Повести. Выпуск 1

Сильнее и громче забарабанил дождь по трассе. Этот шум немного успокаивал Рэка, а холодные и уже упругие небесные струи, остужая его горячее тело, омывали запёкшиеся кровью раны, и боль постепенно стихала.

Лишь к утру измученный Рэки смог погрузиться в дрёму. Дождь, пройдя полосой, опаивал землю где-то уже на горизонте. Сырое и серое утро наступающего дня ничего хорошего не предвещало Рэку. Его мокрое и обессилевшее от непроходящей боли тело почти недвижно лежало у края дороги. Мимо, разбрызгивая мелкие лужи по асфальту, уже промчалось несколько машин, но Рэки не отреагировал на них, он лишь иногда вздрагивал при их приближении. Но когда вдруг один из автомобилей остановился рядом, то он уже не смог не приподнять головы и не повернуть её в сторону вышедшего из машины человека.

Рэки узнал и машину, и хозяина этих стареньких «жигулей». Человек, что ещё вчера оставил Рэка одного, пожелав ему удачи, теперь вновь встретился с ним. С ещё более погрустневшим взглядом, но всё же с лёгким приветствием в глазах встретил Рэк недавнего знакомого.

– Рэк, милок, что же это с тобой случилось? – ещё непонимающе произнёс человек и, склоняясь над ним, уже сочувственно и с жалостью добавил: – Эх-а, Рэк, кто же это тебя так?

«Если б даже я и сказал тебе, дружище, то вряд ли ты поверил бы мне», – читалось в глазах овчара. Пронзительно, но без жалобы смотрел на человека пёс. Вот только сам человек, при виде порванной его спины, не смог уже сдержать своей душевной боли и изумления от столь его глубоких и многочисленных ран.

– Эх, милок, не машина это тебя, точно – не машина. А я уж было подумал, что так оно и есть, – выговаривал человек. – Ну, потерпи ещё чуток… что-нибудь придумаем сейчас, – вздыхая, и с болью в словах, произносил не состоявшийся хозяин Рэка. «Разрывы, видно, от клыков, – неужто волки? – мысленно рассуждал пожилой человек. – Но почему же не загрызли пса? Они бы уж точно его живым не оставили… Ничего не понять… может ещё какие-другие псы? Мало ли их, одичалых, в округе шастает». Человек отошёл к машине. «Да нет – вряд ли псы на такое способны, – продолжал размышлять старый водитель, доставая автоаптечку из багажника и полотенце из своей походной сумки. – Так порвать могли лишь только волки. Странно всё же, не мог он выстоять против них».

– Неужто с серыми дело имел? А, Рэк? – обратился он к израненному псу, накладывая слегка смоченное спиртом полотенце на тело Рэка. – Ну, потерпи чуток, сейчас гораздо легче станет, – ласковым тоном успокаивал человек собаку. – Ну что, полегчало?.. Эх, милок, хочешь ты того или нет, а придётся-таки тебя забирать, вряд ли ты здесь один выдюжишь, – подхватывая снизу, пытался приподнять овчара его спаситель. – Ну и здоров же ты, Рэк, – поднатуживался он, желая не причинять беспокойство ранам пса.

Рэки понимал заботу постороннего человека и потому, претерпевая боль, привстав, сам как бы помогал ему.

С трудом, но без надрыва, человек втащил овчара в салон на заднее сиденье. Вновь очутившись на знакомом ему месте и вновь вспомнив вчерашний день, когда его охватывала радость от возможной встречи с хозяевами, Рэки глубоко вздохнул.

– Ничего, Рэк, оклемаешься ещё. Побегаем с тобой по полюшку, постреляем волков по зиме, – успокаивающе заключил его спаситель.

Человек был не только старым водителем и любителем покопаться в земле на своём садовом участке, но ещё и старым, заядлым охотником-выжлятником: любил он, по сезону, погонять с борзыми по полю зайца-русака, а то и лиса; бывало, и волков постреливал – нынче много их развелось в округе. Порой волки заходили и в сёла, утаскивая бездворовых собак. И охотхозяйства, поощряя облавы на серых, за каждого убитого волка премировали охотников деньгами.

Оставив пса в машине, мужчина стоял на обочине и вглядывался в мокрую мглистую даль. Возможно, старый охотник предчувствовал близость волка, скрывающегося за полем, в густом лесу. Но, возможно, он хотел увидеть что-то ещё, что помогло бы ему узнать, откуда вышли этой ночью волки; и волки ли это были, что порвали пса.

И вот, когда он уже хотел забраться внутрь машины, его вдруг внезапно потянуло к противоположной стороне дороги; и точно, чутьё охотника не подвело и в этот раз. В кювете, за дорогой, в придорожной канаве, поодаль друг от друга лежала пара волчьих трупов. «Не может быть!» – изумился старый охотник. Тут же, быстро спустившись в кювет, человек приблизился к одному из них. Волк оказался волчицей. Её разорванное горло, залитое запёкшейся кровью, подтверждало смерть от мощных клыков овчара. Удивляясь ещё больше и не веря своим глазам, человек осмотрел другой труп. Этот был гораздо крупнее волчицы, но не крупнее пса, которым был придушен. «Волчица и волк – возможно, пара, – задумался охотник. И всё-таки, как же так случилось? Впервые вижу, чтоб пёс, один, учинил такое. Видать, силён овчар, и духом не слаб, раз такое сотворил». – «Ну и молодец же, псина. Кто бы сказал – не поверил бы», – уже вслух, не сдержавшись, удивлённо и восторженно вымолвил видавший виды охотник-собачатник.

Возвратившись к автомобилю, человек было приоткрыл его багажник, но затем передумал. «Лучше будет, если потом вернуться за волками, с сыном. Одному-то мне их не осилить», – рассудил он так. Затем уже сел в машину.

– Ну и здоров же ты, Рэк, – оборачиваясь к собаке, проговорил человек. – Не ожидал такого! Видать – мощей у тебя в достатке, значит – выдюжишь…. Ну что, приятель, поехали? Думаю, теперь не станешь убегать? А, Рэк? – как бы приободряя его, обращался он к овчару.

Взревев, затарахтел старенький мотор. Развернувшись в один приём на трассе, «жигулёнок», прибавляя скорости и шума от прогоревшего глушителя, заспешил обратно – к дому.

Окутанный теплом влажных простыней, смоченных отваром каких-то трав, Рэки тихо лежал в углу чужой квартиры, но ощущение чего-то такого, очень знакомого ему, почти родного, всё более становилось очевидным для него: голос женщины, мягкий и добрый, издаваемый хозяйкой дома, успокаивая, навевал подзабытые воспоминания. Голос женщины, чем-то напоминающий голос его хозяйки, звучащий нежно и ласково над ним, действовал на боли ран лучше любого наркоза, и, незаметно для себя, Рэки погружался в глубокий сон.

– Помнишь, я рассказывал тебе об этом овчаре? – обращался отец к сыну. – Так вот, это он и есть. Такое сотворил – почитай всю стаю уничтожил! Силён пёс, и молод ещё. Надо бы поаккуратней с ним – пусть привыкает. Глядишь, попривыкнет к нам, то волков ещё подавим с ним.

– Да ладно, батя, нужен тебе этот пёс? Своих-то борзых прокормить не можем. А тут ещё и этот, волкодав! – с юношеским максимализмом отвечал отцу подросток.

– Ну, сынок, ты скажешь! Борзые-то ему, по волку, и в подмётки не годятся, – наставлял отец молодого сына. – Сейчас поедем, вот там сам и увидишь.

– Ни фига себе! – воскликнул подросток, увидев с дороги трупы волков. – Да тут целая бойня была…. Ни фи-га! – продолжал восклицать он, уже подходя ближе к ним. – Смотри, батя, горло как располосовал ей, – указывая на волчицу, удивлялся мальчишка.

– Ну… теперь-то видишь, о чём тебе говорил. Этому псу могут многие волкодавы позавидовать, – и, помолчав, добавил: – Хотя завидовать-то нечему. Вон как изуродовали… зверьё, одним словом, оно и есть зверьё.

Выдержав снова некоторую паузу, отец продолжил:

– Тут где-то должно быть их логово, иначе бы они не оказались рядом. Волчата, должно быть, есть там, – как бы пояснил причину разговора. – Надо бы их найти. Осень скоро, а там зима, если выживут, – соберутся в стаю, тогда добра не жди от них.

Уже на садовом участке, содрав шкуру с волков – не пропадать же добру, так решил старый охотник – отец и сын закопали волчьи трупы как можно глубже в землю.

– Ну, вот и порядок, – вымолвил старший. – Шкуры пока засолим… Время будет потом, выделаю. Как раз тебе на меховые сапоги сгодятся. Будешь потом благодарить Рэка. В любую зиму ноги не замёрзнут!