Повседневная жизнь викторианской Англии

«Среди приглашенных была миссис Вуд, младшая дочь когда-то известной своей приверженностью моде миссис Сорти. К сожалению, в противоположность своей ультрасовременной маме, миссис Вуд отличалась чрезвычайно консервативным вкусом, говоря языком света, и была ужасно старомодна, говоря языком сплетен. Несмотря на то что мода на шарообразные рукава прошла лет десять тому назад, она упорно не желала с ними расстаться. Ее кремовое платье оформлялось двумя широченными пузырями, в каждый из которых легко могла бы поместиться подушка среднего размера. И несмотря на то, что в моде были вышивка, кружева и мех, она успешно проигнорировала все нововведения и, заказывая платье на новогодний вечер, отдала предпочтение бантикам, располагавшимся везде, где они только могли уместиться».

Корсет, однако, был главенствующим элементом в женской одежде. Его затягивали так сильно, что давление от него на внутренние органы приравнивалось весу в 21 фунт, а в некоторых случаях и в 88 фунтов (44 килограмма). Время, когда девушка начинала носить вместо лифа корсет, свидетельствовало о ее вступлении во взрослую жизнь. Она уже не принимала участия в шумных играх с братьями, не ребячилась, а ходила, высоко держа голову, и отрабатывала походку. Писатели того времени не очень себе представляли, для каких целей в первую очередь служил корсет. Одно можно было точно сказать: его присутствие ставило еще большие нравственные и физические преграды для случайных сексуальных опытов.

Журналы ведения домашнего хозяйства для английских женщин, редактором одного из которых был муж миссис Битон, представляли картинки новых течений в дамской моде. Не обошли они своим вниманием и дамскую нижнюю одежду. Удивительно, что эти через- мерно скромные, с современной точки зрения, рисунки рассматривались многими как неприличные изображения, провоцирующие сексуальные фантазии. Первые корсеты затянуть слишком сильно было невозможно, так как обметанные ниткой отверстия в ткани, через которые проходила шнуровка, рвались. С 1820 года стали использовать металлические крючки и петли, и дамы вдруг резко «похудели», приобретая все более и более тонкие талии. Некоторые шли так далеко в своем стремлении быть красивой, что удаляли нижние ребра. В Leicestershire Museums Serviceпредставлена коллекция из 197 разных корсетов, из них только один зашнуровывался на талию 18 дюймов (46 сантиметров). А остальные – на талию от 20 до 26 дюймов, другими словами, дамы выглядели не более миниатюрными, чем современные женщины, изнуряющие себя физическими нагрузками в тренажерных залах.

Дети в то время одевались в матросские костюмчики. Одежда разделялась по возрасту, но до трех лет не различалась по половому признаку. Мальчиков и девочек облачали в длинные платья и нижние рубашки. Только после трех с половиной лет одежда для детей начинала различаться. Мальчики парились в жакетах, жилетках, сорочках, бриджах, чулках, шляпах, ботинках, зашнурованных до щиколотки.

Вспоминая о своем детстве, многие содрогались от обилия ненужной одежды: «Мое сердце истекает кровью, когда я смотрю на свои детские фотографии, где я играю в саду в страшную жару, одетая всегда в толстые шерстяные черные чулки и высокие ботинки. Руки закрыты длинными рукавами, и на голове шляпка или панама. Я чувствовала себя всегда нашпигованной одеждой».

«Я помню себя потного, с рвотными позывами, с телом, которое страшно чесалось под толстой шерстяной жилеткой, под форменной блузой, застегнутой до подбородка, с воротником, давившим в шею… На мне бриджи, с пуговицами под коленами. Каждую ночь, сорок недель в году, в течение многих лет я видел на своем теле красные отпечатки пуговиц, которые проходили только к утру».

Такое ощущение, что взрослые и не ждали от одежды удобства ни для себя, ни для своих детей. Новелли- стка миссис Олифант писала: «Никто, кроме женщины, не знает, как ее платье закручивается около коленей, удваивая утомление и забирая всю силу!»

Не случайно многие обращались к докторам, жалуясь на постоянную усталость и неспособность проходить даже небольшие расстояния. Причиной этого было не нездоровье, а количество одежды, которую им приходилось напяливать на себя. К концу века женщины, следовавшие за модой, носили на себе вес в тридцать семь фунтов (18,5 килограмма). Вот что молодая леди надевала на себя каждый день (за один раз):

1. Толстая, почти до пола, шерстяная рубашка с длинными рукавами.

2. Поверх нее белая хлопчатобумажная рубашка с пуговичками и рюшками.

3. Лиф, переходивший в пояс для чулок с подтяжками.

4. Черные шерстяные чулки.

5. Белые хлопчатобумажные панталоны с пуговичками и рюшами.

6. Белый хлопчатобумажный нижний лиф с вышивкой, пуговичками и рюшами.

7. Короткая белая фланелевая нижняя рубашка.

8. Длинная нижняя рубашка с оборками внизу.

9. Розовая фланелевая блузка.

10. Высокий накрахмаленный белый воротник, застегивавшийся с помощью запонки.

11. Галстук

12. Юбка до пола, пристегнутая сзади к блузке с помощью безопасной булавки.

13. Кожаный пояс, обвивающий очень плотно талию.

14 .Высокие ботинки на пуговицах.

Для сравнения: вес современной одежды, брюк, шерстяного свитера, кардигана, носков и нижнего белья, соответствует всего двум фунтам (одному килограмму).

Такое количество одежды, напяливаемой одновременно, требовалось из-за постоянной боязни простуды, которая могла перерасти в более серьезные заболевания. Детей зимой заставляли надевать две пары шерстяных чулок одни на другие, несколько кофт под пальто, шапку и повязывали сверху пуховым платком.

Второй важной причиной был все тот же статус. «Я помню, когда я выросла, то спросила свою кузину: действительно ли юбка для леди должна содержать такое бесконечное количество материала? Она ответила, что не может сказать, что это совершенно необходимо, но достойная девушка должна помнить, что иначе в обществе решат, что она хочет показать под платьем свои формы!»Небольшие послабления делаются ближе к концу века. Для спортивных девушек дозволяются блумерс- шаровары для катания на велосипеде. Название они получили в честь Амалии Блумер, которая в 1851 году появилась в Хрустальном дворце в сногсшибательном наряде, состоявшем из легких шаровар до щиколоток с завязками. Это была первая женщина, позволившая себе «рациональную одежду» – так она назвала свое изобретение. «Миссис Гольдберг с осуждением поглядывала на дам, которые, вместо того чтобы прислушиваться к умным речам, обсуждали появившуюся на выставке миссис Амалию Блумер, храбро вышагивавшую в коротком (ниже колен) широком платье с надетыми под ним шароварами, – одну из первых героинь, осмелившихся надеть брюки. Шум, возникший при ее появлении, заглушил умную речь героя дня, и мнения присутствовавших разделились. Мужчины с негодованием осуждали посягательство на их привилегии и считали подобный костюм оскорблением мужского достоинства. Дамы восторженно перешептывались, запоминая детали сенсационного туалета, а миссис Сорти, недовольная тем, что перестала быть самой модной дамой, презрительно кривила губы и говорила: "Это еще что, походила бы она в таком широком кринолине, как у меня!" Но ее никто не слушал, даже собственный муж вставал на цыпочки и подпрыгивал, стараясь разглядеть из-за высоких цилиндров необыкновенную даму».

Ее последовательницы, одевшись в подобные шаровары, устроили митинг в Лондоне, а затем промаршировали по главным улицам столицы. Мужчины были в шоке, считая такую одежду поползновением на их права. Еще больше были разгневаны моралистки, называя женщин, надевших это подобие брюк, разрушительницами браков. Им была нетерпима мысль о том, что кто- то осмелился показать свои щиколотки, поскольку во всех книгах по этикету XIX века было записано: «Ни одна достойная женщина не должна надевать юбку, открывавшую ее лодыжки!»Дамы в это время были чрезвычайно скромны в отношениях друг с другом. Они могли показаться перед подругами в нижних юбках, но никогда без. Разгуливать в лифе и панталонах можно было только при своей горничной. В школе один вид девушки в кружевных панталонах вызывал моральную отповедь, подобную взрыву, даже в домашнем халате дамы не спускались в жилые помещения.

Наличие заплаток на платье не рассматривалось так пристально, как количество нижней одежды, с помощью которой женщины отделяли себя и физически, и нравственно от внешнего мира. Элегантное белье расценивалось как аморальное, поскольку показывало интерес к предмету, о котором лучше не думать.

Баронесса Стаффи в своей «Гардеробной для леди» предостерегала: «Добродетельная женщина испытывает отвращение к излишне роскошному нижнему белью. Даже женщины с эксклюзивным вкусом до сих пор еще носят белье из белого льна и ситца, которые стираются так легко, и предпочитают их крашеному шелку. Сорочка из ситца с принтованным рисунком розового или голубого цвета, лиловый шелк имеют один серьезный недостаток: они не могут быть как следует выстираны. Кроме того, они заставляют сомневаться во вкусе хозяйки. Добропорядочные женщины не имеют наклонности к излишней роскоши в нижней одежде. Они не любят слишком много кружев и вышивки, лент или бантов. Они их обрезают, подшивают с чувством меры, которое определенно говорит в их пользу». «Если нижняя юбка, панталоны, подъюбочник и лиф – все подобрано в одной расцветке, это будет выглядеть очень мило и будет признаком хорошего вкуса. Они должны быть из хорошего батиста или сатина с вышивкой или нежными умеренными кружевами. Очень симпатичны длинные нижние сорочки, или доходящие до бедер, с лентами, продернутыми через ткань по линии плеч. Линия горла и рукавов украшается обшитыми дырочками или кружевами с вышивкой. Очень важно, чтобы нижняя юбка была не слишком широкой и длинной. Однако ночная рубашка, наоборот, должна доходить до пят, иметь длинные рукава. Она должна быть дополнена оборками, вышивкой или шнуровкой и заканчиваться большим воротником, падающим на плечи складками, или даже плиссе».