Повести и рассказы

Целую тебя крепко и много раз. Хочется тебя увидеть, как слепому солнце!»

«7 апреля, 1924 года. Лиссабон.

Дорогая моя Манечка! Это я, Гриша. Ты меня еще помнишь? Уже много дней мне хочется написать тебе письмо — и даже не знаю почему, но только сегодня это делаю. За последние месяцы у меня было столько неприятностей, что считаю за лучшее об этом не говорить. Но главная причина моего молчания в том, что наконец я понял, что мы с тобой, по всей вероятности, больше не увидимся. На что я надеялся? Бесконечно думаю о тебе, но — на что надеяться? Ты мое дыхание. Я потерял надежду увидеть тебя, и дышать нечем без моей Маруси. Воспоминания — больше ничего у меня нет. Что будет у меня завтра хорошего, кроме ничего? Я все еще нищий. О, какой страшный сон был сегодня! Как будто я катаюсь один по озеру в лодке, темно-темно, даже луны нет совсем, и вдруг издали прямо на меня движется военный корабль с пушками, броненосец. А на палубе была ты в форме офицера! Я стал махать тебе рукой, кричать во все горло, корабль проплыл мимо, ты заметила меня, но смотрела стеклянными глазами, ничего не ответила на мои душераздирающие крики, и корабль ушел в темноту. Я проснулся, было два часа ночи, и я все думал о тебе, о тех незабываемых днях нашей осени. Что значил этот сон? Наверное, ты вышла замуж... Прости безобразный почерк и немного короткое письмо, рука дрожит, мы сегодня ужасно устали. Целую тебя и очень люблю, даже больше, чем прежде. В Греции я тебя любил больше, чем в Турции, а в Португалии люблю больше, чем любил в Греции, сегодня больше, чем вчера, каждый день больше, чем накануне. Очень обещаю тебе скоро написать длинно и обо всем из Америки. Еще один маленький поцелуй. Пока!

Твой Гриша».

А в Москве на балконе будут гореть в закатном свете Серафимины пышные герани, а за геранями будет громоздиться и греметь столица, громадный город.

— Зажухала мою чашку, секиздявка! — скажет Мурзинька еще и такое словообразование, очевидное производное от «сексткозявка», несомненно означающее ушестеренную козявочность.

— Сильва, ты меня не любишь!.. — споет Серафима и заплачет от нежности к младшенькому брату, такому уже взрослому.

Биография

Дина Михайловна Калиновская,

в девичестве Дора Мешалимовна Берон

(7 апреля 1934, Одесса — 26 сентября 2008, там же).

Биография

Дора Берон родилась в Одессе в семье провизора Мешалима Берона и его жены Марии Исааковны. В годы румынско-немецкой оккупации города во время Великой Отечественной войны отец будущей писательницы был повешен немцами; Дора с матерью и братом находились в эвакуации в Ташкенте. В 1945 году вернулись в Одессу. В четырнадцатилетнем возрасте, после окончания 7-го класса школы, поступила на полуторагодичные курсы конструкторов-чертёжников, затем поступила на работу в судостроительное конструкторское бюро. Вскоре начала публиковаться в одесских периодических изданиях, главным образом публикуя рассказы для детей.

С 1966 года жила в Москве, где устроилась конструктором в конструкторское бюро цветной металлургии и в 1969 году вышла замуж за художника-иллюстратора Геннадия Калиновского (брак распался в 1981 году). Монопьеса (позднее совместно с В. С. Высоцким и С. С. Говорухиным переработанная под киносценарий) «Баллада о безрассудстве» была закончена в 1967 году. В 1974 году Дина Калиновская закончила своё самое известное произведение — повесть «О суббота!». Повесть была впервые опубликована на идише в двух номерах журнала «Советиш Геймланд» под названием «Старые люди» в 1975 году. Дебютный рассказ «Парамон и Аполлинария» был опубликован в «Новом мире» в 1976 году (№4). В 1980 году повесть «О Суббота!» была опубликована в журнале «Дружба народов» и переведена на эстонский, чешский, румынский, немецкий и японский языки.

В эти годы Калиновская также публиковала очерки в московских периодических изданиях. После «хлопкового дела» Ахмаджана Адылова, героя ранее опубликованного в «Литературной газете» очерка Калиновской «Закон для мужчин» (1982), печатать её на некоторое время перестали; издательство «Советский писатель» расторгнуло заключённый с ней договор о книге прозы. На протяжении 1980-х годов Дина Калиновская публиковалась в журнале «Советиш Геймланд» на идише; в литературном ежегоднике переводов из этого журнала «Год за годом» за 1985 год был по-русски опубликован её рассказ «Рисунок на дне». Повесть «Любовь в мандариновом саду» вышла в журнале «Дружба народов» в 1983 году (№11), рассказы о вологодской деревне — в журнале «Новый мир» (1984, №4).

В 2007 году повесть «О суббота!» была опубликована отдельной книгой в издательстве «Текст» («Книжники»). Пьеса «Праздник для брата», повесть «Прогулка над бездной» и сборник «Золотые купола, или Московская прописка» остались неопубликованными.

Выставка декоративных шкатулок «Писатель Дина Калиновская и её коробки», организованная Людмилой Абрамовой, прошла в московском еврейском культурном центре на Большой Никитской в 2009 году.

Людмила Абрамова: «Дина строила фразу, как изящный механизм»

Беседу ведет Александр Рапопорт

Жизнь прозаика Дины Калиновской похожа на роман с непредсказуемым петляющим сюжетом. Умерла она 26 сентября 2008 года в Одессе, в семье брата. Многолетняя дружба связала ее с актрисой Людмилой Абрамовой, вдовой Владимира Высоцкого, которой она передала свой архив. В нем хранятся напечатанные в журналах и не собранные под книжной обложкой рассказы, а также неопубликованные рукописи. В последние годы писательница работала над книгой с рабочим названием «Золотые купола, или Московская прописка». Все это ожидает издателя. Лаконизм, сочетание лиризма и иронии, острой наблюдательности и сострадания к героям позволяют говорить о Дине Калиновской как о продолжателе чеховской традиции в отечественной прозе.

О жизни и творчестве Дины Калиновской мы беседуем с Людмилой Абрамовой.

— Людмила Владимировна, когда вы познакомились с Диной Калиновской?

— Дина появилась в Москве в конце 1966-го, жила она тогда у своей знакомой, актрисы Карины Филипповой. Карина была и нашей с Владимиром Высоцким знакомой, они вместе учились в Школе-студии МХАТ. Карина бесплатно предоставила Дине комнатку рядом с кухней. Дом стоял на пересечении Садового кольца и Хомутовского тупика, по легенде в нем когда-то жил Булгаков. Хозяйка и ее квартирантка гордились, что живут в доме, где Булгаков писал «Театральный роман».

— А где она родилась, в какой семье?

— В свидетельстве о рождении записано: Дора Мешалимовна Берон, 7 апреля 1934 года, город Одесса. В семье ее называли Дина, так же звали в школе, а потом и во взрослой жизни. Когда уже в Москве, выйдя замуж, она меняла паспорт, записала: Дина Михайловна Калиновская. Этим именем подписаны ее московские публикации. Бероны до войны - разветвленный еврейский род. Мешалим Берон работал провизором в аптеке. Мама, Мария Исааковна, окончила до революции гимназию. У нее была прекрасная память, она знала языки, ей можно было задать любой вопрос по истории русской классической литературы. Когда началась война, Мешалим настоял, чтобы Мария с семилетней Диной и трехлетним Жорой эвакуировались. Мария не хотела, но Мешалим буквально заставил ее уехать. А сам остался в городе.

— Не понимали, чем грозит оккупация?

— Многие не понимали. Во-первых, после пакта с Германией наша пропаганда ничего не сообщала о репрессиях, грозящих евреям. Во-вторых, на Одессу наступала румынская армия, от румын одесситы жестокостей не ожидали. Но вслед за румынами пришли немцы... Мария Исааковна с детьми оказалась под Ташкентом. После войны Мешалим числился без вести пропавшим. Вернувшись в Одессу, Марии не удалось получить пенсию по потере кормильца. Уже в 1970-х стало известно, что Мешалим Берон отдал из аптеки все лекарства и бинты подпольщикам и в первые дни оккупации был повешен немцами. В 1945 году квартира на Канатной, где семья жила до войны, оказалась занята. Но Марии хотелось остаться в доме, в котором прошла молодость, и она сумела получить там комнатку. Устроилась экономистом в пароходство и на одну зарплату содержала себя и детей. Близкие Марии старались помочь, у некоторых были дети постарше, и Дина с братом часто донашивали за ними одежду. Ходили в обносках и были вечно голодными.

— У нее были безрадостные воспоминания о детстве?

— Это из наших дней те времена с их скудным бытом кажутся безрадостными. Как и многих предвоенных детей, испытания ее закалили и, отчасти, сформировали. Она была озорницей. А в школе - активной пионеркой, неплохо училась и, кроме того, занималась спортом. Лет в 12-13 увлеклась художественной гимнастикой. Была из гимнасток первого призыва. Спортивная секция вывозила гимнасток на сборы. Их там кормили посытней, чем дома, что помогало Марии сводить концы с концами. Дина занималась у балетного станка, чувствовала музыку, прекрасно танцевала, все это скрашивало жизнь. Кроме того, в школе у нее обнаружились способности к черчению и конструированию.