Повести и рассказы

Вечером она срядилась по-праздничному:

– Я, братцы, к девушкам на игрище.

Вот и отемнало, люди отужинали, ей все нету. Митрий пошел к соседям:

– Сегодня игрище где?

– В страду что за игрища?!

Братья заплакали:

– Она туда ушла! Ушла ради нас!

А она и идет:

– Не убивайтесь, каки вы эки мужики! Никто меня не задел. Уверилась только, что воды ни за каки услуги старичонко не даст. Добром никак не взять, надо насильно.

Митька перебил:

– Ты, Агнея, с краю сказывай.

– Я даве, нарядна-то, прохаживаюсь возле ворот, меня король и оприметил. Сторожа выслал. «Пожалуйте в сад». Зашла, трясусь, а королешко возле ездит, припадат, лижет. Я будто глупенька – зачем гора, и зачем вода, и кто сторожит? Он вилял, вилял, дале рассказал. Перва от ограды труба и есть минеральная, дальня огненна. Крышки у труб замкнуты и ключи затаены. Вам придется ломать. Вся дворня спит в дому. У ворот один сторож. Вот, братаны, завтра у нас либо грудь в крестах, либо голова в кустах. Сегодня я отдулась, завтра ночевать посулилась. Вы к ночи-то, будто пьяны, валяйтесь там у ворот. Я караульного напою и вас запущу.

– Благодарствуем, Агнеюшка, целы уйдем – в долгу у тебя не останемся.

На другой день, на закате, Агнея опять приоделась, в зеркало погляделась – лицо бумаги беле. Нарумянилась и брови написала, в узелок литровку увязала, простилась, ушла. Как вовсе смерклось, и хромой со слепым полезли туда же. Один ломом железным подпирается вместо клюки, другой на короушках ползет, видно, что оба пьяне вина. Дальше стены пути не осилили. Тут запнулись, тут захрапели.

И Агнея свое дело правит. Позвонилась, со сторожем пошутила, бутылку ему выпоила. Короля по саду до тех пор водила, пока дворня спать не легла. Как огни в дому погасли, и Агнея на отдых сторопилась. Кавалера в спальню завела, сапоги с него сдернула, раздела, укутала, себе косы расплела, да и заохала:

– О, живот схватило!

Вылетела из дому – в сторожке храпят. Ключ схватила, ворота размахнула, а хромой уж оседлал слепого. Она Митрия за руки и – в сад:

– Ближну трубу ломайте с одного удару. Лишний гром наделаете, тревога подымется, умыться не поспеете. Я побежу, старик хватился.

Старик в самом деле на лестнице ждет:

– Что долго?

– Сударь, пожалуйте в горницу! Ночь холодна.

Вдруг грохнуло где-то, окно пожаром осветило.

Старик всполошился:

– Что это?

– Луна выкатилась больша, красна. А стукнуло – охотники в лесу стрелили.

Сама плешь ему одеялом кутат, обнимат, балует, В саду опять гременуло, люди забегали.

Старик соврал Агнее, что с живой водой ближний колодец, соврал не без умысла. Данило подполз на коленях к первой трубе, ахнул ломом по чугунной крыше, оттуда лава огнедышащая. На счастье, братьям опалило только волосы и одежду, а огнем осветило в стороне другой колодец. Данило бросился туда ползунком, – лом вместо костыля, да опять как грянет в чугунные затворы… Замки, краны отлетели, чохнула вода ледяна, игриста. Данило пал под поток, зовет:

– Митя, Митя!

А слепой уж тут, глаза полощет.

От доброй воды живой срослися кости с костями, вошли суставы в суставы. Данило вскочил на ноги, и Митька во все глаза смотрит – стал видеть. А радоваться некогда. Дворня бежит с топорами, с саблями. Ну, теперь-то Данило да Митрий богатыри, целы да здоровы – никого не испугаются. Как туча с громом, налетели на королевску челядь, у Данила лом в руках, у Митьки столб оградной, только воевать не с кем. Кто лежит, кто за версту бежит.

Агнею нашли, весело поздравились. Лакей – из тех, что со старичонком приехал, – выложил все новости.

Королевство под Ненилой, а под Федькой -коровы. А королевна Ненила каждый вечер Данила оплакиват – за версту слыхать.

Данило боле не терпит:

– Сегодня же в город!

Митрий добавлят:

– Агнея с нами. Она за меня замуж согласилась.

Покатили с колокольчиком. Дорогой коней три раза кормили. В городе Митя с Агнеей на постоялом стали, Данило попозже задней улицей подошел ко дворцу. Слышит, скот мычит, Федька коров гонит. До того Данило думал – встречу, изуродую. А тут жалко стало. Спрятался за навозны вороты и видит – Ненила, в черном платке, с подойником вышла и прислонилась у конюшни. Стали коровы заходить, а последня остановилась и хвост призняла и Федька ей целует… Этого Данило не стерпел. Налетел как орел, схватил коровенку за хвост, ажно шкура долой. И Ненилу за косу да о землю:

– Как ты можешь над мужиком эдак изгиляться??!

Ненила как с ног слетела, так и не встала. Обняла парня за праву ножечку, плачет да смеется:

– Бей меня, трепли, убивай! Ведь я твоя, твоя, Данилушко! Изгасла по тебе!

Как дорожны-ти люди в себя пришли, села Ненила с Данилом рука об руку – неделю с ним проговорила:

– Отступиться хочу здешнего осьего гнезда. Этта все не мое и сердце ни к чему на радет. А дома короушки, осударственно управление, огороды, мельница – все на людей кинуто. Поедем ко мне, Данилушко, вместях будем королевствовать. У нас место обширно – пашня тут и сенокос тут. Агнею с Митей утенем за собой. Агнюшка нас с мели сдернула.

Вот и уехали, увезли свое счастье Данило и Ненила, Агнея и Митька. Матерь-та при них же. А Федька с отчишком и остались на бубях.

Пронька Грезной

Были три брата, три американа, и сидели они за морем. Старшой прошел все науки и нажил больши капиталы. Однажды созвал он братьев и говорит:

– Пока сила да здоровье позволят, охота мне белой свет посмотреть и себя показать. Домой не вернусь, покамест славы не добуду.

Братья запричитали:

На кого ты нас оставляешь,на кого ты нас покидаешь?!Мы ростом-то велики,а умом-то мы малы.Уж мы лягем да не вовремя,уж мы встанем да не во пору!

Расстроили старшого:

– Разорвало бы вас, как жалобно сказываете… Вот вам тысячу золотых на разживу.

Молодцы деньги приняли, благодарно стукнули лбом в половицу и сказали:

– Дорогой брат и благодетель! Ежели не секрет, в каку ты державу прависсе?

– Надумано у меня в российски города.

– Дорогой брат и благодетель! И нам в Америки не антиресно. Тоже охота счастье испытать. Возьми нас с собой.

– Россия страна обширна. Хотите – поезжайте, хотите – нет.

Вслед за старшим братом приезжают эти молоды американы в Питербурх. Сидят в гостиницы, головы ломают, на како бы дело напуститься. Увидали на столе календарь. В календаре на картины царь написан с дочерями. Эти дочери пондравились.

– Давай посватаимся у царя! Вдруг да наше счастье?