Повесть об Атлантиде и рассказы

— Ну да еще… — сказал Петька.

И тогда Димка с готовностью подхватил:

— Ничего мы не поругались! Откуда ты взял?..

В палату они вошли вдвоем. Петька остался внизу, у окна.

Виктор Николаевич лежал, обвязанный бинтами.

— Здравствуйте, Виктор Николаевич! Как вы себя чувствуете? — вежливо спросил Димка.

— Благодарю вас, уже неплохо, — еще вежливее ответил учитель и рассмеялся. — Садитесь на кровать, дипломаты.

Ребята осторожно присели на пустую кровать напротив.

— Если увидит сестра, — влетит. Увидит врач, — еще больше влетит. Но все равно — спасибо. Как вы сюда прошли?

— Да это не я… — смутился Димка. — Это они… А я так… за компанию. И вообще, вы не думайте… Мы — навестить. А прошли обыкновенно, никто не видел.

К стеклу, сплющив нос, приложился Петька, но, заметив, что его увидели, сразу исчез.

— Откройте-ка окно, ребята, — снова засмеялся Виктор Николаевич.

Юрка, открыв окно, свесился с подоконника. Некоторое время слышно было, как он перешептывался с Петькой. Доносились слова: «неудобно», «да брось ты», «все равно видел». Потом в окне показалась смущенная Петькина физиономия.

— А-а, это ты, — сказал учитель. — Ну, лезь сюда.

— Ладно, я так… — пробормотал Петька.

— Ты все еще сердишься, Исаев? Что же, мы так никогда и не помиримся?

Петька от негодования чуть не свалился вниз.

— Да я не сержусь! Почему вы думаете?

— Мне показалось, что раньше… Впрочем, это не важно. Расскажите лучше, зачем вы в огонь полезли.

— Мы не нарочно, — сказал Димка. — Мы искали…

— Что искали?

Димка посмотрел на Юрку: сказать или нет? Юрка кивнул.

— Мы искали Атлантиду!

Ребята ожидали, конечно, что учитель удивится, но они не думали, что он так удивится. Виктор Николаевич даже приподнялся на подушке.

— Атлантиду?! Почему Атлантиду?

— Да знаете, Виктор Николаевич, есть такая страна, — сказал Юрка. — Вернее, — была. Давно, несколько тысяч лет назад, что ли. Она затонула. Вот мы и думали: может быть, она здесь была. Ведь раньше здесь было море. А потом оказалось, что она в Атлантическом океане. А знаете, какая это красивая страна! Там все из мрамора и золота!

— Я-то знаю… — задумчиво протянул Виктор Николаевич. — Странно… А ну, признавайтесь, вы тетрадь нашли? Голубая. «На острове Азорида, на склоне горы, обращенном к морю…» — Виктор Николаевич запнулся.

— «…стоял каменный всадник, указывающий на Запад», — подсказал растерянный Юрка. — Виктор Николаевич!..

— Правильно — каменный, — кивнул учитель. — Теперь я знаю, что за тетрадку вы мне не хотели отдать. Она была в кармане моего пальто. Я потерял ее в день приезда.

— Я же говорил тебе, что не писатель! — обрадовался Димка, вспомнив давнишний спор. Но Юрка не слушал его.

— И все это — правда? — спросил он.

Снова проплыли перед Юркой мраморные дворцы и башни, снова возникла в памяти чудесная сказка о белоснежных городах, стоявших над голубым морем. И слова Виктора Николаевича были как бы продолжением его мыслей:

— Это правда, ребята, и вместе с тем неправда. Тут все перемешалось. Раньше я мечтал открыть Атлантиду. В книгах о ней было слишком много догадок и мало достоверного. Я не нашел точных ответов в книгах и тогда сам придумал ее…

— А все-таки — придумали, — с сожалением сказал Юрка.

— Да нет! Атлантида на самом деле была! Понимаете? Была! Но никто не знает, какая она. А я придумал для себя такую, какую мне хотелось, где я сам стал бы жить. Вот она и стала для меня правдой. Она была не похожа ни на одну страну в мире! Я прожил в ней до шестнадцати лет. А потом… потом я вырос. Вместе с отцом я проехал от Москвы до Ташкента и удивился: как много у нас городов. Затем проехал от Ташкента до Красноярска и опять удивился: как их еще мало… Всюду строили… но к северу и к югу от этих строек лежали совсем неизведанные земли. Вот как у вас… Не знаю, как вышло, но я стал забывать Атлантиду. Ведь открывать интереснее, чем придумывать. Это не очень понятно? Я попробую объяснить…

— Не надо, — сказал Юрка. — Я, кажется, понимаю. Я давно уже понимаю… У меня был друг. Павел Алексеевич… Он был очень смелый и мечтал стать моряком. И никто не думал, что он такой смелый. А теперь про него напишут в газете…

А Димка и Петька смотрели на учителя так, будто увидели его впервые. Им казалось, что на кровати сидит и размахивает забинтованными руками почти такой же, как они, мальчишка. Этот мальчишка придумал себе страну и играл в нее. Он тоже искал… И тоже не находил. И, быть может, потому стал теперь понятнее и проще.

И это было открытие второе, пока еще не осознанное.

— Раньше я бы ни за что не подумал, что это его тетрадка, — сказал Петька, когда они вышли из больницы.

И всем было понятно, что это действительно могло быть только раньше.

Вечером Юрка долго не ложился спать.

Он бродил по комнате, думал, и неожиданно ему захотелось рассказать обо всем, что произошло с ними в это лето. Но рассказывать было некому.

И тогда Юрка, повинуясь какому-то смутному, но властному чувству, присел к столу и взял лист бумаги. Он долго сидел над этим листом, грызя карандаш. Потом написал: «Наш поселок называется Усть-Каменск. У нас часто бывают морозы. Много комаров. Мы живем у самого Енисея и Тунгуски…»

Юрка писал и чувствовал, что слова перестают подчиняться ему, что их слишком мало, что они совсем не такие, как мысли. Ему хотелось написать вовсе не так, а стройнее и громче. Ему хотелось, чтобы слова кричали, как трубы.

Он зачеркнул все и начал снова. Но и новые слова показались ему бессильными и чужими. Буквы — с наклоном влево — легли на страницу ученической строчкой. И Юрка подумал, что нужно попробовать написать прямо, как пишут взрослые.

Так он просидел до полночи.

А когда пришла мать и загнала его в постель, он сказал ей:

— Знаешь, мама, я буду писателем.

Это было открытие третье.

16. Дорога

В конце августа потемнели в тайге озера, поплыли по ним листья: золотые кораблики с иззубренными бортами. Под холодным ветром зацвела тайга, вспыхнула, сжигая летнюю красу. Но осеннее пламя не греет. И пароходы, пришедшие с севера, гудели простуженными басами, будто уже хлебнули зимы там, у моря.

В конце августа уезжала Лена.

Она пришла в Усть-Каменск вместе с отцом и Сергеем Михайловичем. В тот же вечер они разыскали дом Аленовых. Отец Лены долго тискал руку смущенному Юрке, смотрел на него с удивлением и говорил: «Ну… Вот, значит, как! Думал: побольше ты, постарше…»