Повод для паники

Демократией в тот год на Всемирном Форуме и не пахло, только об этом, разумеется, не узнала ни одна живая душа на планете. Кое-кто из членов сдавшего дела Макросовета сильно удивился, почему его не переизбрали на второй срок, хотя для этого вроде бы имелись все предпосылки. Двенадцать незнакомых лиц вошли в новое правительство. Двенадцать человек с отличным социальным рейтингом, выдвинутых на выборы со всех концов планеты, проверенных и благословленных строгой системой Психооценки. Придраться было не к чему – все прошло строго по закону, как и десятки раз до этого. Маршалы зафиксировали результаты всемирного голосования и выдали новому Макросовету санкцию на доступ в Закрытую зону…

Откуда маршалам было знать, что на самом деле члены Макросовета уже давно находились внутри этой зоны, подчинив ее целиком, и при этом не обладали человеческими телами в реальном мире. Впрочем, разве кого-либо из граждан Великого Альянса – мира, где виртуальные контакты давно сделали ненужными обычные встречи, – волновало то, что Макросовет не появляется на людях? Для его общения с гражданами существовал Всемирный Форум, на котором прежде всего ценилось умение быстро и толково отвечать на вопросы, а с этим у нового правительства проблем не было…

– Меняя личину, эти мерзавцы саботировали уже третьи по счету выборы, – подытожил Хатори. – Виртоклоны настолько прочно осели в Закрытой зоне, что уже, по сути, стали ее неотъемлемой частью. Я вас отлично понимаю, маршал: в такие вещи верится с трудом, однако вам придется в это поверить. Положение в мире – куда хуже, чем безвластие. Больше двадцати лет нам пускает пыль в глаза жалкая кучка виртоличностей. Они диктуют человечеству свою волю, а мы подчиняемся их приказам. Просто чудо, что до сих пор не разрушен прежний порядок вещей. Однако кто даст гарантию, что уже завтра не случится катастрофа? Вы только представьте, что будет, когда эта банда отменит запрет на виртуальное клонирование! С такой поддержкой виртоклоны мгновенно отвоюют у нас виртомир, утратив который мы будем мгновенно отброшены на несколько веков назад! Проклятые виртоклоны заполонят Единое Информационное Пространство, и вы ошибаетесь, если считаете, будто они простят нам ту зачистку карантинной зоны. А отобрав у нас «Серебряные Врата», они фактически отберут у нас и остальной мир. Я имею в виду такой мир, каким мы привыкли его видеть. И нам ничего не останется, как браться за дубины и рушить Хранилище Всемирного Наследия до основания, потому что это будет уже не наше наследие. Сами того не желая, мы породили новый вид человечества, и сегодня на планете разворачивается настоящая межвидовая борьба. К счастью, нам еще вполне по силам ее выиграть.

– Отформатировав раздел «С»?

– Именно так! И вы поможете нам это сделать.

– Господин Хатори! – Терпение Семена наконец лопнуло. – Вам никто не говорил, что вы – безумец?..

До сих пор маршала Петренко еще не били по лицу. Даже жена ни разу не залепила ему пощечину, хотя скандалы у них в семье случались частенько. Поэтому можно сказать, что в эту ночь Семену довелось познать неизведанные доселе ощущения. Правда, будь на то его воля, он бы предпочел и дальше оставаться в неведении, но здесь от его воли уже ничего не зависело.

Хатори Санада смотрел на избиваемого маршала и молчал. Его никогда в жизни не называли безумцем, и ему это тоже не понравилось.

Ахиллесу пока не доводилось избивать маршалов, так что для него это также являлось свежим ощущением. Впрочем, вряд ли он испытывал по этому поводу угрызения совести. Наверняка капитану «Всадников» было интересно, кто бил бы его, откажи он арбитру и Клаусу Штраубу в поддержке…

– Что с вами случилось? – участливо поинтересовался Клаус Штрауб у Семена, когда тот отыскал его на одном из пустынных полигонов стадиума «Сибирь». Бывший маршал, а ныне член Макросовета стоял посреди полуразрушенной улицы возле настоящего древнего танка и снисходительно посматривал на ковыляющего к нему Петренко. Семен слегка припадал на правую ногу и морщился, когда порой запинался за разбросанные тут и там булыжники.

– Будто не догадываетесь! – проворчал Семен. – Ваши чертовы реалеры не знают иного способа заставить человека сотрудничать, как только лупить его почем зря! Полночи синяки с лица сводил, благо в «Панацее» отыскались нужные инжекторы. Да и тех, как видите, не хватило…

И Семен красноречиво потер больную ногу.

– Кто это сделал? – нахмурился Клаус, но гнев его не выглядел искренним. – Ладно, разберусь, накажу… Не сердитесь на парней Хатори, они – люди боя, резкие, прямолинейные. У таких с упрямцами разговор короткий. А вы, я слышал, проявили изрядную твердолобость.

– Еще бы я не упрямился! – возмутился Семен. – Врываются среди ночи, стращают совершенно безумными историями, да еще и к государственной измене склоняют!

– Это моя вина, – покаялся Штрауб. – Надо было сразу поговорить с вами лично, тогда у вас возникло бы меньше сомнений. Давайте-ка пройдемся. Или желаете где-нибудь присесть?

Семен окинул взглядом полигон: руины, окопы, покореженное железо, разбитая древняя боевая техника… Странное место для беседы выбрал Клаус Штрауб, хотя в турнирное межсезонье безлюдные полигоны стадиума были, пожалуй, самым подходящим местом для тайных встреч. Инфоресивер на виске у Штрауба отсутствовал. По настоятельной просьбе арбитра Семен тоже снял свой ключ, когда покидал квартиру. Хатори дал гарантию, что ни одно слово, сказанное Штраубом и Петренко, не вылетит за пределы стен «Сибири», и отключил на полигоне «1942» даже служебные модули. Без них окружающая обстановка стала еще больше соответствовать двадцатому столетию, закату эры Сепаратизма. Не хотелось бы Семену жить в те времена, однако после того, во что его вынудили ввязаться вчера, Петренко уже не хотелось жить и сегодня. Но с судьбой потенциального преступника приходилось смириться. Маршалу четко разъяснили, что будет, если он вдруг решит наложить на себя руки. Или сознается во всем коллегам по Службе.

– Лучше прогуляемся, – ответил Семен. Отбитая нога болезненно ныла, но протирать штаны на грязных камнях Петренко не хотел.

И они с Клаусом не спеша зашагали вдоль улицы, обходя завалы и бронированные машины, чем-то похожие на уродливые гибриды гигантских черепах и носорогов.

– Как ваша семья? – участливо поинтересовался Клаус. Казалось бы, вполне обычный вопрос при встрече двух знакомых.

– Оставьте в покое мою семью! – взвился Петренко. – Я дал слово, что сделаю все, как вы прикажете! Только не трогайте Такиру и дочь!

– Успокойтесь, маршал! – тоже повысил голос Штрауб. – Я всего лишь поинтересовался. Но вы правильно заметили: безопасность вашей семьи сегодня целиком и полностью зависит от вас. Мы, конечно, не звери, но если вы нас вынудите, придется прибегнуть к насилию. Хатори уже доказал вам, что мы не шутим. Потребуется – докажет более убедительным способом.

– Ненавижу… – прошептал Семен. – Вы не люди.

– Ошибаетесь, – не согласился Клаус. – Мы-то как раз стопроцентные люди, а вот те, с кем мы ведем войну, – нет. Они также не звери и не сказочные чудовища. Они… как вы там говорили: вирусы? Весьма точное определение, надо заметить.

Петренко не ответил. Он пришел сюда не по своей воле и не собирался разводить пустопорожние разговоры. Ему уже вкратце растолковали, что от него потребуется, однако в звенящей от ударов голове все это отложилось плохо. Семен запомнил: Штраубу и Хатори до зарезу требовался его терминал. Только вот зачем – припоминалось смутно. Вроде бы как раз для того самого зловещего форматирования. Безграмотная методика: закладывать в чью-то голову знания и одновременно бить по ней кулаками. Бить требовалось либо до, либо после – так сказать, для лучшего усвоения. Похоже, Санада понятия не имел об этом воспитательном принципе, хотя и был уже зрелым человеком.

– Я хочу, чтобы вы до конца осознали главное, – продолжал Клаус. – Мы не враги и не изменники. Но нас непременно заклеймят как предателей, если мы проиграем. Вот поэтому нам и нельзя проигрывать.

– Вам нельзя, – поправил его Семен. – Меня ждет трибунал в любом случае.

– Да не будьте вы таким пессимистом, – похлопал его по плечу Штрауб. – Обещаю, что, когда мы вернем в мир порядок, вы станете героем! Вас ожидают слава и почести.

– Нужны они мне в Антарктиде, – обреченно вздохнул будущий герой войны с виртоклонами.