Повседневность Дракулы

– Эх, зря я так сильно руки накачал. Всё-таки качком быть дерьмово иногда.

Заключённые почесали затылки.

– И что мы тогда будем делать?

– О, я придумал!
– ухмыльнулся Эдуард.
– Отрежьте мне обе руки. Тогда я пролезу туда.

Этот план был чертовски радикальным, но никто не осмелился перечить такому громиле. Мужики притащили два серебряных тесака.

– Ты уверен, что это хороший план?
– уточняет напоследок уголовник с тесаком.

– Это безупречный план! Давай делай.

Два мощных удара хлестанули Малиновского по плечам. Кровь ручьём хлынула на пол. Это оказалось невероятно больно. Такого исхода он не предсказал.

– Какая адская боль! А-а-а!
– вопит вампир.

– Но... ты же сам попросил.

– Я знаю! Мать твою, я знаю! Продолжайте, ублюдки!

После недолгой возни, руки были успешно ампутированы. Условно успешно. Грубые рваные раны вот-вот грозились занести инфекцию.

– Нужно обеззаразить!
– кричит какой-то мужик.
– Тащите спирт!

Спирта не оказалось. Обрубленные плечи пришлось поливать пивом. Едкий запах дешёвого хмеля заполнил камеру.

– Я всё ещё чувствую боль! Сделайте что-то с этим!
– лоб Эдуарда покрылся потом.

Чтобы утихомирить его, заключённые притащили морфин. Лошадиная доза быстро сняла боль. А ещё нормальную координацию и адекватный рассудок, если он там наблюдался, конечно.

Что-то бормоча себе под нос, Эдуард полез в вентиляцию. Как бы глупо всё это не выглядело со стороны, пролезть ему действительно удалось.

Двое охранников спокойно курили в коридоре, не ожидая ничего нехорошего.

– Эх, щас бы на футбольчик, - с предыханием говорит один.

– Ненавижу футбол, - говорит второй.
– Мой дед пинал мяч, пока у него нога не сгнила от гангрены. С тех пор я терпеть не могу футбол.

Прямо над ними послышалось глухое мычание. Пуская под себя слюни, Эдуард застрял прямо посреди пути. Ползти дальше почти невозможно.

– Эй, что это там происходит наверху?
– охранник поднял голову.

– Срань какая-то. Вдруг это призраки, я очень сильно боюсь призраков! Мой дед до сих пор приходит ко мне во снах и упрекает меня за ненависть к футболу!

Краем заплывшего сознания Эдуард понял, что останавливаться нельзя. Он что есть силы оттолкнулся коленями и продолжил путь. Будто больной слизень он полз по шахте к выходу.

К сожалению, тот самый вожделенный выход преграждался подлым вентилятором. Эдуард злобно посмотрел на своего механического врага и уверенно двинулся вперёд. Стальные лопасти немного порубили ему макушку, вырвали несколько клочков волос, но сдались под напором крепчайшей головы вампира.

Эдуард Малиновский неуклюже вывалился на свободу. Теперь он тоже в игре.

Глава 25. Настоящее лицо

Даже самые добрые и честные, на первый взгляд, люди всегда скрывают внутри что-то ещё. Что-то, что явно выбивается из того привычного образа, который мы на них вешаем.

Уверен ли я, как рассказчик, в том, что некоторые из наших героев скрывают что-то мрачное? Или просто что-то странное? Ну... помимо Герберта. Точно сказать не могу. Все эти ребята живут своими жизнями и у меня нет власти управлять ими. Частично я иронизирую, но это правда.

Наскис сел в свою машину и, расслабившись уставился в потолок. Мутная неопределённость слегка захлестнула его. Слишком много всё посыпалось на голову.

– Думаешь, слова Герберта имеют смысл?
– спрашивает Ева, нагнувшись к окну.

Он неохотно перевёл на неё взгляд.

– Да... наверное. Слушай, я уже немного устал от этой работы. Не хочешь заехать в какую-нибудь забегаловку пообедать?

– Почему бы и нет, - отвечает она.

Наскис часто проводит с ней время вместе. Одинокая симпатичная женщина и до сих пор без партнёра - это непорядок. Правда, как бы он ни пытался проявлять знаки внимания, она всегда их игнорирует. Либо и вовсе отвергает. Собственно, из-за этого Наскис, по большей части, не проявляет к ней романтического внимания. Понятное дело, не стоит навязываться к человеку, но ему иногда кажется, что Ева вовсе не понимает чувств других людей. Она, вроде бы, добрая и заботливая, но часто это выглядит как-то неестественно.

– Я буду кофе, - обращается Ева к официанту.
– Просто кофе.

– Что ж, - потирает ладони Наскис, - а я пожалуй хряпну шаурмы. С самого утра ничего не ел.

Жующий жвачку официант вяло кивнул.

– Окей, заказ принят. Скоро буду.

Наскис постучал пальцами по столу. Он разглядывал её черты лица, перебирая в голове, что можно сказать, чтобы внезапно не появилась неловкая пауза.

– Как там Андрей? Живой ещё?

– Да, но мне кажется, что я не понимаю, чего он хочет, - расстроено говорит Ева.
– Типа... блин, я всё для него делаю, а он всё время сердится.

– Просто ты старая, не понимаешь всех этих зуммерских приколов. Нынешним подросткам лишь бы поныть.

Ева улыбнулась.

– Ой, нашёлся здесь эксперт по подросткам.

– Ты сама подняла эту тему, я не виноват, - покрутил головой Наскис.

Официант принёс заказ и разложил на стол. Наскис жадно поднял свёрток с шаурмой и откусил сбоку.

– Ох, как же долго я тебя ждал, дорогуша!

Ева скромно отпила из чашки. На самом деле, в этот день у неё нет особо настроения, чтобы сплетничать с Наскисом. Всё как-то нескладно. Ей хочется контролировать ситуацию, а всё вокруг как-то неправильно. Точно так же, как и в тот момент, когда её муж выпрыгнул из окна. Всё тоже было неправильно. И это чувство неправильности как раз и вызывает в ней это беспокойство.

– Можно спросить, как ты так делаешь?
– заговорила она.