Повести и рассказы

Были храбрецы, и были трусы. Однажды у меня упал за ограду фотоаппарат. Крокодилы это заметили. Штук шесть тотчас подбежало к нему. Мы принесли шест и стали их отгонять. Огрызаясь, они отступали. Но два крокодила оказались храбрыми. Эти дружно вцепились в палку.

Крак!
– крепкий, в руку толщиной, шест переломился, как спичка...

Аппарат надо было спасать.

Обломками шеста мы стали отталкивать крокодилов.

Они ворчали, скалили зубы, но не отступали.

Тогда переводчик сбегал на кухню и принёс оттуда ящик рыбьих хвостов.

Мы вынесли его за ограду. Хрипя и толкая друг друга, крокодилы бросились за рыбой.

Я, как пушинка, перемахнул через забор, схватил аппарат и снова взлетел на ограду.

Занятые рыбьими хвостами, два храбреца не обратили на мои манёвры никакого внимания. Зато под самой лестницей, уставясь на меня, уже сидел другой - один из тех, кого мы прогнали палкой.

Я замахнулся на него аппаратом. Крокодил испуганно отвернул голову и пополз назад.

ДРАЧУНЫ

Были среди них настоящие забияки.

Лежит по грудь в воде большое сильное животное. В пасти здоровенная кость с обрывками коричневого мяса. Крокодил её грызёт. Погрызёт, подбросит вверх - клац!
– поймал на лету и снова грызёт.

Вдруг, откуда ни возьмись, - второй, поменьше. Он долго лежал в стороне и наблюдал, как уплетает добычу здоровяк. Наблюдал, наблюдал - и решился. Осторожно подкрался, высунулся из воды, уставился на кость. Лежат крокодилы морда к морде, смотрят друг на друга.

Большой, вероятно, думает: "Ну, куда ты, пигалица, лезешь? Захочу, хвостом, как плетью, перешибу!"

А маленький уставился на кость и прикидывает - как бы её стянуть половчее.

Выбрал момент, рванулся вперёд. И полетели во все стороны грязь, вода, куски тины! Хрипят крокодилы, ворчат, тянут кость каждый к себе. Большому бы отпустить её да тяпнуть обидчика зубами - кость жалко! Меньшему бы тоже отпустить да убираться восвояси, пока не попало, характер не позволяет.

Пока дрались, сползли с мелководья на глубокое место. Поплыли, кость то у одного, то у другого. Рвут её каждый к себе, торопятся. До берега доплыли, вылезли, улеглись в грязи. Опять морда к морде, один за один конец кость держит, второй - за другой.

Уж до того устали - лежат бок о бок, похрюкивают, грызут кость. Тот, что побольше, видно, смирился: кость большая, хватит на двоих. А забияка доволен: не уступил силачу!

МАНХУАРИ

Однажды, когда я сидел на перевёрнутом ящике около хижины, мимо меня к озеру пробежала ящерица. Сперва я принял её за кролика - коричневое проворное существо бежало на задних лапах. Не останавливаясь, ящерица влетела в озеро и помчалась, изо всех сил работая хвостом и колотя по воде задними лапами. Она добежала до маленького, поросшего тростником островка и скрылась.

Это была ящерица-василиск. Я сел в лодку и отправился за ней следом. Мне очень хотелось рассмотреть эту удивительную ящерицу. Однако сколько я ни искал - на островке её уже не оказалось. Тогда я вернулся в лодку, поручил её слабому течению и стал всматриваться в воду.

Терпение обычно вознаграждается. Я увидел панцирных щук-махуари. Голубая, одетая в кольчугу из костяной брони рыбина стояла около затопленного коричневого дерева. Когда тень от лодки упала на неё, она шевельнула хвостом и нехотя поплыла прочь. Она двигалась, как облако, доисторическая рыба, чудом сохранившаяся до наших дней.

Не успела она скрыться, как я заметил вторую, третью. Щуки плавали у самой поверхности, прямые лучи солнца освещали их, костяная голубоватая броня с жёлтыми желобками светилась.

Щуки плыли, вытянув узкие плоские морды, слегка изгибая хвосты.

ЯМА

В стороне от болотных проток, где жили крокодилы, был небольшой прудик, почти яма. Я бы ни за что не подумал, что в таком маленьком водоёме может кто-нибудь прятаться. Но однажды, проходя мимо, заметил на берегу кучу гнилых корней и тины.

"Видно, понадобилась зачем-то яма, - подумал я.
– Сторожа чистят, хотят пустить туда рыб или черепах".

И вдруг куча шевельнулась. Она двигалась, кто-то невидимый толкал её.

Я осторожно обошёл яму кругом. Упираясь кривыми ногами в грязь, около кучи возился крокодил. Видно, это он выбросил мусор из воды и теперь старался отодвинуть его подальше.

Получалось это у него плохо. Раздосадованный, он ударил по куче хвостом. Куски корней и лепёшки грязи полетели во все стороны.

"Ага, приводит в порядок свой дом, - решил я.
– Яма - не озеро, за ней следить надо".

Крокодил меня не заметил: он был занят делом.

СКРЮЧЕННЫЙ КРОКОДИЛ

Около лесенки, которая вела внутрь загородки, всё время лежал согнутый, как буква "С", крокодил. У него, как видно, болела спина, и ему трудно было двигаться. В воду он сходил редко и плавал там, тоже не разгибаясь. Мы долго не могли понять, откуда у этого крокодила такая привязанность к месту у лесенки?

Однажды, когда он был в воде, привезли еду. Её привезли на лошади, запряжённой в телегу. У телеги были дутые резиновые шины, и она смогла подъехать по грязи к самой загородке.

Еда - тухлое мясо с костями - была упакована в кое-как сбитые ящики. Возница брал ящик, отдирал крышку и, поднявшись на лесенку, вываливал мясо через забор.

Едва на дороге появилась лошадь, среди крокодилов произошло движение. Все повернулись мордами к забору и стали прислушиваться. Даже самые сонные и вялые насторожились. Шины зашуршали по траве - поток крокодилов хлынул к забору. Когда первые куски мяса полетели через ограду, внизу всё смешалось. Крокодилы урчали, крякали, вырывали друг у друга куски. Самые проворные, схватив кость, выбирались из кучи, отбегали в сторону и там начинали глодать добычу.

Возница открывал ящик за ящиком и швырял мясо в разные стороны так, чтобы досталось всем.

В это время я заметил скрюченного крокодила. Он выбрался из воды и, волоча своё неуклюжее тело, спешил к месту свалки. Увидев его, возница швырнул кость. Она упала, не долетев шага два. Быстрый молодой крокодил схватил кость и рысью побежал прочь.

Опустошив положенное число ящиков, возница взобрался на телегу, дёрнул вожжи, и повозка бесшумно покатилась. Лошадь шла вдоль самой ограды, не обращая внимания на дерущихся животных, осторожно ставя ноги в лужи и прядая ушами.