Повседневная жизнь российского спецназа
Шрифт:
Он заметил боевика, который изготовился вести огонь из «Шмеля». Надо было менять позицию, Олег уже засветился, стреляя из этой точки. Но еще секунда, и «Шмель» выстрелит, выстрелит по нашим. Олег, не меняя позиции, уничтожил его.
На этот раз пронесло. Пули зацокали по стене, за которой успел скрыться Олег. От кирпичной кладки откалывались целые куски и сыпалась рыжая пыль. В свете взрывов она словно светилась.
А за два дня до этого ночного нападения Олег с группой собровцев зачищал населенный пункт Алды.
Он сам обнаружил заминированный боевиками дзот и дал команду отойти на безопасное
К опасности сложно привыкнуть, но со временем появляется опыт, притупляется страх. Терять чувство опасности нельзя, но именно это случается с опытными военными. Чаще погибают или совсем необстрелянные, «зеленые», солдатики, или бойцы с большим опытом.
Олег сидел, прислонившись к стене и подложив под спину одеяло. Он выглядел задумчивым, молча крутил в руках пустую зеленую кружку.
— Что-то «духи» сегодня тихие. Наверное, западню нам хотят устроить, — сказал Игорь.
— С них станется, — откликнулся Олег.
Из-за постоянных нападений боевиков собровцы и в своем расположении должны были быть все время настороже.
— Чего-то меня сегодня на воспоминания тянет, — тряхнул головой Олег.
— Это потому что затишье. У меня тоже в голове всякие мысли кружатся. А расслабляться вообще-то не стоит. — Игорь потянулся так, что в плечах у него захрустело.
— Игорь, а ты женат?
— Не, не успел еще. А ты не рано?
— Да нет. Света у меня — таких поискать надо. Упустил бы ее тогда в Новосибирске, не простил бы себе.
Он показал Игорю фотографию Светы и детей.
— Симпатичная, — посерьезнел Игорь. — Вид интеллигентный.
— Она доктор. — Олег аккуратно убрал карточку в карман. — А я вот все жалею, что Грише, это мой старший, велосипед не купил. Обещал, а чего-то замотался и не купил. Сейчас, летом, только и кататься. Гришка у меня первый класс уже закончил. Мы с женой на первое сентября его в школу провожали. Он в костюмчике такой серьезный был… Но ничего, приеду, на день рождения подарю.
— Ты когда домой?
— Примерно через месяц. Что-то я по своим в этот раз особенно соскучился. Такая тоска. Знаешь, я больше половины жизни прожил в общаге, служебной квартире и вот в таких, — Олег обвел рукой комнату, — полевых условиях. Хотел стать военным. Знал, что тяжело придется, и все равно в училище пошел. Контракт полгода назад закончился. Мог, конечно, уйти, но сейчас здесь. Для меня немыслимо, чтобы ребята были тут, а я дома.
5 июля 2000 года.
Жаркий летний день, как и многие дни кавказского лета. Пыль, сухие потрескавшиеся губы, рука то и дело тянется к фляжке с водой. Хочется пить. Хочется прохлады. Хочется домой.
Олег отправился в соседний, третий батальон софринской бригады, где он сам служил еще полгода назад. Надо было согласовать действия для проведения спецоперации. После организации взаимодействия собровцы возвращались в свой ПВД.
Двигались на БТР и БМП-2. Хотелось вернуться до комендантского часа.
Казаков был на броне бээмпэшки. Сам вызвался быть наблюдателем.
Разрушенные здания промышленной
зоны — опасное место. В этих развалинах могли прятаться боевики.Дымный воздух — за городом что-то горело. К дыму примешивались выхлопы бронетехники, сквозь этот смог пробивался едва ощутимый аромат уцелевших кустов шиповника на обочине. Листва пыльная, а цветки яркие, бордовые, с лохмато-желтыми сердцевинками.
Сейчас бы в заснеженный лес, где кедры в небо кронами. Пыль, но не душная, знойная пыль дорог, а снежная, морозная, от которой только дышится легче…
Олег всматривался в развалины. От них уже падали серые тени, напоминавшие тени боевиков. Как будто смотрят из темноты, держат бойцов на мушке.
Вечер близится, а душно. Жар в воздухе нагревает броню и металл автомата. Олег провел ладонью по лбу и коротким волосам, в которых поблескивали капельки пота…
А через секунду Олег открыл огонь по боевикам. Он заметил их первым. Если бы чуть замешкался, бандиты начали бы стрелять. Если бы Олег замешкался…
Из наградного листа:
« Увидев боевиков с гранатометами и стрелковым оружием, Казаков О. Г. во имя спасения жизней своих товарищей пренебрег смертельной опасностью для своей жизни, принял самое целесообразное решение в данной ситуации, первым вступил в бой, дав возможность личному составу группы развернуться в боевой порядок и отразить нападение. Своими героическими действиями, опередив боевиков на секунды, сорвал внезапное нападение, весь огонь из их гранатометов и автоматов вызвал на себя».
Во время боя Олег был смертельно ранен в голову.
Из наградного листа:
« Своей смертью он спас жизни своих товарищей и две единицы бронетехники от уничтожения. Благодаря мужеству и героизму, проявленными майором милиции Казаковым О. Г, бронегруппа сманеврировала и подавила огонь боевиков».
Тот бой был коротким. Ранены еще два человека. Но потери бандитов оказались гораздо большими.
На дороге, в пыли, в следах от тяжелого БТР остались сбитые пулями алые лепестки цветков шиповника…
Из наградного листа:
« За самоотверженность, личное мужество и героизм, проявленные при исполнении служебного долга, в условиях, сопряженных с риском для жизни, и за значительный вклад в работу по борьбе с преступностью, обеспечению государственного суверенитета и территориальной целостности России в условиях контртеррористической операции в Чеченской Республике майор милиции Казаков Олег Геннадьевич, старший оперуполномоченный СОБРа РУБОП по Московской области при ГУБОПе МВД России, представляется к званию Героя России (посмертно)».
Звание Героя России Казаков так и не получил. Его жене Светлане Казаковой вручили орден Мужества, которым удостоили Олега посмертно.
Олега Казакова хоронили в родном Тогучине. Из этого городка он уехал когда-то давно, в девяностом, и сюда вернулся в двухтысячном, чтобы остаться здесь навсегда в родной земле.
В тот день, когда Олег погиб, Виктор разговаривал со Светланой по телефону. Передавал привет. Из Чечни пришли хорошие новости. Все нормально. А через несколько часов пришла другая новость…