Повинуюсь и слушаю

С каждой секундой зелено-голубая сфера увеличивалась в размерах, стремилась поглотить, растворить в себе. Челнок трясло при входе в атмосферу со страшной силой, казалось, что это не мы приближались к планете, а наоборот — она падала на нас. Обшивка раскалилась, корабль болтало из стороны в сторону, по экранному монитору бегали всполохи огня. Еще рывок и мы вышли из верхних слоев.

— И не нужна нам эта планета, только топливо напрасно расходуем! — проскрипел голос робота.

Я не обращал на него внимания, жадным взором впитывал новые картины: голубоватую дымку на горизонте, желтизну летних полей, зелень дремучих лесов, синие артерии рек. Планета похожа на спящего зверя, по которому шастали мелкие паразиты-аборигены. Их поселения мы тщательно облетали стороной. Среди нагромождений крыш, золотыми куполами сверкали высокие дома, на чьих макушках антеннами возвышались кресты.

Челнок аккуратно приземлился посреди густого зеленого массива. Автоматически прошла наружная маскировка под аборигенскую избу — вдруг нас увидят! Началась традиционная работа космического путешественника в новом пространстве: проба грунта, измерение насыщенности воздуха кислородом, содержание азота и других химических элементов. Приборы мигали и перекликивались между собой.

Я достал тюбик с куруанскими гаунастрами — на вкус, как биркоминские козябутры, зато питательно.

— Избушка, избушка! Повернись ко мне передом, а к лесу задом! — раскатился снаружи молодецкий рев.

Мы с роботом удивленно переглянулись. Десятиногий паук страдальчески закатил окуляры: мол, я знал, что так и будет.

В иллюминаторе красовался кудрявый абориген в чешуйчатой переливающейся шкуре, в руках блестела длинная полоса металла. У меня из щупалец выскочил тюбик и закатился под кресло. По телу заструились зеленые волны огорчения. А челнок повернулся к аборигену люком.

Может, так принято на непонятной планете, что все дома вращаются для удобства посетителя?

— Что будем делать? — шепчу я.

— Как что? Конечно же храбро убегать! — зажим робота потянулся к рычагам.

— Да я про гаунастры, они же выветрятся! — я посмотрел на открытый тюбик.

— Нас тут вертят, как хотят, а ты всё о еде!

— Может, он уйдет сейчас? Давай не будем открывать! Сделаем вид, что никого нет дома! — я задумчиво почесал щупальцем хоботок.

Раздался мощный удар во входной люк. Корабль мелко завибрировал, как при входе в атмосферные слои.

— Кто-кто в теремочке живет? Кто-кто в невысоком прячется? Кому-кому избушку по бревнышку раскатать? — прокатился звучный рык.

— Значит так, я принимаю вид домашнего животного, преобразую всё под стиль местного убранства, а тебя превращаю в самку противоположного вида. Аборигены их не трогают по каким-то странным этическим убеждениям. А ты избавься его как можно скорее! — я прыгнул на робота и повернул регулятор модификатора искривлений.

Слабо померцав, он скрыл меня от посторонних глаз, превратил в одно из земных существ. Я стал антрацитово-черный, мохнатый и с хвостом, аборигены назвали бы меня «котом».

— Эй! Я не хочу в самку! А вдруг он надумает начать любовную игру? — окуляры робота испуганно втянулись.

— Не переживай, я из тебя такую красотку сделаю, что он помчится без оглядки! — я успокаивающе похлопал его по корпусу.

Голограмматор изменил каюту, преобразовал под помещение, найденное в одном из дизайнерских файлов планеты. Вместо командного пульта — огромная печь, взамен удобных кресел — колченогие табуретки, по стенам развешаны пучки пахучих травы, посередине косопузился здоровенный котел.

До чего же убого жили на этой планете!

Робот преобразился из колченогого паука в сгорбленную аборигенку. Лохмотья, седые космы, горбатый нос, торчащий клык — выбрано все, что могло отпугнуть эстетический взор молодого самца.

— Иду, иду! — проскрипела аборигенка.

Хотя обличье и изменилось, а вот голос остался прежним, противным и скрежещущим.

— Что ж ты, старая, гостей не привечаешь? Али на полатях кости греешь? Ух, ну и страшна же ты, аки кошмар ночной! — приветствовал самец с полосой металла в руках.

Каюта, не рассчитанная на высокий рост, тут же прогнулась выпуклостью в потолке — ну вот, еще и вмятину после визитера выпрямлять. Одни убытки с этими аборигенами. Кучерявый гость, огромный как кугатырский пересерок, оглянулся по сторонам.

— Ага, страшна! Это ты еще «Мисс Вселенная пятого квазара» не видел, вот бы где страху натерпелся, — проворчал робот, потряхивая седыми прядями. — Говори, чего пришел или проваливай подобру-поздорову!

— Что за слова непонятные говоришь? Никак заколдовать задумала, бабка? — рука приподняла острую железяку, робот испуганно замотал головой, и визитер смягчился. — Как хоть величать-то тебя? Меня все Иваном кличут!

— Бабка? — робот осмотрел себя, сфотографировал на вытянутый из рваной кацавейки планшет и взглянул на изображение. — Точно! Бабка! Ага! Я это зафиксирую для отчета, — сказал он уже в мою сторону.

— Бабка-Ага, а что это у тебя за блюдце такое? В нем вроде как ты отражаешься, хотя и стоишь не супротив, — Иван заглянул через плечо робота на планшет.

Мои обонятельные рецепторы уловили, как от молодца шли запахи клубня растения под названием «лук». На глаза навернулась влага, смахнул её кисточкой хвоста.

— А это, милок, блюдце волшебное, четырёхугольное! Видишь, по нему яблочко катается, и показывает, где и что творится! Можно даже в «Тетрис» сыграть на привале, — робот показывал морщинистым пальцем, как правильно двигать и обрушивать ломаные фигуры.

Исподтишка двинул лапой по седому затылку, чтобы напомнить о проводах визитера.

— Ай! Совсем забыл…а! — клюнула носом старая карга. — Дык ты чего припёрся-то?

— Увидал, как по небу громада летит, да дым за нею тянется. Сюда-то она и шарахнулась. Вот и пришел полюбопытствовать — кто это о землю шмякнулся, авось в беде моей поможет? Вдруг это Змей Горыныч пролетел — говорят, что если он сытый, то и на выручку придет? А тут твоя избушка на странных ножках, что больше на куриные смахивают! — вздохнул богатырь.

— Точно! Змей это был! Горыныч! Залетел, поболтали, дала ему травку от изжоги, а то не все принцессы одинаково полезны. И пошел он пешком прогуляться. Говорит: нужно для здоровья, — вдохновенно врал робот. — А что за беда у тебя? Куда дорогу держишь?

— Дорогу хотел узнать до Кощея Бессмертного, Василисушка у него томится. Иду освобождать! — рассказал Иван, под его задом трещала табуретка, похоже, что робот останется без кресла.

— Ась? До Кощея? Ну, это мы сейчас найдем! — крючковатые пальцы забегали по планшету, выискивая информацию. — В общем, иди по тринадцатому меридиану, через неделю уклонись на четыре градуса. Ещё два дня до седьмой горы, а там увидишь дуб.