он соленый ветер и увидел, как переливаются и мерцают холмы и долы бурлящих пучин; и сказал он себе, что возвращается домой к клану своему и древнему Крову Предков.
Правил он по возможности прямо на север, но по мере того, как день близился к концу, подул встречный ветер, и решил юноша, что бороться с ним неразумно, иначе путешествие чрезмерно затянется; так что поплыл он дальше так, чтобы ветер дул с траверза, и суденышко весело запрыгало на морских холмах, а бриз крепчал. Солнце село, засияли звезды и луна, а Халльблит все плыл и плыл вперед и заснуть себе не позволял, разве что вполглаза, как это делают собаки. Наконец, взошло солнце: становилось все светлее, день выдался ясный, ветер стих, а небо сияло синевой; но еще до заката наползли облака, подул северо-восточный ветер, и Халльблиту волей-неволей пришлось уходить от волны всю ночь, пока наконец, на заре, ветер снова не утих, и за весь день так и не окреп, чтобы возможно было продвинуться к северу; и ничуть не усилился даже тогда, когда взошла луна, то есть вскорости после заката.
А к тому времени юноша настолько устал, что дольше бодрствовать не мог; тогда он закрепил руль, и зарифил парус, и, отдав челн на волю ветра, уснул на корме.
Но после полуночи, ближе к рассвету, Халльблит пробудился от оглушительного крика. Оглядел он темные воды и ничего не увидел, ибо небо снова заволокло облаками. Тогда поправил он парус и
снова смежил глаза, не в силах бороться со сном.Когда он проснулся, сиял белый день; так что глянул он на румпель и развернул челн по ветру, а затем осмотрелся по сторонам, протирая глаза со сна. И при виде открывшейся взгляду картины Халльблит не сдержал крика, ибо ло!
– впереди, прямо по курсу, воздвиглись черные утесы Острова Выкупа, высокие и грозные. Юноша бросился к парусу и попытался сделать поворот через фордевинд; но, несмотря на все его усилия, лодку несло к земле, ибо попала она в сильное береговое течение. Так что Халльблит спустил парус, и схватился за весла, и погреб что есть сил, дабы отвести челн от берега; но все оказалось без толку, и скалы неуклонно приближались.
Так что оставил он весла, и оглянулся, и увидел, что находится примерно в трех фарлонгах от берега и что несет его ко входу в ту самую гавань, откуда отплыл он с Морским Орлом двенадцать месяцев назад; и понял, что в эту гавань, хочешь не хочешь, а надо попасть, или расшибет его вдребезги об отвесные скалы. А волны катились себе к утесам, и порою одна, повыше прочих, с размаху ударялась о каменную стену и взлетала до головокружительных высот, словно пытаясь вскарабкаться на поросший травою выступ; а затем снова обрушивалась вниз, и потоки соленой воды струились по круче.
Тогда сказал себе Халльблит: что бы ни сулил ему Остров, он бросит вызов судьбе. Так что снова поставил он парус, и взялся за румпель, и направил лодку прямехонько в середку каменных врат, гадая, что ждет его по ту сторону. Не прошло и нескольких минут, как ладья стрелой влетела в тихую гавань и вскорости замедлила ход, ибо в эту заводь, запертую в кольце скал, ветра не проникали. Халльблит зорко оглянулся по сторонам, высматривая врага; но в гавани не оказалось ни кораблей, ни лодок. Так что окинул он взором берег, ища, где бы удобнее причались; и, как и прежде, не обнаружил песчаной косы: глубина начиналась сразу же у поросшего травою откоса; в ту пору вода стояла достаточно высоко, а при отливе взгляду открывался отвесный утес, воздвигшийся под обрывом над гладью моря. Но сейчас прилив близился к самой высокой точке, и не более двух футов отделяли полоску травы от темно-зеленого моря.
Тогда Халльблит направил челн в удобную впадину; позади, чуть в стороне, над зеленой травой воздвигся скалистый кряж, поодаль паслось стадо овец, а рядом, на земле, растянулся дюжий молодец, судя по виду, безоружный, ибо блеска стали Халльблит не приметил.
Юноша подошел ближе к берегу, но здоровяк не пошевелился; не двинулся с места и тогда, когда челн ткнулся в землю, а юноша перескочил через борт и привязал лодку к копью, воткнув оное глубоко в грунт. И теперь подумалось Халльблиту, что человек тот либо мертв, либо спит; так что извлек он из ножен меч, и взял его в правую руку, а в левую - острый нож, и пошел прямиком к незнакомцу, окруженному овцами, и обнаружил, что лежит тот на боку, так что лица не видно; засим юноша растолкал его ногой и крикнул:
– Эй, пастух, просыпайся! Ибо давным-давно рассвело, и пришел день, а вместе с ним и гость к тебе пожаловал!
Здоровяк перекатился на спину и неспешно сел, и ло!
– кто же это и был, как не Крошка Лис! При виде него отпрянул Халльблит и закричал:
– Да неужто я и впрямь нашел тебя, о враг мой?
Крошка Лис уселся поудобнее, протер глаза и молвил:
– Ага, нашел в лучшем виде. А вот что до моей вражды к тебе, это еще предстоит обсудить.
– Как!
– воскликнул Халльблит.
– Уж не ждешь ли ты, что я поговорю с тобою иначе, нежели на языке мечей?
– Уж и не знаю, - ответствовал Крошка Лис, неспешно поднимаясь на ноги, - но, думается мне, ты не станешь убивать безоружного, а ведь и сам видишь: оружия при мне нет!
– Так добудь себе оружие, - отозвался Халльблит, - и не медли; ибо весьма досадно мне видеть тебя живым.
– Ах ты, беда какая!
– откликнулся Крошка Лис.
– Так скорее пошли со мною туда, где отыщу я и оружие, и отличное место для боя. Но торопись! Время не ждет - теперь, когда ты, наконец, прибыл.
– А моя ладья?
– спохватился Халльблит.
– Ты, никак, в суме ее потащишь?
– усмехнулся Крошка Лис.
– Ладья тебе более не понадобится, ты ли меня убьешь, или я тебя.
Халльблит свирепо нахмурился, решив, что Лис угрожает ему местью со стороны сородичей. Однако же ничего не ответил юноша, ибо полагал, что негоже на словах пререкаться с тем, с кем вскорости предстоит сойтись в поединке; так что последовал он за Крошкой Лисом. А викинг провел его мимо помянутой скалы и вверх по узкому ущелью в утесах, вознесшихся над морем, туда, где кряж вдавался в заросший травою луг округлой формы, ровный да гладкий, словно настеленный пол, и огражденный стеною скал; некогда место это было устами подземного огня и котлом расплавленного камня.