Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации

Указ о формах землепользования на Востоке, подписанный Альфредом Розенбергом, декларировал «поощрение и защиту частной собственности». Объявлялось, что земля переходит в личное пользование крестьян. При этом отмечалось, что «право на землю имеют все, кто обрабатывает ее своим трудом… в том числе лица, временно отсутствующие: находящиеся на военной службе как в вермахте, РОА, так и в Красной Армии, эвакуированные или увезенные большевиками, а также занятые в настоящий момент на работах в Германии или находящиеся в плену…». [319]

319

ЯСС

Намеченные оккупантами пропагандистские мероприятия и директивные указания на 1943 год были направлены на дальнейшую эксплуатацию сельского населения, получение бесплатной сельскохозяйственной продукции для вермахта и населения Германии. Но значительно изменился тон, которым нацисты говорили с русским крестьянином. На смену приказам, угрозам и презрительным рассуждениям о «миссионерской роли немцев среди славян» пришли заигрывание и призывы «стать верным союзником в борьбе с жидо-большевизмом». Теперь в декларациях, обращенных к сельскому населению, появились такие выражения: «крестьянство как передовой слой населения», «русский крестьянин должен быть достоин великой чести — работать на собственной земле». Жителей деревень запугивали не только тем, что «большевики возродят колхозы», но и ссылкой в Сибирь и сталинскими лагерями.

Однако немецкая пропаганда не имела никакой реальной основы. На практике захватчики стремились всячески увеличить все виды поборов с крестьян. Так, в приказе по Смоленской области от 28 апреля 1943 года оккупационные власти писали: «Если в 1943 году военный сбор по птицеводству исчислялся в зависимости от поголовья птицы в хозяйстве, то с 1 сентября 1943 года сдача птицы и яиц будет производиться каждым крестьянским двором независимо от того, имеется ли птица в хозяйстве или нет». [320] В другом приказе отмечалось: «План мясопоставок с 1 сентября 1943 года по 31 августа 1944 года будет доведен до каждого двора, таким образом, участвовать в нем будут не отдельные лица, а все члены общин независимо от того, имеют ли они животных или нет». В этих условиях все шире практиковалась коллективная ответственность деревенских жителей при сдаче оккупационным властям различных продуктов питания. Но, несмотря на все усилия оккупантов, объем сельскохозяйственных заготовок продолжал сокращаться.

320

ГАСО. Ф. 2573. Оп. 3. Д 30. Л. 48.

Указ «О трудовой повинности и назначении трудящихся на работу в оперативной зоне занятых восточных областей» заставил население более активно приступить к созданию «лесных лагерей», о необходимости которых говорили и писали партизаны.

Последним этапом в противостоянии советской и немецкой сторон в социально-экономической сфере была эвакуация населения из прифронтовой полосы. Так, в конце 1943 года в районе действий группы армий «Север» оккупанты заявили, что хотя уходить они не собираются, но обеспечить полную защиту крестьян от «бандитов» они не в состоянии. Для «спасения» личного имущества было издано постановление конференции северных комендатур от 23 декабря 1943 года. По нему весь скот и сельхозинвентарь изымался под защиту германской армии. Предполагалось повесить бирки и весной всё вернуть владельцам. [321]

321

ГАНИНО. Ф. 260. On. 1. Д. 201. Л. 84.

Начавшаяся депортация гражданских лиц и реквизиции в пользу вермахта заставили последних сомневающихся последовать советам партизан. В одном из их донесений сообщалось: «Грабеж немцев-солдат был при наступлении, затем немецкое командование начало с этим бороться. 1942 год — самый благоприятный в этом отношении. Фашисты играли с нашим населением до движения фронтов. Как стало ясно, что территорию придется оставлять, начался ничем не прикрытый разбой». [322] Это было явным симптомом провала нацистской оккупационной политики в сельском хозяйстве.

322

Там же. Ф. 185. Оп. З. Д 12. Л. 1.

Глава десятая «Новые русские предприниматели» и их хозяева

Нацистская политика в экономике и промышленности. — Приватизация 1941 года. — Налоги и сборы. — Заработная плата. — Банковская политика. — Магазины и снабжение. — Рынки. — На работу в Европу.

С целью привлечения к войне против СССР стран-сателлитов в нацистских средствах массовой информации богатства России объявлялись общеевропейским достоянием. Экономистами Третьего рейха рассматривались варианты использования в интересах Германии денежных, материальных и людских ресурсов побежденных государств.

В немецкой публицистике активно муссировался тезис о том, что само существование Германии как мировой державы и будущее благосостояние немецкого народа в основном зависят от удержания и освоения оккупированных областей на Востоке.

Военно-экономический аппарат еще до начала войны против СССР начал накапливать разведывательный материал о точном размещении, характере и мощности промышленных предприятий и сельскохозяйственных районов на предполагаемом театре военных действий.

Хозяйственные управления и команды, а также управления и команды по снаряжению не охватывали все населенные пункты на оккупированной территории нашей страны. В некоторых сельскохозяйственных районах функции этих органов выполняли местные военные комендатуры, которые организовывались непосредственно штабами действующих частей. Местные комендатуры в первый период оккупации осуществляли административное управление, организовывали борьбу с партизанами и подпольщиками, выявляли коммунистов и евреев, назначали сельских старост и бургомистров, организовывали вспомогательную полицию и гражданские административные управления.

Комендатуры в городах возглавлялись старшими офицерами, а в наиболее крупных из них — генералами. Например, комендантом города Орла был назначен генерал Гаманн.

Комендатура поддерживала тесную связь с гестапо и имела в своем составе агентурную сеть, помещение для арестованных и команду по охране, а также отделы: военный, полиции и карательных отрядов, сельскохозяйственный, транспортный, регистрации и прописки населения, по делам военнопленных и финчасть. [323]

323

Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне»: Коллекция документов.

В небольших населенных пунктах комендатуры имели меньший личный состав и упрощенную организацию.

Уже в первые дни оккупации, в соответствии с директивами Восточного штаба экономического руководства, германские военные службы полностью реквизировали на всех фабриках, заводах и складах различные виды жидкого топлива, смазочные вещества, сырье, полуфабрикаты и готовую продукцию.

В марте и апреле 1942 года проводилась конфискация растительных, животных и искусственных жиров, олифы, глицерина, стеарина, нефти, мазута, авиационного бензина, минеральных масел и смол. На предприятиях были даже изъяты кожаные приводные ремни.

Стремясь захватить полностью все запасы дефицитного сырья, немцы запретили производство товаров первой необходимости для снабжения местного населения. К ним относились мыло, обувь, кожевенные изделия. Ремесленники в этих условиях наладили выпуск обуви из дерева. Широкое распространение получило плетение лаптей.

В ближайших к фронту тыловых районах восстановление промышленных и коммунальных предприятий производилось техническими батальонами и отрядами технической помощи. Для руководства предприятиями назначались управляющие, действовавшие как уполномоченные германского государства. Кроме того, в 1941–1942 годах на оккупированной территории России было создано около пятидесяти обществ и компаний по эксплуатации отдельных отраслей промышленности.

С июля 1941 года в Германии стали образовываться так называемые «восточные компании». Обычно они являлись филиалами крупных акционерных обществ и фирм, при помощи которых германский капитал стремился к непосредственному осуществлению собственных экономических целей. В этих условиях возникла целая система «подшефных фирм» и «опекунов», через которые крупнейшие немецкие монополии попытались взять под контроль наиболее ценные отрасли и предприятия советской промышленности. Так, например, металлургический завод в Таганроге стал опекаться фирмой «Маннесман — Рёренверке». [324]

324

Загорулъко М. М., Юденков А Ф. Крах плана «Ольденбург». М., 1980. С. 156.