Повод для оптимизма? Прощалки

Так вот, я бы хотел сказать нашим топ-менеджерам, что вообще неплохо бы задуматься и над этим, над самосохранением. В этом есть некоторый смысл.

* * *

Вчера граждане Литвы избрали нового президента страны, зовут его Даля Грибаускайте. То есть надо бы сказать – «зовут ее», потому что она женщина. Впервые в истории Литвы женщина правит страной. Впрочем, я не слишком хорошо знаю историю Литвы, так что, может быть, и раньше была какая-то королева, которая правила. Но то, что там впервые избирают женщину на высший пост, это я знаю совершенно точно. Причем как избрали? Она получила почти 69 % голосов. Ближайший ее конкурент, который возглавляет Социал-демократическую партию Литвы, получил меньше 12 %, то есть в шесть раз меньше, чем она. Так что сказать, что ее избрали, это еще ничего не сказать.

Конечно, это все вызывает довольно живое, если не бурное, обсуждение в средствах массовой информации во всем мире, в том числе и в России. И сегодня утром я по одной из радиостанций слушал обсуждение, где ставился вопрос: «Как вы считаете, может ли вообще женщина по своей природе управлять Россией?» Заметьте – не может ли она быть избрана, а может ли вообще управлять? Как мне кажется, ответ очевиден: женщины управляли Россией, и достаточно неплохо. Достаточно вспомнить Екатерину II, которую недаром называли Великой. Так что управлять могут, конечно. А вот вопрос такой: а может ли женщина быть избрана в России? Я утверждаю, что сегодня – вряд ли. Вы все, конечно, помните насчет русской женщины, что она «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Но вместе с тем как насчет русской мудрости: «Курица не птица, баба не человек»? Такой точки зрения придерживаются еще очень многие в России. Так что, конечно, пускай она в горящую избу входит, и пускай она на ходу коня останавливает. Тем более что чаще всего ее мужик либо где-то выпивает с приятелями, либо валяется пьяный. А вот насчет того, чтобы ее избрать, это вряд ли. А жаль. Потому что, на мой взгляд, – я это говорю абсолютно откровенно – лучшее, что есть в России, это как раз женщины.

* * *

Недавно в Америке вышла книга, я не помню точно название, то ли «Дорогой мистер президент», то ли «Дорогой президент Обама». Это книга, которая содержит несколько сот писем американских детей и рисунков, адресованных Бараку Обаме. Рисунки, конечно, чудесные, дети вообще замечательно рисуют. Ну а письма довольно трогательные, есть очень смешные, есть, наоборот, печальные. Но искренние, идущие от сердца, дети есть дети. В общем, книга вышла, рецензии на нее написали довольно хорошие, особо ругательных рецензий не было.

И вот я подумал: а что было бы, если бы у нас вышла книга под названием «Дорогой президент Медведев» или «Дорогой Дмитрий Анатольевич»? Книга писем российских детей и их рисунков, адресованных Дмитрию Медведеву. Я представил себе, какой поднимется хай, какой вой, какой обрушится поток иронии по поводу выхода этой книги. Причем это будет со стороны моих коллег, то есть демократически, либерально настроенных людей. Разумеется, те, которые никак моими коллегами не являются, а являются скорее врагами, националисты и всякого рода государственники правого толка, они, конечно, будут хвалить такую книгу. Но они меня не интересуют совершенно. Меня больше интересует другая реакция. Вот почему когда такая книга выходит в Америке, наши либералы молчат? Только не скажите, что им неинтересно, что происходит в Америке. Им очень интересно. Но в данном случае они молчат. Вот у вас есть ответ на этот вопрос? Лично у меня нет.

Что до меня, то мне кажется, что использование детей для такого рода вещей – это вообще неприлично. Неважно, в Америке или в России.

* * *

Один в поле не воин. Это очень известное выражение в России. И как ни странно, оно не имеет аналога в других языках – по крайней мере, в тех, которые мне известны. И в нем, как мне кажется, в концентрированной форме выражено мнение, что один человек сам по себе ничего не может и в общем ничего не стоит.

Сказав это, я хотел бы ознакомить вас с отрывком статьи Нателлы Болтянской, известного барда и не менее известного журналиста радиостанции «Эхо Москвы».

«А напоследок хочу рассказать историю совсем другого человека. Я бы даже написала – Человека, с большой буквы. В 1940 году у ворот японского консульства в Каунасе столпилось несколько тысяч страждущих. Это были евреи, бежавшие от гитлеровцев на территорию Советского Союза. Формально их должны были отправить обратно. Единственная возможность избежать гибели была получить транзитную визу через территорию Советского Союза. И даже те посольства, которые имели право выдачи подобных виз, вовсе не спешили это делать. Отчаявшиеся беженцы нашли выход на японского консула Сугихару. Обратились к нему с просьбой о выдаче транзитных виз. Сугихара, дипломат страны, воюющей на стороне Германии, вынужден был запросить свой МИД. Япония, естественно, отказала. И Сугихара принял решение: на свой страх и риск начал выписывать транзитные визы. Несколько дней с утра до вечера он делал это в консульстве. Затем консульство закрыли, и он продолжил работу в гостинице. А потом из окна поезда, увозившего его из Литвы, он выбрасывал чистые бланки со всеми печатями. Учет никакой не велся, виза выдавалась на семью, в которой могло быть как минимум два человека, а реально и три, и пять, и десять. Когда вдова праведника Сугихара уже спустя много лет приезжала в Израиль, откуда-то всплыла цифра – 50 тысяч человек, живущих сегодня благодаря этим нескольким суткам напряженной работы японского дипломата».

Вот так. Один человек – не воин?

* * *

Я полагаю, что не все вы знаете, кто такой Иван Демьянюк. А это человек, который наделал много шума и, кстати говоря, продолжает вызывать шум. Я расскажу вам вкратце.

Это нацистский преступник, который после войны сумел бежать в Соединенные Штаты Америки, где в течение тридцати пяти лет успешно скрывался от охотников на таких преступников. Но потом в конце концов его нашли, и еще тридцать лет он бодался и вполне, в общем-то, успешно отбивал атаки этих людей. И вот наконец совсем недавно американский суд постановил депортировать его в Германию, чтобы там его судили.

На всякий случай хочу вам напомнить: утверждается, что он причастен к смерти 29 тысяч человек. Но Демьянюку 89 лет. Он плохо ходит, плохо слышит, плохо видит и вообще плохо соображает. И многие говорят: «Да оставьте его в покое. Он старый человек. Какой смысл его судить?»

Я вам скажу, какой в этом смысл. Во-первых, суд должен доказать его вину. Должно быть доказано, что он действительно виновен в таком страшном преступлении. Во-вторых, он должен услышать приговор. Он должен услышать то, что о нем думают. Он должен уйти в могилу, понимая, что он осужден, что он мерзавец и преступник. Обязательно должен. Но поскольку в Европе нет смертной казни (и я этому очень рад), его должны в случае доказательства его вины приговорить к пожизненному заключению. И отпустить. Да-да, отпустить, на все четыре стороны. Исходя вот из чего. Он очень стар, он очень болен, не надо его держать в тюрьме. И он будет жить, время от времени ловя на себе взгляды окружающих, взгляды, в которых все будет сказано по поводу того, кто он есть. Такой суд, может, чуть-чуть очистил бы воздух.

Вообще я бы хотел, чтобы состоялись суды над всеми преступниками, которые погубили жизни тысяч и миллионов людей. И неважно каких – нацистских преступников или советских. Я бы этого хотел. Мне могут на это сказать: «Послушай, они давно умерли, оставь ты их в покое». Неважно, что они давно умерли. На мой взгляд, суд должен быть. Преступники должны быть названы преступниками. Преступления должны быть названы преступлениями.

Уж если судят Демьянюка за 29 тысяч погубленных жизней, то как же те, которые загубили миллионы жизней? Их не надо судить историческим судом? По-моему, надо. Если это произойдет, то дышать действительно станет легче.

* * *

Вчера я прилетел из Франции, где мы снимаем документальный фильм, наподобие «Одноэтажной Америки», но про Францию. И конечно, у меня очень много французских впечатлений. Я хотел бы поделиться с вами одним из них.

Мы недавно были в Бургундии. Вы, наверное, знаете, что там производят очень много прекрасных вин. В том числе, пожалуй, одно из вообще самых знаменитых вин Франции, которое называется «Романе-Конти». И нашу телевизионную группу впервые в истории пустили снимать вот эту лозу, небольшой участок, где растет этот знаменитый виноград. Участок размером 1,8 гектара. Понимаете, какой он маленький? Всего пять тысяч бутылок в год. Стоимость этих бутылок… лучше я даже говорить об этом не буду. И вот хозяин этого участка нам рассказывал о том, какая это ценность, какое это легендарное вино.

В какой-то момент Иван Ургант, вместе с которым мы снимаем этот фильм, задает ему вопрос: «Скажите, пожалуйста, почему здесь нет никакой охраны? Не то что заборов нет, но вообще нет ни одного человека, который бы охранял эту колоссальную ценность. Как же так?» Француз на меня посмотрел с некоторым недоумением, считая, что я, может быть, неточно перевел то, что спросил Иван (который, к сожалению, по-французски не говорит). Но я ему подтвердил: «Нет, именно это он и сказал». Тогда он взглянул на Ивана и спрашивает: «А зачем?» Иван ему говорит: «Ну как зачем? А если какой-нибудь ваш конкурент проникнет сюда ночью, обрызгает все ядом…» Француз посмотрел на него с еще большим недоумением, я бы даже сказал, с растерянностью, и ответил: «Месье, за всю историю Франции не было случаев, чтобы кто-то уничтожал лозу. Даже во время войны старались щадить эту лозу. Это часть нашей культуры, это часть нашей истории, это наша кровь. Этого не может быть. Этого не может быть, потому что это не придет в голову ни одному французу».