Повседневный гарем с опасными леди-монстрами

Сама по себе самка Альрауны, растущая из бутона широченного цветка неизвестного вида, довольно симпатична, учитывая внешние данные ее верхней половины. Выше, да и ниже пояса все при ней, учитывая, что вся красота прикрыта малюсенькими листочками, а кожа зеленого (естественно!) цвета. На макушке россыпь непременных цветков, то ли воткнутых для украшения в прическу, то ли реально растущих прямо из головы. Длинные розовые волосы, спускающиеся до самого бутона и даже немного дальше, обвивая саму Альрауну, словно заменяя ей одежду. А, может, и в самом деле заменяя? Ушки почти как у человека, лишь кончики немного заострены. Личико милое, но не особо обремененное печатью интеллекта. Оно и понятно: в школу это великовозрастное дитя не ходило, с другими почти не общалось, кроме как с солдатами у портала. Мне пока неизвестно, может ли дриада изменять свое тело, но та половина, которая выступает над лепестками цветка будто слизана с какой-нибудь популярной порноактрисы: огромная, но не отвисшая грудь, едва прикрытая зеленью, чувственное тело, которое так и хочется пожмякать, оттопыренная попка, едва прикрытая волосами. Если поставить рядом с ней Дранику, то мышка выиграет в грациозности, но однозначно проиграет в ярко выраженной сексуальности, который так и пышет фигурка дриады. Лианы, которые произрастают из плеч, спины и частично из рук Альрауны также являются не простым украшением, а дополнительными конечностями, которыми она могла дотянуться до любого предмета в радиусе пяти метров. Проверено на себе. Впрочем, может быть даже и дальше! В общем, дриада пока не производит плохого впечатления, посмотрим, что расскажет Кира.

Куратор же мнется, как девочка-целочка на коленях перед стоящим хером, бестолково поправляет солнечные очки, суетливо жестикулирует, но деваться ей некуда, позади меня стоит… сидит или просто «имеется» Существо, увидеть которое я вообще не ожидал в моем саду. И оставлять его на своем попечении без внятного объяснения мне тоже как-то не особо охота, несмотря на уговоры и щенячьи глазки обеих. Поэтому Кира волей-неволей начинает рассказ…

Как я и ожидал, история начинается с тяжелой судьбы самки семейства Альрауны (семейство разумных полудриад-растений) в мире Ориона. Лес, где обитало мирное племя ее сородичей, подвергся сначала нападению чудовищ, вытесненных с прежних мест обитания теперь уже вторгнувшимися в Орион землянами, а потом выживших окончательно согнали местные с родного места вырубкой деревьев ради военных нужд местного королевства. Вожди отсталых племен тогда еще наивно полагали, что могут противостоять нашим атакам, пока их не окунули в дерьмо с головой, причем некоторых в самом буквальном смысле — утопив в выгребных ямах. На поле боя с побежденными врагами разговор был короткий.

А судьба остатков мирных Альраун была никому неинтересна. Пожалуй, кроме землян. Да и тем сперва было пофигу — слишком много было желающих попасть за стены базы. Солдаты сначала с подозрением и равнодушием отнеслись к выжившим дриадам, которые буквально на коленях умоляли тех о защите. Но лагеря были и без того переполнены беженцами, и убежищ, в том числе палаток, землянок, блиндажей или даже простых навесов на всех критически не хватало, не говоря уже о медикаментах, продовольствии и даже одеял. Существа, прослышав о «Рае обетованном» шли отовсюду, где их притесняли чудовища или враги. Но когда предводитель Альраун узнал причину, по которой им отказывали, то даже немного удивился:

— Зачем нам ваши дома? Нам будет достаточно вашей защиты! Мы сами выстроим себе и другим убежища! Просто дайте нам разместиться внутри вашей крепости, да хоть на голой земле!

И понеслось! На глазах изумленных солдат Альрауны буквально на голой каменистой почве возводили зеленые заросли, которые со временем превращались в палатки, обеспечивая и себя, и других Существ до этого ютившихся прямо на голой земле. Более того, благодаря системе водного орошения, которую по приказу одного из впечатлившихся зрелищем военных ученых провели из ближайшей речки к ореолу обитания дриад, небольшая поляна с зелеными палатками буквально за пару дней превратилась в цветущие плодовые джунгли, обеспечив как землян, так и всех прочих свежими овощами и фруктами!

Таким образом, Альрауны обеспечили себе неплохую саморекламу для перехода в наш мир. Они оказались востребованы везде, где люди нуждались в озеленении местности: пустынях, засушливых областях, горах и прочих местах, где человеку было трудно добыть себе пропитание. Казалось, судьба, наконец, улыбнулась всем Альраунам без исключения, но…

— Я смотрю — у всех Существ, которые находятся в твоем ведении, есть какое-то одно определенное «Но», не так ли, Кира?

— Хе-хе, что ты! — вяло попыталась возразить куратор. — Совсем нет, хе-хе. Просто…

Как я и думал, противоречия не заставили себя долго ждать. Как выяснилось, Альрауны не могли и не желали работать просто так, «за воду», одаривая людей продуктами со своего огорода. Нельзя забывать о том, что их название произошло от слова «мандрагора» — растения, которое по преданиям громко орало, оглушая и даже убивая звуком тех, кто пытался его выдернуть. Нет, они не требовали от людей кровавых жертвоприношений и чего-либо сверхъестественного, но… Но у каждой особи, попавшей на Землю, были свои «особенности» и хотелки, которые часто, даже слишком часто не совпадали с интересами землян, и которые окружающим приходилось волей-неволей удовлетворять. Или же Существа отказывались давать желаемый результат, ссылаясь на невозможные условия. При этом у каждой дриады вскоре проявлялась наследственность мандрагоры — отвратительный характер и прочие дрянные наклонности. С какими-то люди мирились, идя на уступки, с какими-то — нет, скрепя сердце, отказываясь от заключенных контрактов. Кто-то из Существ, например хотел точного графика подачи воды, не принимая во внимание ее труднодоступность и перевозку. Другие желали, чтобы окружающая температура была в среднем 20–25 градусов по Цельсию, что уже делало невозможным их местонахождение в большинстве труднодоступных регионов. Хотя парник прекрасно решил эту проблему. Третьи обижались на «неискренние», по их мнению, похвалы и так далее. Примерно такая же история произошла несколько раз и с этой конкретной самкой Альрауны, которая сейчас всеми силами пыталась прорасти и закрепиться в моем саду.

— И какая же «особенная» проблема конкретно у этой дриады?! — нетерпеливо спрашиваю, обходя вокруг бутона и постукивая по нему костяшками пальцев. Везде звук идет одинаковый, свидетельствуя о его внутреннем наполненном содержимом, как вдруг в какой-то миг слышу глухой звук пустоты. Заинтересовавшись, стучу посильнее, хлопаю ладонь, прислоняя ухо к мягкой поверхности, как вдруг моя ладонь встречает не твердый лист бутона, а что-то мягкое…

— Шлёп!

— А-а-ах!

Задрав голову, вижу удивленно-сладострастное личико Альрауны, с закатившимся от удовольствия глазами. Из уголка губ стекает ниточка слюны, а по всему ее телу и бутону идет чувствительная вибрация.

— Ещ-ще, пожалуйста, господин! — вдруг доносится из ее полуоткрытых губ.

— Да пожалуйста! — пожимаю плечами, с оттяжечкой шлепаю ее по светло зеленой ягодице, где светлеет отпечаток моей ладони!

— ШЛЁП!!!

— А-а-а-а-ах!!!

Альрауна изгибается, ведя руками по телу, приподнимает и отпускает грудь, из-за чего та эротично бонькает, и вдруг заваливается вперед, бессильно повисая с опущенными руками над бутоном.

У меня в груди что-то сжимается, и я поспешно оббегаю «бочку» цветка, сначала опасливо дотрагиваясь до рук, а потом, постепенно смелея, и до головы дриады.

— Кира?! Что с ней? Она жива?!

— Вот тебе и первая «особенность» твоей Альрауны, — почему-то вздыхает куратор, довольно невежливо хватая ту за подбородок и приподнимая голову, рассматривая закатившиеся глаза девушки.

— Что ты имеешь в виду? У нее припадки? Что-то типа эпилепсии? — беспокоюсь, поддерживая руки дриады. Они теплые, хотя температура и ниже, чем у человека. Вдруг я случайно ее ранил?!

— Если бы! — сплёвывает Кирина, отпуская голову дриады. Та вновь обвисает в поясе, покачиваясь над бутоном, как пестик колокольчиков. Вдруг что-то булькает и через край лепестков стекает голубоватая струйка. Дотрагиваюсь пальцами, принюхиваюсь. Пахнет сладко. На вкус как… Да это же мёд! Она мёд вырабатывает?

— Кончила она! — в лоб выдает мне Кира, морщась, будто лимон проглотила. Нерешительно смотрю на пальцы, выпачканные «мёдом», и облизываю их еще раз. — Поздравляю тебя Рикки! Похоже, твоя совместимость именно с этой Альрауной находится на самом пике совместимости! С другими так не прокатывало. Позволь тебе ее представить.

Она становится рядом с бессознательной дриадой, подхватывая ее руку и приподнимая вверх, будто в знаке приветствия.

— Существо вида Альрауна, разумная дриада по имени Решка в вашем распоряжении, милорд Рикардо! Прошу любить, жаловать, а также, иногда шлепать по чувствительной заднице в знак поощрения!

— Решия… — доносится слабенький голос, и дриада пытается подняться. С первого раза у нее это не выходит, но с помощью лиан, растущих из ее тела и бутона, ей все же удается принять первоначальное положение.

— Решия! — уже более уверенно заявляет она, смотря на меня снизу вверх влюбленными глазами. — Я…я сделаю все, что вы прикажете, милорд! Только не отказывайтесь! Меня тогда вернут… вернут обратно в тот страшный лес! Прошу вас! Желаете яблок? Дыни? Арбузов?! Я выращу! Я все выращу своим телом! Если желаете… Пожелайте, чего вам хочется! Только шлепните меня… еще разок…