Повседневная жизнь «русского» Китая

Среди них — единственное русское имя: Алексей Старцев, сын декабриста Бестужева, родившийся и выросший в Сибири, известный дальневосточный предприниматель, член совета концессии. Мало кто из русских в Китае занимал такой высокий пост в иностранной концессии.

Самый богатый человек в Тяньцзине, Алексей Старцев подарил городу землю, на которой был разбит огромный парк королевы Виктории. Он собрал уникальную коллекцию предметов буддийского культа и не менее уникальную библиотеку. Говорят, Лувр предлагал Старцеву 3 миллиона франков (сумма фантастическая!) за его коллекцию, но он ответил: «Нет на свете денег, за которые я смог бы ее продать»…

В 1900 году во время восстания ихэтуаней в Тяньцзине было разрушено около сорока каменных домов, принадлежавших Старцеву (он жил в это время в своем имении на острове Путятин), бесценная коллекция и библиотека погибли. 30 июня Алексей Старцев скончался от обширного инфаркта — многие сочли причиной смерти предпринимателя именно эту утрату.

Скорее всего, так оно и было.

К концу XIX века Китай превратился в полуколониальную страну. Он стал объектом ожесточенной борьбы империалистических держав за дальнейшее его политическое и экономическое закабаление и за расчленение его территории. Неспособность цинского правительства защитить национальный суверенитет привела к тому, что в стране начались антифеодальные и антиимпериалистические выступления крестьянства и городской бедноты. Народное движение возглавляли многочисленные тайные общества. В северных провинциях Китая в 1898 году огромное влияние приобрело тайное общество «Ихэцюань» («Кулак во имя справедливости и согласия»), позже получившее название «Ихэтуань» («Отряды справедливости и согласия»). В 1899 году ихэтуани подняли мятеж Иностранцы прозвали мятежников «боксерами», поэтому ихэтуаньское восстание известно в истории еще и как восстание «боксеров». К началу 1900 года движение ихэтуаней охватило большую часть сграны. США и Англия требовали от маньчжурского правительства подавить восстание, угрожая интервенцией. Но правительство оказалось бессильным справиться с ним. В мае США, Англия и другие державы сосредоточили в порту Догу свои военные суда и выслали десанты в Тяньцзинь, а затем в Пекин для защиты своих посольств.

В начале июня ихэтуани вошли в Тяньцзинь, где им противостояли войска иностранных концессий. Маньчжурское правительство, напуганное размахом восстания, установило контакт с его руководителями. Ихэтуани получили официальное признание правительства и 13 июня вступили в Пекин. Посольский квартал, где обитала значительная часть иностранцев, оказался в осаде. На помощь осажденным поспешила из Тяньцзиня организованная американцами и англичанами военная экспедиция, но под натиском ихэтуаней она была вынуждена отступить. Императрица Цыси восприняла эту победу как сигнал к решительным действиям: войскам было приказано поддерживать ихэтуаней съестными припасами и оружием, высшие чиновники, заподозренные в связях с иностранцами, были казнены. С этого момента провинциальные власти, ранее колебавшиеся и не решавшиеся открыто поддерживать ихэтуаней, стали на их сторону и начали уничтожать христиан.

В частности, в Тяньцзине, откуда пришла в Пекин первая помощь.

В том же, 1900 году в Русском парке в Тяньцзине, где были похоронены 108 русских солдат, погибших во время восстания ихэтуаней, возвели каменную часовню. Спустя десять лет, расширенная и достроенная, она станет первой эмигрантской церковью Тяньцзиня — на всех четырех ее стенах появятся плиты с высеченными на них именами русских воинов. Появятся мемориальные доски и на территории Британской концессии — на трех из них выгравированы имена более ста пятидесяти русских…

Участь наших соотечественников, строивших в это время КВЖД, тоже оказалась незавидной. Г. В. Мелихов пишет в книге «Маньчжурия далекая и близкая»: «Судьба партии строителей, уходивших из Мукдена под командованием поручика Валевского и инженера Б. А. Верховского, сложилась трагически. Почти вся она погибла в неравных боях. Захваченный в плен Верховский был обезглавлен.

…На Пятницком кладбище в Москве стоит скромный памятник, на фасаде которого надпись: «Борис Александрович Верховский. 1873–1900». На боковой стороне слева: «Здесь погребена голова инженера путей сообщения Бориса Александровича Верховского, казненного китайцами-боксерами в Маньчжурии в городе Ляо-Ян в июле 1900 г. Останки привезены в Россию в 1901 г.»».

В 1901 году восстание ихэтуаней было подавлено, и жизнь иностранных концессий вошла в привычное русло.

Тяньцзинь издавна славился шелками, в городе было много больших и маленьких магазинчиков, торговавших изысканными тканями. В отличие от Харбина и Шанхая здесь жило много богатых китайцев. Как правило, служившие в иностранных фирмах, они хорошо знали английский язык, многие имели дипломы английских или американских университетов.

Русские коммерсанты в Тяньцзине занимались экспортом пушнины, чая и других восточных товаров. Жили они в основном в районе Хэбэй. Поскольку тогда в Тяньцзине не было православного храма, Пекинская духовная миссия присылала им на большие церковные праздники священника, псаломщика и хор. Один-два раза в год в Тяньцзинь приезжал глава Пекинской духовной миссии архимандрит Иннокентий. На вокзале Бэйчжань он устраивал в вагоне пассажирского поезда временный молитвенный дом для русских. В 1904 году Центральное управление Пекинской духовной миссии арендовало в Тяньцзине одноэтажное здание на проспекте Хэбэйсяогуань и сделало в нем молитвенный дом, который просуществовал до 1909 года. Потом в Русском парке, где были похоронены русские солдаты, был построен и освящен в честь Спасителя небольшой мраморный храм.

Кстати, любопытный факт. В июне 1970 года во время строительных работ на месте прежнего придела церкви был раскопан мемориальный закладной камень. Небольшой, квадратный, он находился на глубиие два метра. На внешней его стороне в центре была помещена серебряная пластина. На ней выгравировано по-русски: «В лето 1901 от Рождества Христова, 30 июня в седьмой год царствования императора всея Руси Николая Втораго, заложен этот мемориальный закладной камень, при личном присутствии командующего дальневосточными войсками и тихоокеанскими военно-морскими силами, дальневосточного губернатора генерала Евгения Ивановича Алексеева, председателя комитета по сооружению храма-памятника генерал-лейтенанта Цзицзесели. Проектировщик старший офицер военно-морского министерства Аньцзибофу и архитектор военный инженер подполковник Гелигеляньке». На обратной стороне серебряной пластины была маленькая выемка, внутри которой оказались семь русских рублей (пять золотых и два серебряных).

Иностранные концессии располагались на берегах реки Бэйхо. На левом берегу — Русская, Бельгийская и Итальянская, на правом — Британская, Французская, Германская и Японская. «Русская концессия, — вспоминал И. И. Серебренников, — была густо застроена в районе вокзала, далее же, вниз по реке Бэйхо, строения становились редкими, и этот район концессии принимал приблизительно характер дачной местности. Как я узнал, за много лет обладания Русской концессией русских домовладений сложилось здесь очень немного: не более десятка».

Они были очень скромными, эти владения, напоминавшие провинциальные русские дачи — просто, без особых затей построенные дома, палисадники, несколько деревьев, кустарник, скамейка у забора, где можно было лузгать семечки и обмениваться новостями… Ближе к центральной части концессии состоятельные русские строили небольшие особняки — комфортабельные и красивые.

Русские не имели в городе большого влияния. В Муниципальном совете заседали в основном англичане, американцы и китайцы, тем не менее делопроизводство велось на двух языках — английском и русском. И вот парадокс: если в Шанхае, например, авеню Жоффр лишь в просторечии звалась Русской улицей, то в Тяньцзине официально существовали Московская улица, Петроградская улица…

Почти как в Харбине.

Но все же не совсем так.

Еще в 1913 году в Тяньцзине было создано Благотворительное общество. 3 октября 1913 года российский посланник в Пекине В. Крупенский утвердил его устав, первый параграф которого гласил: «Местопребывание Общества — в Тяньцзине. Цель его — оказывать всевозможную помощь всем русским подданным, которые, попадая в район Тяньцзиньского консульства, терпят нужду или вообще требуют помощи».

Поначалу исполнять этот параграф было несложно. До начала Гражданской войны в России русских в Тяньцзине жило немного. Когда же поток беженце из России хлынул в Китай, Благотворительному обществу пришлось значительно расширить сферу своей деятельности. Весной 1921 года на территории Русской концессии был открыт госпиталь. Общество сделало все возможное, чтобы прием больных производился за минимальную плату, а иногда и вовсе бесплатно. Кроме того, общество содержало приют для неимущих россиян — в 1923 году в нем проживало около 500 человек. Располагался этот приют на окраине города, в бывшем здании шерстомойни, принадлежавшей тяньцзиньскому предпринимателю С. М. Вязгину. Этот человек многое сделал для своих соотечественников — в частности, открыл в Тяньцзине дешевую столовую, в которой отпускались и бесплатные обеды.

Хотелось бы назвать еще несколько фамилий людей, которые помогли выжить в трудные 1920-е годы беженцам из России. Это председательница Благотворительного общества К. В. Жебра, вице-председательница А. И. Петере, секретарь Л. П. Муравьев, казначей Б. В. Засииков, члены общества М. В. Тараник, П. Г. Тидеман, А. А. Орлов, врачи — Н. А. Арнольдов, И. Л. Банк, М. П. Гурьевич, Н. А. Желудков, М. Я. Перцель, Н. К. Руссель, А. Л. Селезнев, Н. Н. Ковалев.

«Почти в виде правила каждый из русских беженцев, пожелавших теперь при переходе на мирное положение проложить себе дорогу в жизненной борьбе, старался прежде всего раздобыться приличным костюмом, найти хоть какой-нибудь заработок на первое время, а затем, вооружившись учебником и словарем, садился за изучение английского языка. — вспоминал И. И. Серебренников. — Я знаю, что многие из этих волевых и упорных людей за последующий десяток лет сумели хорошо устроить свою Жизнь и даже составить себе некоторое состояние. Те же, кто не мог или не хотел приспособиться к условиям мирного существования, получили в скором времени возможность поступить на военную службу в китайские войска маршала Чжан Цзо-линя, диктатора Маньчжурии».