Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003

За годы, проведенные в политике, Анатолий видел многих кандидатов в депутаты, карьера которых в какой-то момент выруливала к развилке: либо в Думу за неприкосновенностью, либо к следователю на допрос. Их было не так много, как об этом писали в газетах, но все равно хватало. Анатолий настойчиво советовал своему' брату не брать таких клиентов, поскольку возможные издержки могли быть намного значительнее прибыли. Однако президент «PR-конгресса» обычно поступал по своему разумению, а депутат предпочитал не вникать в детали.

«В свете последних событий депутатский иммунитет становится очень условным, — подумал Анатолий, входя в здание, — сегодня есть, а завтра нет». Тут ему пришлось окончательно переключиться на действительность — навстречу ему шел «вечный кандидат» Сергей, которого на этот раз, кажется, все-таки должны были избрать депутатом.

ЧАСТЬ IV ПРИТЧИ О ЛОВКОСТИ Думский лоббизм и лоббисты в Думе

Глава 1 Описательная Рабочие материалы к газетной колонке (1995 год)

Настроение у Пети было препаршивое. Один раз взялся не за свою тему, и вот результат — скандал разразился неимоверный. А все из-за того, что этой оленеглазой экономистке — второму парламентскому корреспонденту «Либерала» — приспичило в разгар летней думской страды укатить с мужем в Португалию. Как будто нельзя было поехать на месяц позже, когда и депутаты наконец уймутся со своим законотворчеством и разъедутся по санаториям и домам отдыха.

Зато у Пети теперь не было ни отдыха, ни покоя. Вчера на него целый час орал первый зам главного редактора Миша Ливонский, уверявший, что Петя подставил не только газету, но, что гораздо серьезнее, — «папу», а вернее, группу «Стена», которая и финансировала газету «Либералъ». «Какого… ты написал, что закон об основах налоговой системы активно лоббировали представители коммерческих банков. Ты, когда такую… черкал, помнил, где и как сам-то зарплату получаешь?» Этого Петя, чья зарплата была раз в десять меньше Мишиной, выдержать уже не мог: «Это тебе, когда ты ее читал, корпоративная Visa „Стена-банка“ должна была… жечь!» Дальнейший диалог о Петиной статье сплошь состоял из терминов, не имеющих никакого отношения к обсуждаемым экономическим сюжетам. И только глобальное различие весовых категорий огромного Пети и карманного Миши удержало спор в теоретических рамках.

Сегодня к Громадину, мирно наслаждавшемуся в Малом зале законом «О племенном животноводстве», который в Большом зале столь же спокойно обсуждали депутаты ^[70] , подошел пресс-секретарь бюджетного комитета Андрей Низамутдинов. Он довел до сведения Пети недовольство своего шефа: «У нас никогда не было проблем с вашей газетой, мы ценим профессионализм ваших журналистов. Но то, что Вынаписали в своей статье, совершенно не соответствует действительности». И так далее и тому подобное. Громадин договорился, что возьмет у Задорнова интервью, дабы председатель комитета мог лично опровергнуть его грубые инсинуации и излить на читателей «Либерала» свет истины.

70

За исключением аккредитованных в Думе тележурналистов и фотокорреспондентов остальные представители прессы, так же как сотрудники аппарата, наблюдали за ходом пленарных заседаний по внутреннему думскому телеканалу. Телевизоры с большими экранами были установлены в холлах у Большого (зал пленарных заседаний) и Малого залов, а также в самом Малом зале. Большая часть журналистов располагалась для работы именно там.

В редакции Петю ждал еще один сюрприз. Не успел он войти в конуру, которая была отведена в «Либерале» начальнику отдела политики, как был перехвачен жизнерадостной референткой. Оксанчик протянула ему факс, при первом взгляде на который Петя понял, что в щекотливых ситуациях чиновники действуют значительно резвее депутатов. Начальник департамента налоговых реформ Министерства финансов Александр Иванеев прислал опровержение на Петину статью с просьбой опубликовать его в ближайшем же номере газеты…

Заметка, вызвавшая такой переполох, была, на взгляд самого Громадина, энергичной, но вполне невинной. Просидев полчаса на «жердочке» ^[71] в зале заседания бюджетного комитета и полистав текст законопроекта, с трудом выпрошенного у сурового руководителя аппарата Бориса Антоновича Горобцова, Петя понял, что голова его уже пухнет от специальных налоговых режимов, пени, ставок рефинансирования, платежей за недра и прочего экономического шаманства.

71

«Жердочкой» журналисты называли деревянную панель, которая шла вдоль ближней к входу стены. Именно на этой высокой и довольно широкой полке корреспондентам приходилось сидеть в те дни, когда в бюджетном комитете был аншлаг и свободных кресел не было.

В разгар полемики о том, должны ли налоговые органы проверять лишь расчетные счета коммерческих банков (эту точку зрения отстаивал бюджетный комитет) или, как настаивал Минфин, и корреспондентские счета, Громадин вышел покурить. Под лестницей налево от зала заседаний глядел в окошко, нервно барабаня пальцами по подоконнику, незнакомый молодой человек приятной наружности. Петя привычным жестом вытряхнул из «Gitanes» сигарету и протянул пачку явно расстроенному незнакомцу. «Я не курю», — вежливо отказался тот. «А я, — ответил коммуникабельный журналист, желая завязать беседу, — даже если бы и не курил, то начал бы, послушав все эти бредни про налоги и их основы».

Дальнейшая беседа и близко не напоминала необязательный светский треп. Молодой человек оказался статс-секретарем и ведущим специалистом департамента налоговых реформ Минфина и рассказал много интересного про тоскливый законопроект, на обсуждении поправок в который Громадин едва не уснул. По словам Дмитрия Игнатьева, новоприобретенного Петиного приятеля, после одобрения правительственного законопроекта в первом чтении в марте этого года депутаты создали согласительную комиссию, чтобы скорректировать ко второму чтению не устраивавшие их положения. В комиссии оказалось «непропорционально велико» представительство депутатов, отстаивающих интересы банковского сектора. В результате в законе появились нормы, которые категорически не устраивали Минфин. Например, от налогообложения освобождался Банк России. По мнению минфиновского чиновника, этот вопрос вообще не должен был рассматриваться в данном законе и был включен в него банковскими лоббистами исключительно для умиротворения ЦБ, «чтобы он был подобрее к коммерческим банкам». Самим банкам тоже было сделано послабление. Депутаты сочли возможным не индексировать размер пени за неуплату налогов. В таком варианте сами штрафы теряли всякий и экономический, и административный смысл, пояснил Пете его новый друг.

Петя ничего не понимал ни в налогах, ни в банках. Экономикой не интересовался, статьи на бюджетно-налоговые темы не читал даже в родной газете. Тексты Наташи, которая сейчас вместо депутатов «любила португалов» ^[72] , были такими же нудными и скучными, как таблицы поправок к описываемым ею законам. Экономическое законодательство в Думе отчего-то освещали в основном девчонки, и их пристрастие к мелочам, к деталям — «ах, аграриям добавили еще 1,5 триллиона» ^[73] , «ах, прогноз инфляции скорректировали на полпроцента» — по мнению Пети, было связано с патологической женской неспособностью взглянуть на проблему в целом, оценить общее, а не частное.

72

Неточная цитата из песни Александра Вертинского «Лиловый негр».

73

Речь идет о неденоминированных рублях, то есть 1,5 триллиона равны 1,5 миллиарда.

Однако «частное» в изложении Игнатьева вызвало у Пети неподдельный интерес. И, вернувшись на заседание комитета, он стал внимательно слушать дискуссию. «Минфин хочет свести счеты с Центробанком», — хрипел в микрофон какой-то депутат, кажется, из числа «стабилов». Задорнов, не любящий эпатажа, поморщился: «Ну, это вы, пожалуй, чересчур. Но в целом…»

А в целом, за исключением отдельных деталей, все обстояло так как рассказывал Дмитрий. О чем Петя и написал. Читая теперь опровержение г-на Иванеева, Громадин поймал себя на мысли, что, поправляя какие-то Петины неточности, минфиновский чиновник в завуалированной форме подтверждает главную мысль наделавшей столько шума статьи — работая над законом, депутаты исходили не только из государственных интересов и даже не из своего их понимания.