Повседневная жизнь колдунов и знахарей в России XVIII-XIX веков

Заговор от икоты и порчи

Лекарь очерчивал больное место безымянным пальцем, читая молитву «Да воскреснет Бог» и потом следующее:встану я, раб Божий (имярек), благословясь, пойду перекрестясь; умоюсь утреннею росой, утрусь тонким белым полотном и пойду из избы в двери, из дверей в вороты, под восточную сторону к Окияну морю. На том Окияне море стоит Божий остров, на том острове лежит бел горюч камень Алатр, а на камени святый пророк Илия с небесными ангелами. Молюся тебе, святый пророче Божий Илия, пошли тридцать ангелов в златокованом платье, с луки и стрелы, да отбивают и отстреливают от (имярек) уроки и призоры, и притки, щипоты и ломоты, и ветроносное язво, туда, куда крылатая птица отлетает, на черныя грязи, на топучия болота, и встречно и поперечно, стамово и ломово — на молоду, на ветху и на перекрое месяца.

Иногда вместо безымянного пальца знахарь очерчивал пораженное язвой место мертвым мылом (то есть тем, которым обмывали умершего человека); затем обращался с молитвой к Илие-пророку и силам небесным и наконец говорил:спустите мне гром и моланью; отбивайте и отстреливайте от раба Божия (имярек) уроки и призоры, щипоты и ломоты, потяготы и позевоты, и ветроносное язво, куда крылатая птица не залетает, и удалый молодец на коне не заезжает, встречное и поперечное, стамово и ломово, внутренне, споево, закожно и жилянно. Как у мертвого мертвеца колеют руки и ноги, зубы и губы, трепущее [76] тело, так бы колели у (имярек) уроки и призоры и притки, щипоты и ломоты, потяготы и позевоты, и ветроносное язво, встречное и поперечное, стамово и ломово, нутренно, споево, закожно и жилянно.

76

Живое.

Кроме мертвого мыла и безымянного пальца больное место очерчивали сосновым суком, который выпал из дерева от гнилости сам собой, затем знахарь обращался к пророку Илие и ангелам и наконец говорил:как у матушки у сухой сосны сохнут и посыхают сучья и коренья из белой болони [77] и красного сердца, так бы сохли и посыхали у (имярек) уроки и призоры и притки, щипоты и ломоты, потяготы и позевоты, на молоду, под полон, на перекрое и на ветху месяца; с буйной головы, с русых волос, черных бровей, ясных очей, с губ, с зуб, с рук, с ног, с легкого и с печени, с крови горячей и трепущого тела.

77

Болонь — молодой внешний слой дерева.

Лекарю и больному весь Ильинский месяц (июль) жить должно во всей чистоте души и тела и не иметь блудного греха, без чего лечение не будет успешно.

Заговор от сглаза

Избавь, Бог, от серого, от синяго, от черного, от желтого, от всякого глазу, от плохого часу.

Заговор от лихого глаза и лихого человека

Божия Мать, Пресвятая Богородица, Великая Помощница, Иоанн Богослов, друг Христов, Лазури-зарницы, прекрасные девицы, Помогите, пособите младенцу Ивану, Во всякой скорби, во всякой болезни: Места от худого, глаза от лихого, От серого, от белого, от карего, от черного, От бабьего, от мужичьего, от девичьего. Выйди вон из костей, из мощей, из ушей, Из ноздрей, изо рта, из буйной головы. Не я тебя выговаривала, а выговаривает Матерь Божия, Пресвятая Богородица, Великая Помощница, Да бабушка Соломонида, Которая Иисуса Христа повивала, К себе на руки принимала, Своею Христовой ризой утирала, По сей день, по сей час, по мой выговор. Аминь.

Заговор от переполоха (испуга)

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. Как мать сыра земля не боится ни стуку, ни бряку, так бы и раб Божий (имя и отчество) не боялся ни испугу, ни переполоху ни днем, ни ночью, ни утром, ни вечером. Как вода омывает, очищает и уносит пески и ржавчину, так бы и раб Божий (или раба) очищались, омывались от болезней, от испугов, от переполохов и не боялись бы они ни испугов, ни переполохов, ни дневных, ни ночных, ни утренних, ни вечерних. Аминь.

Заговор от тоски и общего недомогания

Стала, благословясь, и пошла, перекрестясь, из дверей в двери, из ворот в ворота, во чистое поле, на восточную сторону, под ясное голубое небо, под черное облако, под млад месяц, под красное солнышко. Под красным солнышком окиан-море, на окиан-море стоит ладон камень, на ладоном камне стоит апостольская церковь, в этой церкви стоит гробница Феодосиева, [78] у этой гробницы на золотом стуле сидит Богородица. Я и корюсь, и молюсь, на колени валюсь: Ты дойди, доступи, свет — Пресвятая Богородица, до гробницы Феодосия Преподобного, ризы нетленныя отщипни, золотой гробницы отскобли, и дойди, доступи до раба (имя) Божияго, золотой ризой нетленной прикладывай, гробницы присыпай, приговаривай, чтоб не чуял раб Божий ни тоски, ни болезни, ни костевыя, ни мозговыя, ни сердцевыя, ни в костях, ни в жилах, ни в ясных очах, ни в темных бровях, ни в белом теле, ни в ретивом сердце, век вовек, отныне и до века, до конца века, до преставления света.

78

Феодосия Тотемского.

«Аминь» не говорится.

Заговор от сибирки (от чумы)

Благослови меня, Господи, рабу Божию, заговаривать сибирку. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. У рабы Божией (имя) — чума-чумица, старая сатаница. Гоним тебя, чумицу, старую сатаницу, в мягкий болотный мох, в темные леса, в гнилые колоды, в пустые поля, в сухия древа. Заговариваю сибирку у рабы Божией (имя) на попритченном месте. Выйди ты, сибирка, скорбь-болезнь, из ее красной крови, из желтой кости, из семидесяти семи жил и семидесяти семи поджил, из семидесяти семи суставов, из ее дома, из ее плоти и из ее головы. На крутой горе, на матушке, на сырой земле, стоит церковь Господня и престол Его. На этом престоле стоит гробница, а в этой гробнице девица-мертвица, посланная заговаривать сибирку, или пухлю, или стрельбу, или рассыпушку. Тебе, сибирка, нет ни пальца, ни сустава. Аминь, аминь, аминь.

Заговор надо повторять три раза, обводя язву лошадиной костью.

В. М. Флоринский [79]

Русские народные травники

Предисловие

В числе памятников старинной русской литературы не последнее место должны занимать сохранившиеся рукописи медицинского содержания. Некоторая часть их уцелела до сегодняшнего времени под названием целебников, лечебников, травников, зельников и пр.; но есть основание думать, что в старину число таких сочинений было значительно больше и они имели немаловажное значение в русской жизни.

79

Василий Маркович Флоринский (1833–1899) — известный русский врач-акушер и археолог, профессор Военно-хирургической академии и Казанского университета, основатель Томского университета. Большое внимание уделял изучению древностей русского народа и инородцев, особенно камских болгар. Был одним из первых и самых серьезных исследователей русских простонародных травников. Обладал коллекцией народных лечебников и травников XVI–XVIII веков.

Забота о собственном здоровье так близка человеку, что она, естественно, выражается тем или другим способом у всякого народа, находящегося даже на самой низкой ступени культурного развития. Поэтому зачатки так называемой народной медицины существуют даже у диких народов.

Медицинские понятия, выработанные непосредственным опытом или заимствованные у более развитых соседей, сначала сохраняются в семействах и передаются из рода в род, как предание; но с водворением письменности, естественно, является стремление сохранить такие предания в менее искаженной форме, посредством более стройного и подробного письменного изложения их. Таким способом должны были составляться первые рукописные сочинения по русской медицине, под именем травников и зельников, имеющие дело с лекарствами почти исключительно из растительного царства и притом произрастающими на туземной почве.

При свойственном малоразвитому народу суеверии лекарствам обыкновенно приписывалось много чудесных свойств. Поэтому первые, чисто народные, травники и зель-ники должны были содержать в себе значительную долю народных предрассудков и веру в чудесное действие трав.

Только такие «травники» и могут называться чисто народными, самобытными. В них, как и в народных поверьях, былинах, сказках, предрассудках, выражается доля народного творчества, не заимствованного от европейской науки, но скопившегося под влиянием местных условий жизни и склада нравственных понятий данного народа.

С течением времени, когда в русскую жизнь стали проникать от цивилизованных соседей более выработанные медицинские понятия, где медицина имела уже значение науки, лечебники должны были изменить свой характер и принять более систематическую форму.

В это время явились сочинения, переведенные и переделанные с иностранных языков, носящие отпечаток медицинской школы или греческо-римского периода, или периода арабского, нередко со ссылками на авторитет, например, Галена, Цельса, Авиценны и пр. Эти сочинения представляют уже не лепет народной медицинской поэзии, но стройную систему медицинского учения того времени. Такова, например, весьма распространенная рукопись под заглавием «Прохладный вертоград». Это сочинение, относящееся ко второй половине XVII столетия, было очень распространено, так как до сих пор списки его встречаются чаще других лечебников.