Повседневная жизнь викингов IX–XI века

Такого устройства жизни в Исландии — консервативного и традиционного — не было больше ни в одной стране мира, а потому жизнь на этом острове в эпоху викингов заслуживает отдельного рассмотрения.

Первым поселенцем [143] — эмигрантом, выражаясь современным языком, оставшимся на острове на постоянное место жительства, — был Ингольф Арнарсон, объявленный в родной Норвегии вне закона из-за совершенного его братом убийства.) Ингольф построил усадьбы близ горячих источников на юго-западе Исландии неподалеку от того места, где сейчас находится столица Исландии — Рейкьявик. Собственно, «Рейкьявик» и значит «бухта дымов».

143

Ари Мудрый (1067—1148) — первый исландский автор, написавший краткую историю Исландии «Книга о заселении Исландии», сообщает, что поселенцы стали обосновываться там «через несколько лет» после 870 года. Согласно же другому древнему источнику, это произошло в 874 году.

Большая часть поселенцев прибыла в Исландию, как мы уже говорили, из Норвегии, но немало людей приплыли и из норвежских колоний в Ирландии и Шотландии.

Норманны, переселившиеся в Исландию, были людьми, которые не могли смириться с порядками, которые пытались навести в их родных Скандинавских странах короли, старавшиеся объединить свои разрозненные государства. Независимость и по сей день остается характерной чертой исландцев.

Собственно, такой же характер и у самой Исландии. Первым поселенцам пришлось несладко. Хотя некоторые из них писали о новой стране как о стране изобилия, каждая травинка в которой источает масло, [144] скоро им пришлось изменить свое мнение. Так, у одного из первых поселенцев в первую же суровую зиму погиб весь скот, и он был вынужден вернуться обратно.

144

Человека, который сравнил Исландию с благодатной страной, где с каждой травинки стекает масло, так и прозвали с тех пор Торвальдом Масло.

Но все-таки исландская природа во времена викингов значительно отличалась от нынешней. Все долины, выходящие к морским заливам, в то время были покрыты густыми лесами. Ученые посчитали, что к началу заселения страны две трети ее территории имели растительный покров. Как ни покажется нам это удивительным, но в далекой Исландии росли березы! Однако исландцы без всякой осторожности отнеслись к своим лесам, хотя и существовали законы, ограничивающие вырубку леса, — и сейчас в Исландии леса занимают лишь один процент от ее общей площади.

В лесах жгли уголь. Законы определяли особую долю дохода для откупщика с лесов, принадлежавших его откупу, также для опекуна с лесов его питомца. Мы читаем о лесе, подаренном одному годи за то, чтобы он вступил в дело, которым при других обстоятельствах едва бы занялся, потому что оно касалось повешенных рабов.

В первое время даже строили из растущих на острове деревьев дома и корабли, причем в дело шли и выловленные из моря бревна. Потом, когда леса поредели, стали покупать строевой и корабельный лес в Норвегии.

Для почетных столбов кресла хозяина дома «местный» строительный материал считался непригодным. В сагах есть рассказ о том, как переселенец совершил жертвоприношения грозному Тору, прося бога послать в усадьбу такие столбы, и дал обет отдать в жрецы сына, и тотчас по окончании обряда приплыло огромное пихтовое дерево.

Из бревен, как сказано выше, строили в первые годы заселения Исландии усадьбы, в которых были такие же строения, как и на хуторах в родной Норвегии: длинный дом и подсобные постройки. Дом отапливался при помощи огня, разводимого посреди зала. По обеим стенам дома находились постели, перед ними свободное место для прохода. Вдоль стен с кроватями шел длинный ряд скамей, и в каждом ряду посередине находилось «высокое сиденье». У южной стены располагалось кресло хозяина усадьбы, украшенное священными столбиками. Напротив хозяйского места располагалось место для почетного гостя.

Особенностью исландского ландшафта на протяжении веков были горячие источники — гейзеры. Кипящие ключи исландцы называли «котлами». Историки пишут о том, что в кипящих источниках исландцы варили себе пищу, а в теплых — мылись вместо бани.

Поселенцы могли занять столько земли, сколько они были в состоянии обойти за один день с горящим факелом в руке, зажигая на границах своего владения костры, что называлось освящать для себя огнем землю. Женщине разрешалось занять столько земли, сколько она могла обойти, ведя на поводу корову, с восхода до захода солнца.

Селились люди только вблизи моря, оставив горные районы незаселенными. Когда с течением времени необжитой земли стало меньше, свобода присвоения была ограничена тем, что никто не мог брать земли более, нежели сколько мог объехать с огнем в один день.

Но так как сразу после начала переселения незанятой и пригодной для возделывания земли было много, то исландцы строили свои усадьбы-хутора на большом расстоянии друг от друга, чтобы хватало угодий. Для сельской Исландии такое положение вещей характерно и в наши дни. Там практически нет больших городов, а люди живут в удалении друг от друга.

Однако некоторые усадьбы в древней Исландии отличались большими размерами. Дело в том, что знатный человек, освятив для себя огнем землю, разделял ее между родными, друзьями и прочими спутниками. Все они, связанные родством и дружбой, составляли особенное общество, семейство, племя.

Взявший во владение землю становился главой того поселения, которое основалось на ней. Храм, выстроенный возле его двора, со священным кольцом Фрейра на жертвеннике, был центром такого своеобразного «государства». На содержание храма платилась с каждого двора так называемая храмовая подать. Рядом с храмом находилось и место тинга и суда, где собирались для общих совещаний и тяжб.

Переселенцы активно занимались земледелием. «Книга о заселении Исландии» (Landndmabdk) рассказывает, что частенько случалось двум хозяевам биться за одно поле, потому что найти пригодную для обработки землю было не так-то просто. Самые лучшие земли были в южной части острова, более теплой и лучше защищенной от бурь.

Ели исландцы свежую, вяленую и сушеную рыбу, молоко, сыр и мясо домашнего скота, яйца и мясо бесчисленных птиц осфова. Соль выпаривали из морской воды или собирали q утесов на побережье.

Пиво варили накануне главных праздников.

Исландцы всегда были знатными скотоводами, рыболовами и птицеловами, благо на острове было в достатке морских птиц. Там гнездились и гаги, «дарившие» исландцам гагачий пух.

Во всем мире и в наши дни известны длинношерстные исландские овцы, пышная шуба которых рассчитана на защиту своих «хозяев» от исландских снегов и морозов. Они давали исландцам не только мясо и молоко, но и шерсть, из которой вязали свитера и перчатки. Связанные из местной шерсти вещи сами исландцы называют stingubolur — кусачими, ибо они действительно «кусаются». [145]

145

В современной Исландии вяжут и мужчины, и женщины. Они вяжут крючком салфетки из розеток, бесшовные перчатки (в перчатках есть все «пальцы», но нет ни единого шва), свитера и всевозможную другую одежду для холодных исландских зим. Об увлеченных вязальщиках рассказывается неимоверное количество историй. Говорят, что, перегоняя отары овец и стада коров с места на место, пастухи не прекращают вязать ни на минуту, а фермерские жены не выпускают спиц из рук, даже исполняя свой супружеский долг. В результате такого повального увлечения вязанием на свет появился lopi, свитер с круговым сложным узором у горла.

Из овечьей шерсти ткали также толстую домашнюю ткань, из которой шили рубашки, мужские штаны, обыкновенно короткие, но иногда длинные, достающие до башмаков. На море мужчины надевали еще плащ из медвежьего или лисьего меха или сукна, подбитого мехом, но для верховой езды предпочитали синий или черный суконный плащ. Из той же ткани женщины носили рубашку, панталоны, открытые в шагу, а сверху юбку и кофту. Головной убор был высоким и остроконечным, свитым из шерстяных платков. Однако со временем богатые исландки стали позволять себе шить одежды из чужеземных привозных тканей, окрашенных в яркие цвета.