Повседневная жизнь восточного гарема

Были и другие причины, по которым муж решал обзавестись новой женой или обратиться к наложницам. Причины вполне человеческие и универсальные.

В романе Томаса Манна «Иосиф и его братья» рассказывается история патриарха Иакова, который семь лет служил своему дяде по матери Лавану, чтобы взять в жены его дочь Рахиль, но был обманут и вместо нее получил ее сестру Лию. Тогда он отслужил еще семь лет, пока не получил, наконец, и Рахиль. Но сестры поначалу были бесплодны. Тогда Рахиль убедила Иакова взять на свое ложе служанку, которая родила для них детей. Примеру сестры решила последовать и Лия:

«…И она говорила Иакову:

— Не знаю, что стряслось и за что мне такой позор, что я хожу праздно и бесполезно! Если бы у тебя была только я, этого бы не случилось, я бы не оставалась без ноши целых два года. Но сестра, которая нашему господину дороже всего на свете, отнимает у меня моего мужа, и я лишь с трудом удерживаюсь от того, чтобы проклясть ее, а ведь я же ее люблю. Наверно, этот разлад портит мне кровь, и поэтому я не могу понести, и твой бог не хочет больше вспоминать обо мне. Но что Рахили дозволено, то и мне не заказано. Возьми Зелфу, мою служанку, и спи с ней, чтобы она родила на мои колени и у меня были сыновья благодаря ей. Если я уже не имею цены для тебя, то все равно пусть у меня так или иначе родятся дети, ибо дети — это бальзам для ран, которые наносит мне твоя холодность.

…И, приняв господина с покорностью и рабским усердием, служанка Лии забеременела и родила на колени своей госпожи, которая ей помогала стонать».

Древнеиндийский трактат «Камасутра» поучает:

«Причины вторичного брака при жизни жены таковы: дурной характер или глупость жены, нелюбовь к ней мужа, желание потомства, постоянное рождение дочерей, невоздержанность мужа.

С самого начала жена должна стараться привлечь сердце мужа, демонстрируя ему свою преданность, хороший характер и ум. Однако если она бездетна, то сама должна предложить мужу взять себе еще одну жену. И когда он женится вторично и приведет вторую жену домой, первая жена должна уступить ей свое высокое положение в доме и относиться к ней как к сестре. …Детей второй жены она должна воспитывать как своих, о ее слугах заботиться больше, чем о своих, к ее подругам относиться с любовью и добротой, а ее родственникам оказывать всяческие почести.

…Мужчина, у которого много жен, должен ко всем женам относиться справедливо. Он не должен оставлять без внимания их недостатки и не раскрывать одной жене любовь, страсть, телесные недостатки и тайны других. Он не должен позволять женам дурно отзываться друг о друге, и если одна из них начнет порочить других, он должен остановить ее, поругать и сказать, что у нее самой такие же недостатки в характере. Одной жене он должен доставить радость своим тайным доверием, другой — тайным уважением, третьей — тайной лестью; он должен радовать их всех прогулками по саду, развлечениями, подарками, уважением по отношению к их родственникам, тем, что делится с ними тайнами, и, наконец, своей любовью. Молодая женщина, которая обладает хорошим характером и ведет себя в соответствии с заповедями священного писания, завоюет привязанность мужа и победит соперниц».

Разумеется, никакая женщина не рада сопернице, но жизнь намного сложнее и богаче, чем арифметика ревности.

Когда в мире не прекращаются войны, количество мужчин резко сокращается. А так как девочек, как правило, рождается больше, чем мальчиков, то множество женщин остаются без мужа, семьи и детей.

Такова уж природа людей, что четыре жены могут родить четырех детей от одного мужа, но обратная комбинация невозможна. Если вспомнить недавнюю историю, то бывали случаи, когда в деревню возвращался с фронта только один из ушедших на войну мужчин. А через некоторое время численность населения заметно увеличивалась и деревня возрождалась в прямом и переносном смысле.

Во время Кавказской войны XIX века имам Шамиль, чтобы облегчить участь вдов и одиноких женщин, разрешил им выбирать мужа по своему усмотрению. Как писал С. Эссадзе: «Названный мужчина, холостой или женатый, обязан был жениться на той, которая его выбрала».

Единобрачие, как показывает история, не всегда выдерживало испытание временем. И сейчас найдется немало одиноких женщин, которые предпочли бы стать второй женой сильного и состоятельного мужчины, чем влачить безрадостную жизнь бесправной любовницы или терпеть в мужьях пропащего пьяницу или человека, не способного обеспечить семью.

Живущие в США мормоны, относящие себя к Церкви Иисуса Христа Святых последних дней, еще не так давно могли иметь до десяти жен. Их вынудили отказаться от этого обычая, хотя во всем остальном они являют достойный пример хозяйствования и воздержания от губительных пороков вроде алкоголя и табака. Однако с многоженством, похоже, покончили отнюдь не все мормоны, отчего супруги их не выглядят несчастными.

Таким образом, гарем и многоженство — вовсе не одно и то же. Гарем, как он был представлен в некоторых восточных дворцах, весьма далек от религиозных устоев ислама, порицающего излишества и запрещающего прелюбодеяния, не говоря уже о том, что ислам рекомендует освобождать рабов, а не умножать их количество.

Жерар де Нерваль с удивлением констатировал: «Итак, наслаждения гаремной жизни, всевластие мужа или господина, прелестные жены, которые сообща стараются доставить удовольствие одному-единственному мужчине, — все это, увы, очередная иллюзия, с которой приходится расстаться. Религия и мораль полностью разрушают этот идеал, столь соблазнительный для европейца».

Во второй половине XIX века под давлением европейской дипломатии высшие турецкие чиновники пообещали произвести радикальную брачную реформу и перейти от многоженства к единоженству. Такой решительный отказ от гаремного коммунизма был воспринят как важный шаг в направлении европейского прогресса. Некоторые сановники действительно стали выезжать в свет с «единственными» женами, которые теперь именовались «госпожа». Эти дамы вдохновились реформами сильнее, чем вся Европа. Ведь таким образом они лишались молодых соперниц и становились единовластными владычицами сердца и состояния мужа.

Но очень скоро реформа обернулась громкими скандалами. Когда один из поборников моногамии скончался, оплакивать его прибыло несколько «тайных» жен с многочисленным потомством. Как оказалось, никто всерьез и не помышлял отказываться от привычки иметь несколько жен, просто размещались они в разных домах и каждая имела свой «двор». Это сохраняло семейный покой, а «прогрессивный» супруг регулярно наносил им визиты, объясняя свое отсутствие «госпоже» служебными надобностями.

Если бы такое случилось сегодня, то возникло бы много дополнительных проблем. Так как официально возможен лишь один брак, то «неофициальные» жены и их дети неминуемо будут поражены в правах на наследство и так далее, если только эти проблемы не будут урегулированы справедливым образом, как то предписывает шариат.

«ДОМ СЧАСТЬЯ»

Гарем представлял собой нечто вроде драгоценного тюрбана, возвышавшегося над государством. Он не имел связи с обществом за стенами сераля, хотя зависел от него во всем, но отражал социальную систему как в кривом зеркале, где не самое главное приобретает гипертрофированно увеличенный вид.

Султана окружал земной рай, а красота его жен заставляла содрогаться от мысли, какими же должны быть райские гурии, если такие прелестные девы могли существовать на земле, являя собой лишь бледное отражение красоты иного порядка.

И если простой смертный рисовал в своих мечтах «Дом счастья», то им оказывался именно гарем падишаха.

«Полуденная тишина царила вокруг таинственного дворца, где за решетками окон томилось и скучало столько прелестных созданий, — писал Теофиль Готье. — И я невольно подумал о сокровищах красоты, навеки утраченных для людских глаз, обо всех этих изумительных женских типажах — гречанках, черкешенках, грузинках, индианках, африканках, которые угаснут здесь, не увековеченные ни в мраморе, ни на полотне для восхищения будущих веков, о Венерах, которые никогда не найдут своего Праксителя, Виолантах, лишенных Тициана, Форнаринах, которых не увидит Рафаэль.

Какой же счастливый билет в земной лотерее — жизнь падишаха! Что такое Дон Жуан и его mille е tre по сравнению с султаном? Второразрядный искатель приключений, обманутый обманщик, чьи скудные желания — капризы нищего — исчерпываются горсткой возлюбленных, только и ждущих, чтобы их соблазнили, в большинстве своем уже соблазненных другими, имевших любовников и мужей, — их лица, руки, плечи, доступны взглядам каждого, фаты в танце пожимают им пальчики, уши их давно привыкли к нашептыванию пошлых комплиментов. Что за жалкая участь — шататься при луне под балконами с гитарой за спиной и томиться ожиданием в обществе полусонного Лепорелло!

А султан?! Он срывает лишь самые чистые лилии, самые безупречные розы в саду красоты, останавливает взор лишь на совершеннейших формах, не запятнанных взглядом ни единого смертного, на дивных цветках, чья жизнь от колыбели до могилы течет под охраной бесполых чудовищ, среди сверкающего одиночества роскошных покоев, куда не дерзнет проникнуть ни один смельчак, в строжайшей тайне, непроницаемой даже для самых смутных желаний».

Гарем был символом могущества владыки, порой более красноречивым, чем армия или флот. Численность и великолепие гарема внушали уважение не только к государству, но и к его правителю. По тому, как пополнялся гарем, какие немыслимые суммы платили агенты двора за редких красавиц на невольничьих аукционах, судили о тонкости вкуса и мужской силе будущего обладателя этих гурий.

Поначалу султаны женились на дочерях правителей других государств, но со временем женами и даже султаншами все чаще становились бывшие рабыни.