Повести и рассказы. Избранное

– Тамара Петровна, будет тебе! Если парень скажет, что не пьёт, мы ему насильно наливать не будем, – отозвался Александр. – Давай лучше, Тамарочка, садись с нами. Давно ведь не собирались.

– А я о чём толкую-то, – поддержал его Гера.

Тамара Петровна – женщина крупная, с открытым румяным лицом, несмотря на свои сорок «с хвостиком», безусловно, считалась красавицей. Про таких говорят: «настоящая русская женщина». Из тех, кто «коня на скаку остановит». Долго упрашивать себя не стала и села за стол на свободную табуретку.

– Ты, парень, откуда родом? – спросила она Николая, который от смущения не знал, куда себя девать.

– Со Свердловска.

– С Урала, значит?

– Да.

– Ну, надо же! А я в области с родителями проживала. Нижний Тагил. Слыхал?

– Конечно, слыхал.

– Вот это я понимаю! Земляка встретила!

– Ага, видишь, что ни делается, всё к лучшему, – заключил Гера. – Тома, чего ты расселась, неси рюмки, не из кружек же водку кушать.

– Ладно, сейчас принесу, – согласилась Тамара Петровна.

Застолье продолжалось часа три. Немного захмелев, Тамара Петровна пела русские народные песни, Саня и Гера подхватывали, как могли. Николай немного привык к новому обществу, больше слушал, чем говорил.

Потом, открыв квартиру своим ключом, вошла она.

– О! – загудели присутствующие. – Рита, давай к нам!

– Чего это вы, родители, пьёте? – посетовала она, пытаясь из прихожей рассмотреть гостей. – На работу же завтра.

– Ритуля, а у нас гость! – объявил Герман. – Ну-ка, иди сейчас же познакомься!

– Рит, ну правда, зайди, – поддержала его Тамара Петровна.

– Мам, если честно, мне не до гостей, – сказала Рита, но, возможно, из любопытства направилась в кухню.

Стройная рыжеволосая девушка с длинными локонами грациозно вошла. Её широко поставленные ярко зелёные глаза впились в присутствующих. Николай сразу же отметил нежность кожи и красоту её лица. Но больше всего поразила величина бюста. Грудь была настолько роскошной, что одежда, которой она была прикрыта, никоим образом не могла скрыть её достоинства.

– Маргарита Германовна! Как же мы повзрослели, – присвистнул Александр. – Давно же я тебя не видел.

– Здравствуйте, дядя Саша, – кивнула ему девушка.

– Вот, Рита, познакомься, солдат по имени Николай, которого наши охотнички нашли в тайге, – представила его Тамара Петровна. – Оказался мой земляк – уралец.

– Очень приятно! Маргарита…

Николай настолько был смущён происходящим и, чтобы представиться, соскочил со своего места. При этом случайно зацепил край скатерти. И вся посуда и её содержимое с одного края стола опрокинулась. А звон тарелок заглушил звук его голоса.

Рита улыбнулась, не сказав ни слова, вышла из кухни и удалилась к себе в комнату.

– Ты чего, Колька, так разволновался-то? – спросил Гера. – Посуду чуть всю не побил. Спокойнее надо к этому относиться.

– Простите, Герман…

– Ну-ка, признайся, только честно, запал на неё? А?

Николай покраснел, опустил голову, но ничего не ответил.

– Если запал, возьми, познакомься, а там глядишь и…

– Чего болтаешь, пень старый! – возмутилась Тамара Петровна. – Чему учишь? Ритка только первый курс окончила, дай ей хоть до диплома дожить!

– Ну, ты чего, мать, опять завелась!

– А ничего! Думай башкой иногда! Вечно «зальёт шары»!..

– Тома, ну перестань, не ругайся, – попытался вклиниться Саня.

– Ладно, надоели вы мне оба! – заключила Тамара Петровна. – Пора и честь знать, на работу завтра! Укладывайтесь где хотите, я спать пошла.

Хозяйка вышла из кухни, оставив мужскую компанию.

– Вон оно как! – сказал Гера, подняв указательный палец кверху. – Вишь, Колька, как живём? Как на вулкане.

– Зато не скучно, – поддержал его Саня.

– О! Золотые слова! – воскликнул Гера. – Санька, дай я тебя обниму. Ты у меня молодец! Хороший мужик.

– Ты тоже хороший.

– Нет, я всю свою жизнь был плохой, – возразил Гера.

– Почему?

– Потому, что я родился немцем.

– И чё?

– Как это чё? Саня, соображай! Для советского человека, особенно прошедшего войну, немец был враг номер один. О! Знаешь, как фронтовики моего папу били. Я видел. Спрашивается, за что? Только за его немецкую фамилию. А ведь мы – немцы СССР к Германии никакого отношения не имели. При Сталине, во время войны, нас взяли вот так, как скот, посадили в вагоны и вывезли из Поволжья кого в Сибирь, а кого в Казахстан. Сейчас перестройка, Горбачёв. Можно выехать в Германию. Зазывалы со всех сторон агитируют: «Выезжайте! Выезжайте! В Германии Вас ждут!» Но я никуда не хочу ехать, я даже язык не знаю.

– Гера, успокойся, ты уже пьян, – сказал Александр, обняв его за плечи. – Что скажет Коля? Ещё не так поймёт.

– Колька – нормальный пацан, всё он поймёт. Сейчас я вам с ним в коридоре постелю. Надо до завтра выспаться. Колька, не побрезгуешь в коридоре спать?

– Ну, это гораздо лучше, чем в тайге на голой земле, – отозвался Николай.

– О! Молодец!

– Эх, ничего вы не понимаете. Тайга жизни учит, – вставил своё веское слово Саня.

– Ладно, мужики, не обижайтесь. Пошли лучше спать.

Гера вытащил с балкона широкий матрац и пару подушек, потом принёс постельное бельё. Сам, еле передвигая ноги, пошёл в комнату. Когда Саня с Николаем расстилали себе постель, слышно было, как в комнате что-то громыхнуло под возмущённый окрик Тамары Петровны.

– Похоже, Геру с кровати скинули, – тихо хихикнув, сказал Саня.

Николай долго лежал с открытыми глазами, не спалось. Думал о Рите. Конечно, он был под впечатлением от её красоты.

А утром, с приходом рассвета, Саня отвёз его обратно в больницу. Успели до утреннего обхода.

7

Из глубоких размышлений Николая вывела ситуация, происходившая с самолётом. Неожиданно лайнер стало подбрасывать то вверх, то вниз. Слышны были скрипы в местах крепления крыльев к корпусу. Обеспокоенные пассажиры отвлеклись от своих занятий, смотрели по сторонам, в надежде получить объяснения от стюардессы.

– Болтанка, – заключил Ринат. – Это бывает. Самолёт попадает в зону турбулентности, его начинает потряхивать. Плохие метеоусловия.

– А долго это будет продолжаться? – осторожно спросил Николай.