Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века

Употребление масла

Без масла рацион отшельника трудно себе представить. По словам аввы Серена, любовь к маслу обусловлена не чревоугодием, а тем, что она может удержать хвастовство о своем воздержании, ибо «столь малого его количества явно недостаточно, чтобы смазать горло, оно растворяется еще до того, как коснуться его».

В героическую эпоху первых пустынножителей масло в их рационе отсутствовало полностью. И только когда Антоний Великий сильно состарился, ученики каждый месяц приносили ему оливки, овощи и масло [453] . Чтобы отпраздновать Пасху, молодой Пахомий решил добавить немного масла в толченую соль. Когда его наставник Паламон это увидел, он заплакал: «Господь был распят, а я! А я буду есть масло!» [454] В кельях отшельников почти всегда можно было найти масло для светильника, и это же масло они иногда употребляли в пищу. Еще Геродот отмечал, что египтяне использовали касторовое масло, которое не меньше подходит для светильников, чем оливковое, но источает более резкий запах [455] . Было еще и льняное масло. Так, один монах, думая, что это мед, добавил его в порцию овощей, предназначенную для его больного старца. Старец ел это блюдо, несмотря на отвращение, но не смог осилить его до конца и пригласил ученика разделить с ним трапезу. И только после того, как ученик начал есть, он понял свою ошибку [456] . Слова аввы Херемона объясняют нам эту ошибку, которая кажется невероятной: «Я подтверждаю, что возможно выдавить из пшеницы мед или из очень сладкого масла, приготовленного, например, из семян репы или из льна» [457] .

453

Житие Антония, гл. 51.

454

Veilleux A. La vie de saint Pach^ome… P. 31 (cp. Хосроев А. Пахомий Великий… С. 193).

455

Геродот. История, II, 94.

456

N 151.

457

Иоанн Кассиан. Собеседования, 12, 8.

Авва Вениамин рассказал, как после жатвы монахи возвратились обратно в Скит и получили в качестве платы по алебастровому кувшину с мерой масла, а на следующий год, когда приблизилась пора урожая, каждый принес в церковь то, что у него осталось. Авва Вениамин, который не открывал кувшин, а лишь проделал в нем иглой маленькое отверстие, чтобы попробовать масло на вкус, думал, что совершил великий подвиг. Когда же он увидел, что другие братья принесли свои кувшины вовсе не распечатанными, ему стало так стыдно, как будто он впал в блуд [458] .

458

А 168 (=Вениамин, 1. Достопамятные сказания. С. 48).

Тот же Вениамин рассказал, что, когда он и братья, бывшие с ним, пришли к старцу, тот предложил им масла из редьки. Когда один из гостей спросил старца, нет ли у него масла чуть лучше, тот ответил: «А разве есть кроме этого масла какое-то другое? Я не знаю» [459] .

Масло, как говорит Иоанн Кассиан, — это единственное лакомство для монахов и их гостей, подаваемое на десерт [460] . Но изначально скудное питание постепенно приводило к злоупотреблениям, о чем сокрушался, например, авва Иоанн: «В самом начале обходились вовсе без масла или одной меры хватало на весь год, чтобы принимать гостей. А сейчас ее удвоили и утроили, и этого им едва ли хватает». Как видим, обитатели пустыни далеко ушли от той капли масла, которой было достаточно первым отшельникам… «Дошли уже до того, что обильно смазывают маслом египетский сыр: это два кушанья, каждое имеет свою привлекательность, они и так могли бы служить монаху двумя хорошими лакомствами в разное время…» [461]

459

А 170 (=Вениамин, 3. Достопамятные сказания. С. 48).

460

Иоанн Кассиан. Установления, 4, 25.

461

Иоанн Кассиан. Собеседования, 19, 6.

В отличие от пахомиан [462] сыр у Отцов–пустынников, как кажется, не был частью рациона. Мы можем обнаружить только два упоминания о сыре в апофтегмах, причем одно можно трактовать как критику киновитов. Когда игумен киновии спросил авву Пимена: «Как стяжать страх Божий?», тот ответил: «А как мы можем стяжать страх Божий, когда у нас внутри лепешки из сыра и горшки с соленьями» [463] . Единственный раз мы видим отшельника, вкушающего сыр, — это авва Симон, но он ест хлеб с сыром только для того, чтобы отвадить чиновника, прибывшего к нему со своей свитой [464] . Откуда же взялся у него сыр? Может быть, авва Симон держал его у себя, чтобы потчевать им гостей?

462

Veilleux A. La vie de saint Pach^ome… P. 335.

463

A 755 (=Пимен, 180. Достопамятные сказания. С. 158). (В оригинале стоит gastria (множественное число от gastriori), которое может обозначать как «колбаски», так и «лепешки», «пирожные». — А. В.)

464

А 869 (=Симон, 2. Достопамятные сказания. С. 182).

Вино и вода

Согласно завету аввы Пимена, который приводит в своих правилах святой Бенедикт, «вино — вещь вовсе не монашеская» [465] . Старец изрек его, чтобы оправдать поведение одного брата, который никогда не пил. Это и понятно — большинство монахов не были абсолютными трезвенниками. Можно привести около пятидесяти упоминаний о вине в апофтегмах, и почти все свидетельствуют о том, что употребление вина было если и не всеобщим, то и не таким уж редким, как можно было бы подумать. Антоний Великий никогда не пил вина, как и те монахи, что с ним подвизались [466] . Но едва ли можно добавить к ним хотя бы еще два–три имени. Можно предполагать, что отшельник никогда не пил в своей келье один. Но он мог иметь небольшие запасы вина на случай прихода гостей, тогда он пил вино вместе с ними [467] .

465

А 593 (=Пимен, 19. Достопамятные сказания. С. 137).

466

Житие Антония, гл. 7; А 22 (=Антоний, 22. Достопамятные сказания. С. 15).

467

А 217.

Непременный повод для вкушения вина составляли агапы [468] , которые предшествовали или сопровождали Евхаристию по субботам и воскресеньям. В данном случае считалось, что поступать так — значит являть одновременно и смирение, и милосердие, как везде принято. Авва Сисой, например, пил вино по две меры, но отказывался принимать его в третий раз [469] . Одному брату он дал такой совет: не доходи до трех раз [470] . И Макарий Египетский тоже пил вино с братией, которые были довольны этим, пока не узнали, что старец затем воздерживался от воды столько же дней, сколько стаканов он выпил. Тогда они перестали предлагать вино авве [471] . Однако питие вина не было обязательным правилом при совместных трапезах. Исаак Фивейский, например, убегал в свою келью тотчас после литургии, не дожидаясь «честного вина» [472] . В Келлиях в момент раздачи вина один брат забрался на крышу кельи, и крыша под ним проломилась. Этот случай расценили как Божье наказание брату за грех тщеславия, который он продемонстрировал. Его старец вступился за монаха, но запретил возводить крышу в келье до конца своих дней [473] . В Келлиях на Пасху одному брату предложили вино и настаивали, чтобы он выпил. Но он отказался, сказав: «Вы предложили уже мне вина в прошлом году, и после этого я долго и сильно болел» [474] .

468

Агапой (или «вечерей любви») у ранних христиан называлась совместная трапеза в воспоминание Тайной вечери; первоначально именно на ней совершалась Евхаристия. Практика агап в Египте зафиксирована источниками, по крайней мере, для IV-V веков. Так, церковный историк Сократ Схоластик сообщает об обычае египетских христиан причащаться по субботам после трапезы.

469

А 811 (=Сисой, 7. Достопамятные сказания. С. 173).

470

А 805.

471

А 463 (=Макарий Египетский, 10. Достопамятные сказания. С. 105).

472

А 423 (=Исаак Фивейский, 2. Достопамятные сказания. С. 75).

473

N 148. (Старец сделал это в назидание — пусть все знают, что в Келлиях из-за чаши вина рухнула крыша. — А. В.)

474

N 60.

Некоторые старцы в Скиту были и более категоричны. Так, однажды один старец, которому предложили стакан вина, отказался, говоря: «Уберите от меня этот смертельный яд». И тотчас два брата, что ели вместе с ним, также отказались от вина [475] . Все эти рассказы свидетельствуют о том, что отказ от вина стал к определенному времени, еще до кончины Макария Египетского, практикой, определяемой по разумению самого монаха. Апофтегма, превозносящая добродетели подвижников Скита, говорит, что один из них не вкушал хлеба, а другой — не пил вина [476] . Отцы советовали либо полностью воздерживаться от него, либо пить его очень мало [477] . Многие старцы, даже пожилые или больные, брезговали его употреблять [478] . Пиор и Пионит пользовали его только с тем, чтобы подкрасить воду, которую пили [479] . Другой старец, когда был болен, заплакал, увидев чашу с вином, которую ему принесли, и сказал: «Никогда не желал я пить вино до самой своей смерти» [480] . А вот авва Пиамун, наоборот, — не пив вина 25 лет, без колебаний принял предложенную ему чашу [481] . Подобно Христу, который пил вино и лечил одержимых, авва Ксанфий изгнал демона, выпив чашу вина [482] . Авва Пафнутий привел к покаянию целую шайку разбойников тем, что осушил чашу вина, когда ему грозили мечом [483] . Говоря всем, что вино никак не подходит для монаха, авва Пимен тем не менее хранил его в своей келье, поскольку распорядился отнести вина завистливому старцу, чтобы задобрить его, а также одному монаху, который жил с женщиной и только что стал отцом ребенка [484] . Конечно же Отцы пустыни знали, что вино может хорошо послужить трудам милосердия и смирения. Палладий по этому поводу мудро заметил, что «лучше пить вино с рассудительностью, чем воду с гневливостью» [485]

475

N 144.

476

N 467.

477

N 130; Bu II 379; Am 22, 14.

478

А 523, 799.

479

А 782 (ср. Петр Пионит, 1. Достопамятные сказания. С 163).

480

N 157.

481

Иоанн Кассиан. Собеседования, 17, 24.

482

А 569 (=Ксанфий, 2. Достопамятные сказания. С. 98).

483

А 787 (=Пафнутий, 2. Достопамятные сказания. С. 164).

484

А 578 (= Пимен, 4. Достопамятные сказания. С. 133); Sy 9, 20 (=Древний Патерик. 9, 19).

485

Лавсаик, пролог.

Даже при употреблении воды, которая была у отшельников вещью насущной, Отцы рекомендовали умеренность. Вероятно, Антоний сказал, что монаху не следует, воздерживаясь от вина, упиваться водой [486] . Избыток воды в теле рискует, согласно Евагрию и Иоанну Кассиану, вызвать плотские побуждения и ночные фантазии [487] . Это знал еще Гйппократ [488] . И более того, согласно «Истории монахов», Евагрий часто советовал не пить воды вдоволь, поскольку демоны, как он говорил, постоянно посещают места, где много воды [489] . Он же приводит слова аввы Макария о том, что тот отмерял себе меру воды так же, как он взвешивал себе меру хлеба [490] . Цедить воду, находясь в пекле пустыни, — это, безусловно, великий подвиг. Авва Павел провел весь Великий пост с одной мерой воды: примерно в три или четыре литра [491] . Авва Херемон за одну неделю выпивал обычно двойную меру [492] . Нужно еще сказать, что вода в пустыне часто горька и пить ее не слишком приятно [493] .

486

N 490/1.

487

Иоанн Кассиан. Собеседования, 12, 11.

488

Hippocrate. De la g'en'eration, 1.

489

История монахов, 20, 15. Ср. тексты, которые приводит А. Гийомон (SC, 171. Р. 542–545).

490

Евагрий. Монах, 94 (SC, 171. Р. 698–701). (Скорее всего, речь идет о Макарии Александрийском (Городском) — см.: Творения аввы Евагрия / Пер., вступ. статья и коммент. А И. Сидорова. М., 1994. С. 245, прим. 163. — А. В.)

491

А 796 (=Павел, 3. Достопамятные сказания. С. 168). (В русском переводе не совсем точно — «кружка воды», в греческом тексте lagynion, что скорее можно перевести как «фляжка». — А. В.)

492

А 932.

493

Лавсаик, 39, 3.

Общие правила

Как мы видим, в пустыне относительно пищи и напитков единого строго установленного правила не существовало. Имели место определенные различия. И эти различия зависели от возраста, других обстоятельств [494] . Монахи могли по–разному добывать себе те или иные продукты. Господь более не указывал на строго определенные пищевые запреты. Но постепенно у Отцов сложились определенные нормы, плод их каждодневного опыта — как часто нужно есть, каково должно быть качество и количество потребляемой пищи: необходимо есть столько, сколько нужно для поддержания тела, но всячески избегать пресыщения, воздерживаться, «когда еще хочется есть» [495] . Это — основной принцип, золотое правило: «ешь столько, сколько нужно для того, чтобы питать тело, но не достаточно для того, чтобы его утолить». Излишнего воздержания следовало избегать, так же как и злоупотребления пищей и напитками [496] . Авва Моисей рассказал Иоанну Кассиану, как бес подталкивал известного подвижника Иоанна Ликопольского к чрезмерному посту [497] . Оставшись наедине с Богом, отшельник сам регулировал свой рацион, но часто находился под контролем старцев. Вспомним слова святого Антония о том, что старцам следует открывать, сколько капель воды ты выпил в келье [498] . Бесы чревоугодия и тщеславия обманывают нас весьма искусно: одни заставляют нас ослабить наше воздержание, а другие подталкивают к тому, чтобы увеличить его сверх меры. Мы уже приводили слова аввы Дорофея, сказанные им о собственном теле: «Оно убивает меня, а я убиваю его» [499] . Однако не следует понимать эту формулу буквально и прилагать ее ко всем Отцам пустыни. Авва Пимен сказал, что когда в молодости он предавался суровым подвигам, «он не убивал тело, но лишь стеснял его до такой степени, чтобы ему удалось войти в точную меру Господа» [500] . И вот после такого заявления имеем ли мы право упрекнуть монахов–пустынников в мере их воздержания, которая кажется нам избыточной? Ключевое слово здесь «принуждение», то есть те нормы, которые налагали на себя Отцы, чтобы остаться верными своему призванию. Чувствуя то, что можно назвать высшей радостью, они отказывались следовать за гастрономическими удовольствиями. И именно поэтому они практиковали особый подход к еде. Элладий, как и Бане, часто ели стоя [501] . Авва Пиор ел на ходу [502] . А один старец ел одной рукой, другую же простирал к молитве, не переставая думать о Божьем суде [503] .

494

Иоанн Кассиан. Установления, 5, 5.

495

Там же. Установления, 5, 5–8.

496

Иоанн Кассиан. Собеседования, 2, 22.

497

Там же, 1, 21.

498

А 38 (=Антоний, 38. Достопамятные сказания. С. 17–18).

499

Лавсаик, 2, 2.

500

Eth 14, 24.

501

А 226; Ch 248.

502

А 778 (=Пиор, 2. Достопамятные сказания. С. 161 —162).

503

N 146.

Тело и душа

Когда Афанасий Александрийский говорит, что Антоний стыдился видеть себя во время еды или сна, то он заимствует эту мысль из «Жизнеописания Плотина», который, по словам Порфирия, «стыдился, что у него есть тело». Но отец монашества часто ел вместе с братьями [504] . Авва Даниил сказал: «Насколько тело тучнеет, настолько и душа прозябает; насколько тело прозябает, настолько же и душа процветает» [505] . Но такие заветы могли быть опасными и приводить к излишествам, которые стал порицать уже Антоний: «Некоторые изнуряют тело аскезой, но, лишенные рассудительности, они удаляются от Бога» [506] . «Нужно, — говорил он, — посвящать все свободное время душе скорее, чем телу, уступать телу лишь на малый срок по необходимости, остальное же время отдавать душе, искать пользы для нее, чтобы не увлеклась она телесными удовольствиями, но скорее, чтобы тело стало ее рабом. Именно так и сказано Спасителем» [507] . Так же, в духе Евангелия, объясняет это и Палладий в прологе к «Лавсайку»: «Для христиан важен не отказ от продуктов неких или полное воздержание от них, но вера, действенная милосердием» [508] .

504

Житие Антония, гл. 45; Жизнеописание Плотина, 1.

505

А 186 (=Даниил, 4. Достопамятные сказания. С. 54).

506

А 8 (=Антоний, 8. Достопамятные сказания. С. 12).

507

Житие Антония, гл. 45.

508

Лавсаик, пролог, 10–14.

Языческие философы и аскеты могли налагать на себя пищевые ограничения, чтобы сохранить строгое целомудрие и господствовать над страстями. И христианские монахи имели такие же намерения, но не это было главной целью их постов и воздержания [509] . Эти практики являлись только частью главной цели их подвига — уподобиться Христу и разделить с Ним Его страдания. Мы уже цитировали мысль аввы Паламона: «Господа распяли, а я буду масло есть?!» Мы можем прочесть в апофтегмах и такие слова: «Устреми взор свой на Христа, Который вместо предложенных ему благ выбрал крест». Или: «Нужно много потрудиться, без трудов нельзя наследовать Богу, ибо Он был распят за нас» [510] .

509

Вопреки мнению А. Руссель о том, что пищевые ограничения, налагаемые на себя отшельниками, были предназначены исключительно для того, чтобы подавлять сексуальные влечения, что приводило, как она пишет, мужчин «от целомудрия к импотенции», а женщин «от девства к фригидности» — так называются две последние главы ее монографии (Porneia. Р. 205–244).

510

А 438, А 265.