Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003

Сотрудники Красоткина постоянно отслеживали депутатские голосования и готовили справки по статистике голосований каждого из народных избранников. Всякий раз, когда депутат готовился нажать на кнопку для голосования, он должен был держать в голове возможные последствия.

Однако все силы и исполнительной власти, и союзных ей олигархов уходили на междоусобную борьбу, в которой участвовали и фракции, и отдельные депутаты. Всем было не до законотворчества.

Дойдя до описания думских комитетов, Красоткин споткнулся о фразу: «По регламенту в комитете не может состоять меньше 12 и больше 35 человек». Ерунда, подумал Красоткин, это правило никогда не соблюдалось и никогда соблюдаться не будет. В бюджетном комитете под пятьдесят человек и никого это не смущает. В то же время в комитетах по делам национальностей, экологии и вопросам геополитики никогда больше десяти депутатов не было, чуть больше народу состояло в комитете по делам ветеранов.

Красоткин в принципе считал, что после думских выборов 1995 года можно было бы пересмотреть всю структуру, сократив число комитетов как минимум вдвое, оставив только жизнеспособные. Однако при сложившейся практике, когда каждая фракция и депутатская группа считали своим долгом делегировать своих представителей на как можно большее число постов, санация комитетов была невозможна.

Упоминание о пороге численности было формальностью еще и потому, что для значительной части депутатов было совершенно все равно, в каком комитете состоять.

В первые месяцы работы второй Думы парламентарии так часто меняли комитеты, что это получило название «вакханалии переходов».

Красоткин, публично посмеиваясь над «перелетами», на самом деле понимал, что депутаты бродили из комитета в комитет не просто так

Думский регламент обязывал состоять в комитетах всех депутатов, кроме спикера, его заместителей и руководителей фракций и групп. Итого по комитетам должно быть расписано 435 депутатов, больше половины из которых, как считал Красоткин, были решительно не приспособлены к работе в парламенте и, придя в него, не очень понимали, что им тут теперь делать.

Некоторые выбирали занятия согласно своей прошлой специальности: экс-журналисты записывались в комитет по информационной политике; те, кто работал в области ТЭК, отправлялись в комитет по промышленности и энергетике; аграрии также шли в профильный комитет. Казалось логичным, что известный офтальмолог Святослав Федоров стал членом комитета по охране здоровья, его однофамилец Борис Федоров, бывший министр финансов, вошел в бюджетный комитет, а Александр Лебедь, пока был депутатом, работал в комитете по обороне.

Однако никто из них, равно как и многие другие знаменитые депутаты, проявить себя не смогли. Знания и опыт, полученные в прежней жизни, далеко не всегда помогали в законотворчестве.

Депутат, имевший за плечами опыт работы директора средней школы, оказывался бесполезным в комитете по образованию, а бывший генеральный директор какого-нибудь ЗАО был абсолютно номинальной фигурой в комитете по собственности или экономической политике. Красоткин видел, как депутаты, не имевшие ни должного образования, ни опыта парламентской работы, терялись на Охотном Ряду и в массе своей следовали в фарватере своих более поднаторевших в законотворческих баталиях коллег.

В итоге, спустя несколько месяцев после начала работы палаты многие депутаты и вовсе переставали посещать заседания комитетов или появлялись на них эпизодически, когда их просили обеспечить кворум для принятия решения.

Последняя записка была посвящена внутренней жизни фракций и депутатских групп. Перелистав первые страницы, в которых рассказывалось о том, какие фракции есть в Государственной думе, Красоткин прочел: Говоря о роли фракций и групп, необходимо помнить, что вся номенклатура должностей (вице-спикеры, председатели думских комитетов) распределяется между ними. Список должностей может обновляться в начале каждого созыва. Сложившаяся система практически лишает возможности депутатов-одиночек влиять на ситуацию в палате.

Красоткин был абсолютно согласен с тем, что судьба депутата-одиночки в ГД была незавидна. В этом он видел существенную разницу между Думой и Верховным Советом. В Белом доме у независимого парламентария был простор для маневра и возможности для карьеры. На Охотном Ряду депутат-одиночка мог рассчитывать либо на прозябание, либо на влияние в рамках небольшого сообщества — комитета или межфракционной специализированной группы, но не более того.

Признавая некую несправедливость думского устройства, Красоткин относился к нему положительно, поскольку в сложившихся условиях работать ему было гораздо комфортнее.

Всего в Думе было семь фракций и депутатских групп. Однако реальных игроков было меньше, поскольку Аграрная депутатская группа и группа «Народовластие» по всем серьезным вопросам ориентировались на КПРФ.

При этом сам Красоткин понимал, что чем ближе выборы, тем больше депутат начинает смотреть по сторонам.

Добро еще, когда партия в силе и ее планы на будущее ясны, как у КПРФ или «Яблока». В этом случае депутаты — кто волей, а кто и неволей — лояльны к партийному начальству.

Как всегда, твердо держались своего лидера члены фракции ЛДПР. «Мы говорим партия, подразумеваем Жириновский, говорим Жириновский, подразумеваем партия», — как-то пошутили в думских кулуарах. Брутальный лидер ЛДПР не допускал до руля никого из соратников. Кто-то из уязвленных этим жириновцев как-то сказал Красотки ну, что Жириновский отдаст партию только своему сыну. Оба посмеялись над шуткой.

Иметь дело с ЛДПР было для Красоткина сущей радостью. Владимир Жириновский был одним из наиболее удобных партнеров администрации президента, соглашения с ним выполнялись в полном объеме и неукоснительно.

А вот в бывшей проправительственной фракции НДР — разброд и шатания. В то, что Виктор Черномырдин и молодой Рыжков вытянут партию на следующих выборах, никто из членов фракции особо не верит. Поэтому депутаты, которые еще по инерции состоят в НДР, уже ищут себе новых, влиятельных покровителей.

Кроме того, по оценке Красоткина, в последний год работы Думы резко возрастало число независимых депутатов. Среди них появлялись влиятельные люди, например, бывший глава фракции НДР Александр Шохин. Красоткин с грустью подумал о том, что, если бы в Кремле не спали, самое время было бы создавать новую депутатскую группу, появление которой могло бы изменить баланс сил в парламенте. Однако Кремлю было не до этого. Если что и интересовало администрацию президента, так это работа комиссии по импичменту и возможные связи коммунистов с правительством Примакова. Ни о каких больших и долгосрочных комбинациях в Кремле и слышать не хотели. Повлиять на происходящее Красоткин не мог.

Оставалось только писать диссертацию.

Глава 3 Клеветническая Диалоги американского и русского журналистов о Думе, выборах и Путине (2000 год)

«The New York Mail», № 16, January, 19, 2000

Кукловоды выходят на сцену

Новый русский парламент полон отставных министров и действующих олигархов

Питер Блэйк

Скандалом закончился первый день работы постельцинской Думы. Почти половина фракций отказалась участвовать в ее заседаниях. Причина — кадровый сговор коммунистов и кремлевской партии «Единство». Они переизбрали спикером коммуниста Геннадия Селезнева и распределили остальные должности без учета мнений демократов и фракций, которые контролируют региональные лидеры во главе с московским мэром Юрием Лужковым.