Повести
Шрифт:
– Заткнись, умоляю!..
– ответил Волков.
Он попытался отыскать глазами здоровенного парня, но того уже окружила группа каких-то очень респектабельных людей, и половина из них что-то серьезно говорила парню, а половина продолжала хохотать.
– Товарищи! Товарищи!..
– надсадно закричал руководитель гастролей.
– Товарищи артисты! Будьте любезны, встаньте все вместе и немножко подровняйтесь!.. Я должен представить вас господину Христо Аргириди… И пожалуйста, разберитесь по номерам!
Все построились в одну длинную полукруглую
Руководитель гастролей что-то сказал, переводчик что-то перевел, и парень в джинсах, развернув саженные плечи, шагнул к ним.
Он широко улыбнулся всей шеренге, на какую-то долю секунды задержал взгляд на Волкове и произнес длинную фразу по-гречески.
– Господин Аргириди, - подхватил переводчик, - приветствует артистов Московского цирка на земле Древней Эллады и считает, что, если здесь, в Греции, русский цирк покажет хотя бы половину того, что видел господин Аргириди, будучи гостем Москвы, Афины будут покорены…
Парень в джинсах добавил что-то еще, и переводчик закончил его фразу:
– …покорены так же, как были покорены русским цирком Париж, Лондон и Брюссель!
Все зааплодировали.
Волков ошарашенно смотрел на парня и понимал, что влип в историю. Чтоб он провалился, этот Саня, со своим долларом!..
А почетный гражданин Афин в потертых джинсах с тусклым фирменным клеймом на заднем кармане, один из богатейших людей Греции, гораздо больше смахивающий не штангиста полутяжелого веса, чем на миллионера, господин Христо Аргириди уже подходил к началу неровной полукруглой шеренги советских артистов цирка.
– Руководитель номера «Джигиты Северной Осетии» Мурад Созиев, - представил руководитель гастролей.
Переводчик повторил то же самое по-гречески, и двое здоровых парней с удовольствием пожали друг другу руки.
Аргириди был одного роста с Мурадом, и Мурад, наверное, не уступал Аргириди в физической силе.
– Эквилибрист Владимир Гречинский… - подошел к Володе руководитель гастролей.
Переводчик открыл было рот, но Аргириди усмехнулся и сказал:
– Но, но… Же л[cedilla] компран бьен.
Он протянул Гречинскому руку и медленно сказал:
– Здрас-туй-те!
Все засмеялись, и Аргириди, очень довольный собой, двинулся дальше. Руководитель гастролей представлял каждого, Аргириди каждому пожимал руку и каждому говорил: «Здрас-туй-те!»
Однако с самого начала обхода шеренги он несколько раз искоса поглядывал в дальний конец строя, где стоял Волков, и было видно, что Аргириди ждет не дождется, когда подойдет наконец к Волкову. Этого ждали все. Ждал и Волков…
– Это наша последняя поездка, - одними губами сказала Кира.
– Убийство в Сараеве развязало первую мировую войну, - зашептала Милка.
– Интересно, чем кончится этот небольшой международный скандальчик? Волков, ты не помнишь, как звали того типа, который ухлопал эрцгерцога?..
– Да провалитесь вы!..
– простонал
Когда Аргириди подошел к Волкову, Милке и Кире, все стоящие поодаль придвинулись ближе. Аргириди улыбнулся. Волков неопределенно пожал плечами.
– Воздушные гимнасты под руководством Дмитрия Волкова, - напряженным голосом сказал руководитель гастролей и, слегка поклонившись в сторону Аргириди, с упреком добавил: - Господин Христо Аргириди.
Милка не сдержалась и откровенно хихикнула.
Аргириди протянул Волкову руку и стал что-то весело говорить по-гречески. Потом вдруг прервал себя и спросил Волкова по-французски:
– Парле ву франсе, Дмитрос?
– Тре маль… - махнул рукой Волков.
– Э бьен!
– кивнул Аргириди и продолжал по-гречески.
Не отпуская руки Волкова, Аргириди посмотрел на переводчика, а вокруг уже нарастал хохот, вызванный, наверное, словами Аргириди.
Переводчик прыснул и сказал:
– Господин Аргириди говорит, что он был очень рад познакомиться с господином Волковым и если господин Волков гарантирует ему каждый раз доллар за подноску ручного багажа, то господин Аргириди согласен сопровождать господина Волкова во всех его гастролях…
– Что же нам с этим Волковым делать, а, Гервасий Васильевич?
– Лечить.
– Ампутация?
– Он акробат… - сказал Гервасий Васильевич.
– Жалко. И потом вряд ли это что-нибудь даст. Уж больно безрадостная общая картина.
– Вы отрицаете первый диагноз?
– А как там? Ну-ка прочтите…
– Пожалуйста. «Разрыв суставной сумки с вывихом левого локтевого сустава и внутрисуставный перелом костей предплечья».
– Ну локоть ему еще там, в цирке, на место поставили… Нет. Я ничего не отрицаю. Я бы дополнил. Шприц был не стерилен, при введении новокаина игла попала в гематому и внесла инфекцию в кровеносный сосуд. Естественно, что инфекция быстро распространилась в организме и привела к генерализации процесса и сепсису…
– А красные продольные полосы?
– А это до отвращения четкая картина лимфангита и лимфаденита…
– Рожа?
– Ну, если хотите, рожа…
– Там внизу сидит парнишка, который работал с этим Волковым в цирке. Он плачет.
– Что вы хотите, чтобы я пошел и вытер ему слезы?
– Он просит, чтобы его пустили к Волкову…
– Исключено.
– Он говорит, что цирк еще вчера закончил работу и завтра все уезжают.
– Скатертью дорога.
– А что с Волковым?
– Записывайте…
– Я запомню…
– Записывайте, черт вас подери! Иммобилизация конечности - раз. Введение больших доз антибиотиков широкого спектра действия - два. Внутривенные вливания антисептических растворов - три. Дробные переливания крови - четыре. И сердечные тонизирующие средства - пять. Если завтра-послезавтра не прорисуется осложнение…
– Какое?
– Очень вероятен гнойный перикардит… Где он сидит, этот парень? В приемном покое?
– Да.
– Я скоро приду.