Повести

–  Я остаюсь, - сказала Нина Вите.
– А ты лети в Москву и пока оформляй нам отпуск.

–  Хорошо. Спасибо, доктор. Досвидания.

–  Всего хорошего, - сказал доктор.
– Не волнуйтесь, ничего страшного.

–  Теперь мы уже не волнуемся, - сказала Нина.

Она взяла Витю под руку и повела его к выходу. Сатаровы молча пошли за ними.

Когда доктор вошел в палату, он увидел, что Васька лежит неподвижно на спине и держит губами белый целлулоидный мячик от пинг-понга.

Васька надул щеки и резко выдул воздух: мячик взлетел вверх почти на метр, и, когда он падал вниз, Васька поймал его ртом.

Так он сделал несколько раз, и доктор не выдержал:

–  Слушайте, чем это вы занимаетесь?

Васька что-то промычал, затем выплюнул мячик и ответил:

–  Вот черт! Чуть не подавился! Знаете, доктор, мне говорили, что во Франции есть человек, который ртом жонглирует тремя такими мячиками. Я думал врут. А теперь мне совершенно ясно, что это возможно. Противно, но возможно…

Васька взглянул на потрясенного доктора и добавил:

–  Уж больно жанр негигиеничный!

–  Так… - растерянно сказал доктор.
– Очень, очень интересно…

Он посмотрел на Ваську как на седьмое чудо света и неверными шагами вышел из палаты.

Тут же в окне появился сначала скрипичный футляр, а затем и сам мальчишка.

–  Ушел?
– спросил мальчишка.

–  Ушел, - ответил Васька.

Мальчишка нахально уселся на подоконник и, продолжая прерванный разговор, деловито сказал:

–  Ну хорошо. К значку мексиканской олимпиады я могу добавить юбилейный артековский. Устраивает?

Васька улыбнулся. Мальчишка впервые заметил у него синяк под глазом.

–  Что это у тебя?
– спросил мальчишка и показал пальцем на синяк.

–  А, это?
– Васька тихонько потрогал синяк.
– Здорово видно?

–  А то! Чем это?

–  Рубил лес - отлетела щепка. Травма на производстве.

–  Не заливай, - строго сказал мальчишка.

Васька посмотрел на мальчишку и улыбнулся.

–  Послушай, старик… Только ответь мне честно. Тебе никогда не хотелось работать в цирке?

Впервые мальчишка смутился, пожал плечами.

–  Нет… То есть я никогда об этом не думал. А что?

–  Да нет… Ничего. Я просто так спросил.

–  Но знаешь, - сказал мальчишка и рассмеялся.
– Мой дедушка рассказывал, что когда-то, очень-очень давно, когда он еще был пацаном, он чуть не уехал навсегда из этого города с одними французскими циркачами на лошади.

–  Замечательно, - вежливо сказал Васька.

–  А почему ты меня спросил о цирке?
– сказал мальчишка.

–  Не знаю, - мягко сказал Васька и уставился в потолок.
– Просто мой дед, мой отец и я сам, наверное, не смогли бы и дня прожить без цирка. Вот я и подумал, что если когда-нибудь у меня будет сын…

* Очень длинная неделя

Телеграмма пришла рано утром. Секретарь директора цирка расписалась в книге реестров и, возвращая книгу почтальонше, удивленно спросила:

–  А где же остальная почта, Анна Марковна?

–  Остальная будет позже, - сказала Анна Марковна.
– Это срочная… Проставьте время, Зиночка!

Анна Марковна ушла, мягко ступая лыжными ботинками, а Зиночка распечатала телеграмму.

Она бросилась было в кабинет директора, но вспомнила, что директора еще нет, и побежала вниз по лестнице. Выскочив в холодное круглое фойе и не найдя там никого, Зиночка отдернула занавес центрального прохода в зрительный зал.

На манеже женщина в бигуди, свитере и комбинезоне с лямками учила маленькую испуганную собачку делать сальто-мортале.

–  Валентина Петровна!
– крикнула Зиночка, и купол тревожно повторил ее крик.
– Карцев не приходил?..

–  Что вы, Зиночка!
– певуче ответила женщина, и собачонка присела от страха.
– Они с одиннадцати…

Зиночка опять побежала к себе наверх. На последних ступеньках лестницы она увидела спину директора.

–  Николай Константинович!
– задыхаясь, сказала Зиночка.
– Николай Константинович…

Директор обернулся.

–  Здравствуйте, Зинаида Ивановна, - сказал он.
– Почта была?

–  Была почта!
– отчаянно выкрикнула Зиночка.
– Такая почта!..

–  Какая такая?..
– спросил директор и увидел в Зиночкиных руках дрожащий листок.

–  Дайте сюда.
– Директор осторожно взял телеграмму.

Он пробежал глазами по строчкам:

–  Господи… черт возьми… Что же теперь делать?.. Как же ему сказать?..

Директор растерянно посмотрел вокруг себя:

–  Он не приходил?

–  Нет. У него репетиция с одиннадцати…

–  Зиночка, - сказал директор и застегнул пиджак на все пуговицы.
– Немедленно позвоните к нему в гостиницу, ничего не говорите, скажите, что я вызываю его срочно к себе.

–  В каком он номере?

–  Узнайте у Гефта… Он их расселял. Если Гефта нет, просто позвоните администратору гостиницы…

Гефта не было. Зиночка позвонила в гостиницу и спросила у администратора, в каком номере живет Карцев Александр Николаевич.

–  Александром Николаевичем столько девиц интересуется, - раздраженно сказал администратор, - что мы уже устали отвечать на их вопросы.

–  Я вам не девица!
– крикнула Зиночка в трубку.
– Я секретарь директора цирка!..

–  Простите, - сказал администратор.
– Я не знал. Карцев проживает в четыреста тридцатом.

Зиночка опять набрала коммутатор гостиницы и попросила четыреста тридцатый.

–  Алло, - раздался хриплый голос Карцева.

–  Шура… - сказала Зиночка.

–  Ларка! Это свинство!
– вдруг сказал Карцев.
– Ты же знаешь, что у меня в одиннадцать репетиция, а я только что лег. Какого черта?

Зиночка захлебнулась от злости и жалости к самой себе.

–  С вами говорит секретарь директора цирка, Зинаида Ивановна!

–  Зи-ноч-ка!
– удивленно пропел Карцев и закашлялся.
– Ради бога, извините…

–  Шурик, - быстро сказала Зиночка, и ей опять захотелось плакать.
– Немедленно явитесь к Николаю Константиновичу!

–  Зинуля, позвоните лучше Славину, - сказал Карцев, и было слышно, как он зевнул.
– Весь вчерашний скандал с этим кретином по технике безопасности выеденного яйца не стоит…