Повороты судьбы

Буп понимала, что не сможет найти покой, пока не узнает причину слез Ханны. Ее личные тревоги, ее стремление побыть со своими подругами наедине должны были подождать.

Оживленное подшучивание подруг вызволило Буп из плена мрачных мыслей, разметав их по сторонам, словно крошки от торта. Не подозревая о тягостных раздумьях Буп, Ханна, Джорджия и Дорис болтали о жарком сухом климате Скоттсдейла и о том, что партнеры Джорджии по парному теннису были на двадцать лет моложе ее.

Буп рассеянно кивала, мысленно прокручивая в голове упущенный разговор и молча обещая себе оставаться внимательной. Она понимала, что стоит вникать в беседу и не отвлекаться от окружавшего ее чуда.

* * *

На закате Буп наблюдала за Ханной, сидевшей боком на низкой бетонной перегородке между крыльцом и Лейкшор Драйв, узкой улицей с односторонним движением, которая отделяла ее дом от пляжа. Она смотрела на юг. Они все смотрели на юг.

На пирсе собралась толпа, чтобы посмотреть, как садившееся солнце окрашивало серо-голубое сумеречное небо в переливающиеся оттенки желто-оранжевого и золотистого. Девочки, как и Ханна, молчали и, казалось, дышали в унисон. Буп включила свет на крыльце и вошла в дом, поскольку ей с лихвой хватало и уже увиденных закатов.

Помимо света на застекленной веранде, она включила лампу в телевизионной комнате. Этого было достаточно для освещения крыльца. Буп схватила четыре хлопчатобумажных пледа из гостиной и поспешила обратно на улицу. Солнце зашло и забрало с собой майское тепло.

Буп протянула Дорис и Джорджии пледы, и они укрыли ими ноги. Розовый плед, словно шаль, накинула на плечи Ханны.

Ханна соскользнула с бетонной перегородки и села в синее садовое кресло. Буп расположилась в своем старом плетеном кресле-качалке, изрядно потертом за многие годы созерцания закатов. Его подлокотники уже давно нуждались в ремонте. Она укрылась пледом. Ей так повезло, что ее дом был полон гостей, а сердце – радости.

– Могу я вам кое-что рассказать? – спросила Ханна.

– Конечно, можешь, – ответила Буп. Ханна несколько часов ждала, чтобы излить душу.

– Вы должны поклясться, что никому не расскажете.

– Да кому нам рассказывать-то? – спросила Дорис.

– Суть не в этом. Клянетесь?

Буп никогда бы не предала доверие, но внезапный холодок тревоги пробежал по ее телу, он служил своего рода интуицией.

– Да мы самые лучшие хранители секретов на планете, – сказала Джорджия.

– О проблемах лучше рассказать, чем держать в себе, – добавила Буп. – Ты ведь об этом знаешь. – Она задрожала. «Боже, Ханна, что происходит?»

– Кларк сделал мне предложение, – произнесла Ханна.

– Какое предложение? – Буп поняла, о чем речь, но хотела услышать это от Ханны.

– Он хочет жениться? – Дорис радостно всплеснула руками. – Как чудесно. Мазл тов [6] , дорогая.

Ханна пристально посмотрела на Буп.

– Я сказала, что подумаю.

6

Мазель тов (идиш. Mazel tov) – Удачи! Пожелание счастья, поздравление со счастливым и значительным событием.

Буп никогда не скрывала своего мнения о Кларке. Он учился на юридическом факультете, а теперь стал художником-хиппи или что-то в этом роде.

– Ты не ответила согласием? – спросила Дорис.

– Слава богу, – в один голос произнесли Буп и Джорджия.

Ханна была молода. Двадцать шесть лет. Ей рано еще было обзаводиться семьей и принимать такие ответственные решения. Ей стоило исследовать мир и реализовать свои мечты, прежде чем вступить в брак.

– Может быть, Кларк не твой единственный, – сказала Буп. Ханна наклонилась вперед.

– А такой существует?

– Разумеется, – ответила Дорис.

– Как ты можешь такое говорить? – спросила Джорджия. – Ты пять раз выходила замуж.

– И каждый раз он был тем единственным.

– А как ты это понимала? – спросила Ханна.

– Шестым чувством, – ответила Дорис.

– Ты рассуждаешь логически, Ханна, – сказала Буп. – Молодец. – В глубине души она понимала, что решать дела сердечные предпочтительнее не логикой. Но она знала и то, что иногда это был лучший способ. – Дорис – безнадёжный романтик.

– Вовсе я не такая, – возразила Дорис. – Я оптимистичный романтик.

Ханна потянулась к Буп.

– Мне нужен твой совет. – Она взглянула на Джорджию и Дорис. – И ваш тоже.

– Если у тебя есть сомнения, это уже говорит о многом, – сказала Буп.

– А может, и нет, – вмешалась Джорджия. – Иногда вполне оправданно довериться интуиции.

– Брак не должен основываться на интуиции, – возразила Буп. Джорджия широко раскрыла глаза.

– Да неужели?

– Я составила список «за и против», – сказала Ханна. Она вытащила из заднего кармана сложенный вчетверо листок бумаги и развернула его.

Буп медленно поднялась на ноги и протянула руку.

– Можно? – спросила она. По крайней мере, теперь Буп знала, что беспокоило Ханну. «Да или нет» – было судьбоносным решением. Но оно должно было быть осознанным выбором, сделать который могла только сама Ханна.

Она протянула Буп листок.

– «Почему я должна выйти замуж за Кларка». – Буп взглянула на свою внучку. – Интригующее название.

– Просто прочти уже, – потребовала Джорджия.

Буп едва сдержалась, чтобы не закричать, что, когда ты влюблена, тебе не нужен никакой список. Если ты влюблена, то не сбегаешь в дом к своей бабушке. Теперь Буп поняла, что Ханна появилась бы в этот день на пороге ее дома в любом случае, даже если бы Стюарт не проболтался о том, что вынужден был оставлять голосовые сообщения.

Ханна нуждалась в Саут-Хейвене. Ей нужна была поддержка Буп.

– Первое: он добр к животным. Второе: он вежлив с официантами. Третье: он опускает сиденье унитаза. Ханна! Это что, шутка?

Ханна выхватила листок из ее рук.

– Нет, это не шутка. Это важнейшие положительные стороны характера. Ну, может, не последний пункт, но это своего рода забота. – Она посмотрела на свой список. – Он талантливый художник. Ему нравится независимое кино. Он амбициозен.

– Не думаю, что он амбициозен, дорогая, – возразила Буп.

– Ах да, он же бросил юридический факультет, – вставила Дорис.

– Нет, еще хуже, – пояснила Буп. – Он окончил учебу и уволился с работы в юридической фирме. А это не очень ответственно.

– А чем он сейчас занимается? – спросила Джорджия.

– Он художник, – ответила Ханна. – Он следует за своей мечтой.

– Нет ничего дурного в мечтах, но не надейся, что он внезапно устроится на работу в офисе и будет приносить домой стабильную зарплату, если перестал делать это всего через год, – сказала Буп.