Повседневная жизнь пиратов и корсаров Атлантики от Фрэнсиса Дрейка до Генри Моргана
Шрифт:
Во время правления Филиппа III (1598–1621) Испания заключила перемирие с голландцами. Голландские и английские купцы снова зачастили в Лиссабон, расширилась торговля и с Бразилией. При Филиппе IV (1621–1640) его фаворит Оливарес возобновил войну с голландцами. Пит Хейн, действовавший по каперскому патенту, выданному штатгальтером Вильгельмом Оранским, покинул Северное море, чтобы захватить территорию Баия в Бразилии; в итоге голландцы оккупировали Восточную Бразилию от Пернамбуко до Баии и отняли у португальцев владения в Азии. В октябре 1639 года, во время решающего морского сражения в Ла-Манше, голландские моряки нанесли сокрушительный удар по испанскому регулярному флоту. Объединившись с англичанами, голландцы принялись отнимать у испанцев колонии в Америке, увеличивая число пиратов, промышлявших в зоне Антильских островов.
Между тем в том памятном сражении интересы Испании отстаивали фламандские корсары из Дюнкерка, в задачу которых входило обеспечение безопасности испанских судов в Ла-Манше и Северном море. Михель Якобсен, в свое время благополучно приведший в Испанию остатки Непобедимой армады, отличился в войне с Англией и успешно сражался с голландцами, которые прозвали
Однако Испания переживала глубокий финансовый кризис: драгоценные металлы, привозимые в страну, шли на уплату долгов поставщикам и немецким и итальянским банкирам, минуя национальную экономику; люди массово уезжали в Новый Свет, видя в этом единственную возможность разбогатеть. Амбициозное стремление Мадрида главенствовать и за океаном, и в Европе заставляло Испанию вести бесконечные войны, на которые постоянно требовались деньги. Круг замкнулся.
Франция, заклятый враг Испании на континенте, усилиями кардинала Ришелье медленно, но упорно превращалась в морскую державу, обладающую военным и торговым флотом, портами и базами. «Нет другого королевства, которое было бы расположено столь удачно, как Франция, и столь богато необходимыми средствами для того, чтобы стать хозяином на море», — писал главный министр Людовика XIII. Задача выдалась не из легких: в начале XVII века страна не имела ни одного военного корабля в Атлантике и Ла-Манше, а в Средиземном море располагала лишь десятью галерами. Вдоль Атлантического побережья бесчинствовали английские, голландские и испанские корсары; на Средиземноморье беспрепятственно хозяйничали берберские (североафриканские) пираты.
Пираты делали ставку на быстроходные и хорошо оснащенные суда. Их сила была в скорости и численном превосходстве, тогда как христиане больше рассчитывали на огневую мощь. Пиратские галеры приводили в движение в среднем 250 гребцов; такие суда могли быстро атаковать и скрываться. Пираты также широко использовали бригантины, оснащенные не только парусами, но и веслами, использовавшимися для быстрого передвижения при абордаже или захода в бухту; команда была вооружена мушкетонами, и в случае нападения половина экипажа сражалась, а остальные гребли.
Алжирские пираты торговали живым товаром — требовали выкуп за пленников или продавали их в рабство. Освобождением христиан занимались орден Пресвятой Троицы (тринитарии) и конгрегация лазаристов, основанная святым Винсентом де Полем, который сам побывал в плену у пиратов, продавших его в Тунис. Но приезды священников в Алжир, чтобы выкупить рабов, лишь взвинчивали на них цену. Больше всего ценились молодые люди, грамотеи и опытные моряки, в том числе рыцари Мальтийского ордена и ордена Святого Стефана. Не ограничиваясь набегами на Италию, Сицилию, Сардинию, Корсику и французские берега, средиземноморские пираты в 1627 году добрались до Рейкьявика, захватив там 800 пленников, а в 1631-м высадились в Англии.
Французские власти принимали превентивные меры — строили дозорные вышки за счет местного населения. Рыцари Мальтийского ордена занимались перехватом пиратских судов, но добыча часто от них ускользала. Клич «Мавры у берегов!» сеял панику среди населения приморских городов вплоть до середины XVIII века.
Франция, скованная у своих берегов, не имела возможности вступить в борьбу за золото Южной Америки, а потому не препятствовала энтузиастам осваивать богатые пушниной районы Северной Америки: в 1603 году экспедиция Франсуа Граве исследовала реку Святого Лаврентия; два года спустя французы основали укрепление Пор-Рояль [8] (ныне Аннаполис в Канаде) в заливе Фанди и назвали прилегающую к нему область Акадией; в 1605–1607 годах Самюэль де Шамплен совершил несколько путешествий в район Великих озер, а в 1608-м заложил крепость Квебек и приступил к систематической колонизации Канады. В то же время активизировалось проникновение в Северную Америку англичан: в 1607 году они обосновались в Виргинии (Джеймстаун), в 1620-м — в Массачусетсе (Плимут); район к северу от Чезапикского залива получил название Новой Англии; в 1624 году виргинские колонисты основали первое поселение в Мэриленде. Со своей стороны, голландцы в 1626-м заняли устье реки Гудзон (Новые Нидерланды) и построили там крепость Новый Амстердам (современный Нью-Йорк).
8
Не путать с Порт-Ройалом, основанным на Ямайке англичанами.
Пираты тоже обратили свои взоры на север. В 1614 году гроза Средиземноморья Генри Мейнуэринг [9] посадил своих товарищей на семь лучших кораблей и переправился на остров Ньюфаундленд, сделав его своей базой. Он обложил данью окрестные порты, заставляя рыбаков снабжать его продовольствием, одеждой, оружием и боеприпасами, и принялся грабить испанские и португальские суда, возившие в Америку вина. Впрочем, с наступлением зимы он вернулся к теплым берегам Северной Африки. Сколотив огромное состояние, Мейнуэринг отошел от пиратской деятельности, избежав наказания, поскольку сумел очистить Ла-Манш от берберских морских разбойников. Английский король Яков I удостоил его аудиенции, во время которой поинтересовался, много ли нынче пиратов. «Число пиратских судов на море превышает тысячу, — удовлетворил его любопытство пират в отставке. — Больше всего их в Ирландии… В ирландских портах пираты, независимо от своей национальности, всегда могут рассчитывать на приют и гостеприимство. Более того, они могут рассчитывать даже на кредит у местных банкиров, тесно с ними сотрудничающих».
9
Он грабил только испанские суда и приобрел
такую силу что запретил берберским пиратам нападать на английские корабли, и те подчинились.В 1627 году, во время военного конфликта с Францией, англичане начали экспансию в Канаду, заложив на месте Пор-Рояля поселение Новая Шотландия. Годом позже они захватили французские форты в устье реки Святого Лаврентия, а еще через год овладели Квебеком и изгнали французов из Акадии. Однако мирный договор 1632 года сохранил за Францией Акадию и долину реки Святого Лаврентия, а англичане закрепились на восточном побережье современных США.
С середины XVI века британские суда бороздили Атлантику, двигаясь по треугольнику Европа — Африка — Америка. Из Европы корабли везли промышленные товары и сырье, обменивали их в Африке на рабов, перевозили живой груз в Южную, Центральную и Северную Америку, нагружали корабли заморскими товарами (нарушая, таким образом, испанскую монополию) и возвращались в Великобританию. К концу XVII столетия каждый четвертый британский корабль выполнял функции перевозчика рабов. Крупнейшими базами таких судов были Ливерпуль и Бристоль, а главным центром работорговли в Америке — Рио-де-Жанейро. Британские дельцы сколачивали состояния на доставляемых с американских плантаций сахаре, кофе и других товарах, добытых рабским трудом. Центром этого треугольника оказались Карибские острова, превратившиеся в место столкновения интересов крупных европейских держав.
Пытаясь покончить с контрабандой, Испания выдавала патенты корсарам, которые патрулировали в Карибском море, захватывая корабли, казавшиеся им подозрительными. Корабельная артиллерия и сами плененные суда переходили к испанскому флоту и использовались для защиты колоний. Один из баскских корсаров, Томас де Ларраспуру, был произведен в адмиралы. В 1622 году он прибыл на Антильские острова во главе эскадры из четырнадцати галеонов и двух сторожевых судов. Сделав своей штаб-квартирой остров Маргарита, он очистил окрестные островки от притонов английских и французских контрабандистов и объединил под своим началом флоты Новой Испании и метрополии. Годом позже он доставил в Испанию золотые слитки на сумму 13 миллионов реалов, заслужив славу лучшего командира эскадры. К несчастью, через десять лет, когда он скончался, Малые Антильские острова остались беззащитны.
Франция, которая не могла рассчитывать на свой регулярный флот, не сковывала «частную инициативу». В 1625 году французский флибустьер Пьер Белен д'Эснамбюк, погнавшись за испанским галеоном, овладел островом, который Колумб открыл во время своего второго плавания и назвал именем своего святого покровителя — Сан-Кристобаль (Сен-Кристоф, ныне Сент-Кристофер). Д'Эснамбюк проявил такие администраторские таланты, что министр-кардинал Ришелье дал ему привилегию на колонизацию островов, еще не занятых христианами, при помощи Компании островов Сен-Кристоф, превратившейся через десять лет в Американскую островную компанию. За это десятилетие д'Эснамбюк занял Мартинику (его племянник Жак Диель дю Парке основал там поселение Сен-Пьер), Тортугу, Гваделупу и Мари-Галант, а Доминика на долгие годы стала крупнейшей французской колонией в Америке. За острова разгорелась борьба между французами и англичанами. В 1627 году д'Эснамбюк и Пьер Вадроск, выбитые с Сен-Кристофа, поселились на Тортуге, которая превратилась в базу французских, английских и голландских флибустьеров, изгнавших еще остававшихся там испанцев и основавших общину «Береговое братство».
В 1629 году испанские войска под командованием дона Фабрике де Толедо атаковали поселения на Тортуге. Большинству колонистов пришлось скрываться в лесах на соседней Эспаньоле. Именно их позднее и стали называть буканьерами.
Французское слово «буканьер» происходит от туземного «букан» — так называли решетку из сырого дерева, на которой коптили мясо, а заодно и само это мясо. Дело в том, что на Малых Антильских островах практически не было крупной дичи, зато на больших островах вроде Эспаньолы во множестве расплодились быки и свиньи, некогда завезенные сюда испанцами и с тех пор одичавшие. Буканьеры были охотниками на диких животных; они продавали корсарам и контрабандистам мясо диких свиней, кожи диких быков, а также соль, выпаренную из морской воды в шкурах, получая взамен ружья, порох и ром. Изначально этим промышляли беглые рабы, уцелевшие индейцы араваки, разорившиеся белые фермеры, [10] мулаты и даже испанцы, но постепенно в их рядах появились бывшие корсары. Примитивное метательное оружие они сменили на крупнокалиберные ружья особой модели, которые заказывали во Франции. Буканьеры поражали пиратов ловкостью в стрельбе: быстро перезаряжая свое ружье, они успевали сделать три выстрела за то время, пока солдат колониальной армии делал только один. Порох у них тоже был особенный, произведенный на заказ во французском Шербуре; его хранили во флягах из тыкв или в запечатанных воском трубках из бамбука, которые, если в них вставить фитиль, превращались в гранату. Буканьеры объединялись в группы по 10–30 человек, состоявшие из охотников и их слуг, обзаводились сворой сильных и свирепых собак особой породы. Большинство из них были французами, хотя встречались также англичане, голландцы, португальцы; на Эспаньоле они основали небольшие поселения в местах корсарских стоянок, начав также выращивать табак Они были вольными и смелыми людьми, испанцам так и не удалось с ними справиться: вооружившись мушкетами, короткими шпагами и пистолетами, а также мачете и ножами для разделки дичи, буканьеры на лодках-пирoгах нападали на испанские корабли, выходя из боя победителями. Co временем дичь в местных лесах была их усилиями практически истреблена, и во второй половине XVII века множество буканьеров пополнили собой экипажи флибустьеров, из-за чего два этих термина стали практически синонимами.
10
Разорившихся крестьян, прибывших в Америку на поселение из Европы, тоже продавали в рабство. На острове Барбадос в 1645 году было около 11 тысяч мелких фермеров-европейцев и 5800 рабов, а к 1667-му здесь насчитывалось 745 крупных плантаторов и 82 тысячи рабов….