Повседневная жизнь российского рок-музыканта

(Одесский рокерский фольклор.)

Глава 6 Первый шаг

Ладно, вирус нас поразил, наше здоровое тело заболело рок-н-роллом, играть хочется так, что мочи нет, но теперь важно сделать первый шаг Это самое трудное в жизни — сделать первый шаг И не столько потому, что необходима определенная смелость, важно еще знать, куда этот шаг сделать. Часто для этого нужен какой-то толчок, какое-то событие, которое придало бы нужное направление юношеским усилиям. Бывает, что провидение или ангел-хранитель принимают образ каких-то совершенно конкретных людей, близких и родных. Так, например, отцу русского блюза Алексею Белову по прозвищу «Вайт» первую гитару подарила бабушка…

Алексей Белов (Вайт):«Когда мне исполнилось 15 лет, мне бабушка на день рождения подарила гитару — ленинградскую, семиструнную, со звукоснимателем. Но товарищ мне сказал, что «The Beatles» на семиструнной гитаре не играют. Он снял седьмую струну, переточил порожек и показал несколько аккордов: «большую звездочку», «малую звездочку», «колечко» (баре то есть), «крокодильчик»…»

Решающую роль в жизни танцора из Большого театра Кирилла Немоляева,а ныне лидера группы «Бони неМ», тоже сыграла… бабушка. В 1981 году 12-летний мальчик Кирилл пошел с ней на концертную программу «Крутятся диски», в финале которой пять песен исполнила группа «Круиз»: «Не позволяй душе лениться», «Крутится волчок» и другие. Бабушке больше всего понравилась композиция «Стремления наши известны», особенно, по ее мнению, удался инструментальный проигрыш с фуззом и дисторшн на коде. Кириллу же и вовсе «башню сорвало напрочь», он даже сочинение в школе написал о том, как ходил на «Круиз». Теперь он все свободное время сидел и слушал рок, и прервать это занятие можно было только отобрав магнитофон. В детстве Кирилл создал две группы: «Парк», продержавшийся две репетиции, а затем — «Дамоклов Меч». Он сам играл на бас-гитаре и пианино. «Когда я начинал играть, — вспоминал Кирилл, — папа уходил из дома со словами: «Мальчик, конечно, талантлив, но это, извините, напоминает запор у медведя»».

Тем не менее посещение первого в жизни рок-концерта оставило в душе Кирилла настолько глубокий след, что он покинул Большой театр и занялся переделкой хитов своего детства, и в конце концов Кириллу Немоляеву удалось дать вторую жизнь песням Джо Дассена и Демиса Руссоса, групп «АВВА» и «Вопеу М», которые он аранжировал в лучших традициях трэш- и спид-метал.

Для Андрея Макаревичасобытием, которое перевернуло всю его жизнь, стал приезд к ним в школу в 1969 году группы «Атланты», в которой играли два легендарных наших рокера Константин Никольский и Алик Сикорский. Они уже тогда находились на гребне популярности, гордо неся по жизни ореол полубогов. Тем не менее, набравшись смелости, Макаревич и его музыканты в антракте подошли к «Атлантам» и попросили разрешения сыграть. Сначала «Атланты» подняли их на смех, но Сикорский вдруг спросил, кто на чем играет. Когда же он узнал, что в группе Андрея нет бас-гитариста, сказал, что подыграет. Внимание со стороны известного музыканта самым серьезным образом повлияло на дальнейшую судьбу Макаревича. «Сейчас я часто думаю, насколько наша судьба зависит от каких-то мелочей, — говорит Андрей. — Алик ведь мог и не дать нам сыграть…»

Поэтесса Маргарита Пушкинарассказывала, что у нее рок-н-ролл начался со знакомства с Александром Кутиковым: «Я не помню уже, как мы с ним познакомились. То ли нас Градский познакомил, то ли еще как-то это произошло, но, короче, Кутиков стал бывать у меня и все пытался написать какие-то песенки. Свой первый блюз я написала для него по мотивам книги Франсуазы Саган, и Саша пел его под гитару: «Каждому из нас когда-то надо выловить по солнцу из воды», — очень милая песенка была. Так что все началось с Кутикова, хотя сейчас он, конечно, в этом не признается…» Случилось это в 1974 году. Кутиков в то время был на распутье: поругавшись с Макаревичем, он и ушел в «Високосное Лето», но потом снова вернулся в «Машину Времени». Спустя некоторое время Кутиков снова ушел от Макаревича к «високосникам». И вот тогда он привел к ним Маргариту.

Лидер групп «Жар-птица» и «Алиби» Сергей Поповрассказывал, как летом 1966 года он поехал в пионерский лагерь. И там у вожатого-москвича была настоящая электрогитара, гэдээровская «Элгита». «Мы толпой ходили за ним, — вспоминал Сергей, — и просили: «Володь, сыграй нам что-нибудь из «Битлз»!» Он не играл какие-то конкретные вещи, а воспроизводил характерные для «The Beatles» гармонические сочетания, но мы просто балдели!

В следующую смену меня, как главного музыкального фаната, стали приобщать к гитаре. Это была семиструнка со звукоснимателем, а первая партия, которую я выучил, была басовая. Кажется, это был «Мэдисон» — модный тогда танец. Некоторое время спустя у нас образовался небольшой коллектив: вожатый Володя на гитаре, мой отец — на аккордеоне, я — якобы на бас-гитаре, кто-то играл на пионерском барабане. Мы даже ухитрились устроить танцы. А так как я знал только одну вещь, то мы начали с нее. Отыграли. Я спрашиваю: «А что делать мне?» — «А ты играй то, что выучил!» И тогда все вещи, вплоть до «Цыганочки», я играл эту партию. Но никто не обращал на это внимания, пионеры самозабвенно танцевали, им было не до музыкальных тонкостей.

Как-то в начале 1967 года на музыкальном вечере в школе я познакомился с братьями Ланг, венграми, которые неплохо играли на гитарах, и я прямиком им заявил, что хочу научиться играть на гитаре и хочу выступать в их группе. Когда они спросили меня, что я умею делать, то я смело заявил, что могу играть на бас-гитаре. Меня попросили показать, что я могу, и я им показал, но выглядело это не лучшим образом. Однако я производил впечатление парня, с которым лучше не ссориться, и они решили обучить меня играть на гитаре. Мы принялись за дело. Поскольку я якобы играл на бас-гитаре, то они начали учить меня басовым партиям. Выглядело это так: они говорили: «Поставь палец сюда и дерни за эту струну». Я дергал…»

Григорий Безуглый(«Круиз»): «Однажды у меня дома появилась электрогитара! О! Ее история удивительна. Эту гитару подарили футбольной команде «Торпедо», но ее у них украли. Прямо из бильярдной на их базе в Мячиково (это рядом с Лыткарино, где живет Григорий. — Прим. авт.). Мой старший брат Юра как-то ночью шел по улице и увидел, что в кустах маленькие ребята рвут струны на гитаре. Он отобрал у них инструмент и привез его домой. Когда я впервые увидел электрогитару, сердце мое ёкнуло, а кровь ударила в виски. Но брат не разрешил мне к ней прикасаться. Он повесил гитару на крюк, а сам пошел на улицу, сказав при этом: «Не трогай!» Но я, естественно, подбежал, снял гитару, сделал пару движений, подражая настоящему гитаристу, и быстренько повесил ее на место. Сердце мое страшно колотилось!

Вдруг заходит брат:

— Брал гитару?!

— Нет, не брал!

— Нет, брал! — и меня по губе. И в нокдаун.

Потом пришли друзья брата. Они играли в три гитары, а мой Юра — на губной гармошке. В Лыткарино тогда в каждом доме было по несколько групп. Когда они пели, то в каждом дворе собирались толпы народу. У нас в городе тогда была повальная битломания, переходящая в массовый психоз, и каждый уважающий себя парень должен был уметь играть на гитаре. Мало того: даже девчонки брали уроки игры на гитаре! И все были «повернуты» на «Роллингах», на «Битлах», на всем этом.

Однажды брата посадили на пятнадцать суток: он кого-то сильно ударил. Воспользовавшись моментом, я две недели истязал гитару. Он вернулся 31 декабря утром. В честь праздника его отпустили на день раньше, и он застал меня, когда я сидел с гитарой. И руки у меня были в мозолях: за две недели я выучил все, что подсмотрел у старших, и даже что-то развил. Юра, когда меня услышал, вместо того, чтобы ударить, сказал: «Ну-ка, сыграй еще!» И я сыграл. Тогда Юра снял со стены еще одну гитару, натянул на нее четыре струны (я тогда еще не знал, почему именно четыре) и мы поехали на танцы в Люберцы…»

Егор Никонов(«Ва-банкъ»): «Я учился в школе в поселке Высокий Мурманской области. В седьмом классе я уже играл на гитаре, но русский рок впервые услышал, учась в Московском университете. В общежитии МГУ на проспекте Вернадского играла группа «Проспект», и я был просто поражен их выступлением: я не знал, что такая музыка бывает. После концерта я подошел к музыкантам и спросил, не нужен ли им гитарист. «Да не особенно», — ответили мне. Тогда я начал делать свою группу».

Известно, что «крестным отцом» группы «Кино» был Борис Гребенщиков, с которым Виктор Цойи Алексей Рыбинпознакомились в электричке. Они возвращались в Ленинград из Петергофа, где был сольный концерт БГ, набрались храбрости и подсели к своему кумиру. Цой и Рыбин спели для него пару песен, одна из которых была «Мои друзья идут вперед по жизни маршем». Гребенщиков рассказывал, что эта песня «абсолютно сбила его с нарезки». С тех пор БГ стал главным поклонником и покровителем группы Цоя, он не раз говорил, что ни у кого больше в песнях нет столько чистоты и нежности. Именно Гребенщиков помог группе «Кино» записать свой первый альбом и устроить первый концерт.