Повезло?

16-е число третьего месяца, полдень, спуск на плато.

Ну, наконец-то справился Грузовик стоит на уже даже чуток привычном мне пятачке земли перед речушкой, причем, надо сказать, речушка здорово изменилась, и, к счастью, в лучшую сторону заметно обмелела. Теперь переезд по ней к тому месту, где я смогу выбраться на противоположный берег, выглядит куда более безопасным. Хорошо, однако! И вода чистая, только сыростью пахнет, без всякой тины лепота-а-ааа

Зато как же я задолбался, пока спустился эти паршивые двести метров по вертикали! Черт, наверх было проще! Если первые метров триста (если горизонтальный путь считать) шли более-менее нормально, то потом крутизна склона резко увеличилась и машина начала сползать вниз, едва слушаясь руля Как я живым добрался до первой промежуточной площадки (первой сверху, само собой) и сам не понял. Но из-за руля буквально выпал, одежду смело можно было выжимать, в ботинках и тех хлюпало(!), все поджилки тряслись Дальнейший спуск стал сплошной эквилибристикой. Заднюю лебедку я использовал как стопор, цепляясь к надежному камню, и сползал вниз почти на одной только лебедке. Когда на четвертый раз петля слетела (камень слишком неудачный попался), да еще и как раз в момент зависания передних колес я реально поседел По крайней мере, в шевелюре над лбом появились несколько белых волосин, до того мной незамеченных. Ночевал на второй (сверху) ровной площадке, той, что пошире, и, надо сказать, с нее спуск был уже поспокойнее то ли притерпелся-перебоялся, то ли действительно стало попроще. Но все же спустился, и теперь вспоминаю, как там где чего на дне речушки

Надо сказать, не очень-то и сложно. Большую часть пути я теперь, после обмеления и так не слишком глубокого потока, просто вижу. Вопрос стоит ли опять пройтись пешочком, или ехать так, все метки на берегу, насколько я вообще могу их видеть, на месте, проблем вроде бы нет. Но три километра разглядеть нельзя надо только пройти. И если в речушке что-то изменилось, или, что куда вероятнее, я что-либо забыл то могу провалить кемпер колесом в какую-нибудь трещину между донных валунов так, что и не выберусь. Так что, как это не грустно, придется топать ножками по водичке обгадиться на финишной прямой я не желаю!

Как ни странно, я замерз. Не понимаю, в чем дело вроде бы, когда в первый раз бултыхался в куда более бурном и глубоком потоке, холода особого не чувствовал, а вот после этой прогулочки зуб на зуб не попадает. Залез в кабину, прикинул время и поехал в ручей (из кабины речушка кажется совсем несерьезной) Дважды пришлось выкручивать руль чуть не на девяносто градусов (в смысле колеса на эти градусы), почему-то промахивался мимо разведаной тропы, но выбрался! Часам так к семи вечера, но выехал на пологий левый берег, оказавшись на «нижнем» плато уже полноценно. И как будто это послужило «выключателем» дикая слабость, озноб и ломота в суставах накрыли резко и сразу. Я все-таки загнал машину на известную мне по прошлому разу поляну, доволок себя до кровати, в каком-то ступоре нарыл в аптечке сильный антибиотик общего действия, запил почти литром воды (и еще пару поставил рядом с постелью) и рухнул плашмя. Ночь я практически не спал бесконечно просыпался, впадал в забытье, снова очухивался, даже, кажется, бредил по крайней мере, язык и горло утром болели как от долгого разговора Кошаки мои, поначалу принявшие происходящее за какую-то игру, быстро осознали(?) проблему, и начали лечить по-своему вылизывали мне лицо, грели боками спину и горло (вот так вот, с двух сторон устроились на плечах, и тарахтели часа полтора, пока я забылся в очередной раз), а один раз даже разбудили причем именно тогда, когда я крайне нуждался в воде, горло пересохло, жар шибал такой, что казалось, тело начинает светиться с редкими просветлениями так провалялся я почти сутки

18-е число третьего месяца, ранее утро, плато.

Утром я очнулся поздно. Солнце уже вовсю жарило землю, котики мои, едва поводя ушами, сопели с двух сторон от моей разметавшейся тушки, довольно слабой, надо сказать, тушки зато сознание было абсолютно ясным. Как ни странно, эта слабость оставалась единственным напоминанием о жуткой вчерашней ночной лихорадке, или что там я подхватил То, что это было что-то простудное (или слабовирусное), я понял уже по общему состоянию и к счастью, потому что если бы этот приступ оказался результатом какого-то пищевого отравления или, еще хуже, отравления, но вследствие укусов какой — нибудь насекомой дряни, то итог был бы скорее всего летальным. И так едва отошел, уж не знаю, антибиотики так помогли или кошачье облизывание (а вдруг их слюна тоже какая-то противовирусная?), но я не только пришел в себя, но и готов был продолжать движение! К счастью, не пешком

Зато ехать было достаточно легко. Каким бы ни было мое состояние, но дорогу я забыть не успел, да и метки поставленные здорово облегчали ориентирование, так что только за первую половину дня я успел преодолеть как бы не четверть обратной дороги до лесного массива, с так доставшей меня речушкой-ручьем в нем. И устраиваясь на обед, никаких неприятностей не ожидал будущее рисовалось радужными тонами, единственное серьезное препятствие впереди тот самый ручей таковым было только в сравнении с остальной оставшейся дорогой, а оттуда до Поворота и в итоге до Волока и вообще как шоссе! Я остановился на поздний обед (ну, или ранний полдник) на ровной, поросшей короткой травой пустоши, оставив до ближайшей рощи около полусотни метров, и решил устроить себе некую «сиесту», совместив с едой а для безопасности организовал ее на крыше кемпера, вытащив туда через верхний люк и обед в судках, и спальник для «полежать после обеда» И автомат прихватил, разумеется, рефлекс, м-дя.

Обед-отдых удался на все сто. Я удобно устроился полусидя, свесив ноги в люк и даже болтая ими от полноты чувств, и полной грудью вдыхал сочный запах равнины, наслаждаясь жизнью. Организм восстанавливался с просто-тоаки невероятной быстротой, от утренней слабости оставались едва заметные воспоминания, да и настроение было подстать кто был «выздоравливающим» после серьезных болезней, тот на себе все это ощущал Красота, жизнь налаживается! Но, как и положено, судьба любит подбрасывать нам гадости именно тогда, когда кажется, что все неприятности позади Над головой проныло на зубодробительной ноте, и почти поперек к направлению моего движения, пронеслось что-то большое, гудящее и даже, кажется, воняющее дымом от горящего пластика

Самолет, вполне приличного внешне вида, этакий аккуратный ближнемагистральный двухмоторный бизнес-класс, падал. Падал уверенно, хотя пилот наверняка и пытался удержать машину в воздухе. Левый двигатель чадил, огня не было видно, но вполне мог гореть салон самолета. Черт его знает, что это была за марка, но внешне он однозначновыглядел «ихним» аппаратом «цессна», «грумман», «гольфстрим», или какой еще «дорнье» или «турболет», я не специалист. Однако это точно был высокоплан, то есть крыло крепилось к фюзеляжу практически «на крышу», два поршневых двигателя, вытянутый нос, короче что-то вроде универсального частного аппарата укороченного взлета и посадки, этак на тонну-две загрузки. Судя по бликанувшим иллюминаторам, он был как минимум грузопассажирским, как в основном и вся местная авиация.

Самолет прошел так низко, что, показалось, скользнул корпусом чуть не по самой крыше кемпера, на короткий момент над самой долиной он даже вроде чуть выровнялся но вот кабина снесла верхние ветки деревьев, затем по листьям рубанул работающий винт, вот от фюзеляжа потянулась четкая полоса расшвыриваемой растительности, а еще через секунду крыло тоже врубилось в верхушки деревьев, и самолет как-то разом потерял и скорость, и высоту. С минуту я ждал взрыва так положено, всегда в кино самолет, если падает, то обязательно взрывается (к слову, именно в этом случае киношные штампы вполне оправданны канистра с керосином, которую представляет из себя практически любое авиатранспортное средство, взрывается или как минимум вспыхивает легко и с охотой, особенно если учесть электропроводку самолета, работающие двигатели и возможные горючие, а то и взрывоопасные грузы) Но этот взрываться не захотел! Более того, кажется, при падении он соранился единым куском, соответственно, можно было попробовать поискать выживших!

Ожидая взрыва, я думал, нужно ли мне это. С одной стороны, люди, если они там ухитрились выжить, без помощи практически обречены до поселений им не добраться никак, соответственно, если просто не вмешиваться, никто ничего никогда не узнает. С другой чего тут вообще делает очень недешевый самолет, почему упал, что или кого вез, чем можно поживиться, да и не факт, что там хоть кто-то уцелел? С третьей если там люди недружелюбные (мягко говоря), какие-нибудь «аллах-акбары» или «мучачас», процесс оказания помощи окажется крайне рискованным, в этом мире и так-то никто человеколюбием не страдает, а уж к чужим так и вовсе, хуже любого волка! Так что в виде благодарности меня вполне могут просто прирезать, чтобы дураки не размножались, строго по Дарвину А потом я завел двигатель и погнал машину к месту аварии. Из-за единственной мысли а если там наши?! Мало ли, чей это борт, вдруг там кто-то из П РА, да еще из знакомых? Я обязан проверить, пусть даже это и глупо

Самолет рухнул примерно в двух десятках километров от моей стоянки точнее, мне пришлось именно столько проехать благодаря рельефу так что подъехал я к месту падения часа через полтора — два. Зрелище открылось весьма печальное: при падении самолет потерял оба крыла, причем, видимо, в чем-то это реально оказалось везением левое было оторвано по самый фюзеляж, в то время как на правом отлетела только консоль до двигателя, сам двигатель все еще оставался в комплекте. Соответственно, горящий двигатель отвалился раньше и не спровоцировал пожар на остатках машины Переднее остекление отсутствовало, однако не из-за того, что было разбито снаружи скорее, при ударе его вырвало из креплений и отшвырнуло в сторону, искать осколки я не собирался. Самолет при падении чуть повертело, благо еще, что обошлось без кувырков, и даже на вид неслабо перекосило, так что, скорее всего, забраться в салон удобнее всего будет как раз через кабину пилотов, вряд ли бортовой люк — трап откроется без проблем. Никакого шевеления не наблюдалось, я увеличивал зумом разные иллюминаторы, разглядывал кабину, даже тени пытался отследить ничего похожего на осмысленную человеческую деятельность не было. Зато я разглядел нескольких мелких падальщиков в траве вокруг самолета пока еще они побаивались незнакомых запахов топлива, масла, металла и гари, но «ароматы» мертвечины явно были сильнее осторожности. Следовало торопиться, наличие живых все еще было возможно!

Я спрятал бинокль в карман, поудобнее перехватил АО и, пригибаясь в лучших традициях киношных боевиков, начал подбираться к самолету. Мне вовсе не улыбалось поймать пулю от выжившего в катастрофе пассажира, кем бы он ни был и по какой бы причине не открыл огонь! Поэтому подкрадывался я крайне осторожно, со стороны оторванного двигателя, поскольку самолет чуть завалился на оставшийся (сказал бы на крыло, да где то крыло) и оказался слегка перекошенным, из-за чего левые иллюминаторы смотрели скорее вверх, чем в сторону, потому и пригибался. Однако все оставалось тихо, никто не пытался меня зарезать или подстрелить