Повторная колонизация

— Не спи! — дошел до него окрик Лепетова. — Свяжись с отсеком, узнай, все ли в порядке?!

Бывший корабельный капеллан судорожно сглотнул, кивнув в ответ на полученную команду. С трудом отняв от лица мелко дрожащие пальцы, он перекинул несколько тумблеров на пульте, поставив их в положение «включено».

Нужно сказать, что челнок, как и все военное оборудование, обладал минимумом удобств и максимумом надежности. Ни о каких псевдосенсорных клавиатурах и прочих технологических наворотах не стоило даже и вспоминать. Здесь использовались малоэстетичные, но проверенные временем узлы.

Звезды на экранах описали очередной круг, но уже медленнее, чем минуту назад. Скачкообразные перегрузки по-прежнему больно били по мышцам, срывая пальцы с переключателей и отдаваясь в затылке пульсирующей болью.

— Отсек, на связи рубка, вы живы?

Несколько секунд в динамиках висела тишина, потом словно прорвало. Раздался поток непереводимой брани.

Лепетов выдавил ухмылку на своем отекшем от перегрузок лице. Кто-то обещал придушить его после посадки.

— Кто в кормовом блистере? — хрипло осведомился он.

Ему ответила тишина.

— Я спрашиваю, кто прикрывает корму?

Очевидно, что никто из пятерых сотоварищей не рискнул лезть в тесный, полупрозрачный купол из армированного сталепластика, в котором была установлена турель вакуумных орудий.

— Пусть эти сучки лезут… — наконец огрызнулся по связи чей-то голос. — Их работа.

«Киборги заперлись в кормовом отсеке… У них, наверное, другие инструкции…» — подумал Олег, чувствуя, что он уже почти совладал с кораблем.

— Разбирайтесь как хотите, но кто-то должен прикрыть посадку из блистера, — резко ответил он. — Внизу система планетарной обороны. Мы не на прогулке, а я не господь бог, Фрайг вас всех раздери!

Ему опять не ответили. Похоже, что связь была отключена из отсека.

«Идиоты…» — подумал Олег, пытаясь сосредоточиться на управлении.

Наконец дикое, калейдоскопическое коловращение звездных огоньков на экранах прекратилось, перегрузки внезапно схлынули, осталось только равномерное ускорение, которое уже не терзало тело, а лишь слегка прижимало его к поверхности кресла.

Грязно-коричневое покрывало облачности, означавшее границу атмосферы Диона, медленно приближалось, распухая до всеобъемлющих размеров.

Челнок шел по касательной к планете, его скорость была велика. Олег, затратив время на борьбу со спонтанным вращением, упустил расчетную точку торможения и теперь наблюдал, как на экранах обзора обозначилась неяркая пока аура — это первые молекулы воздуха уже начали соприкасаться с броней спускаемого аппарата.

— Приготовиться к перегрузке! — на всякий случай предупредил он, хотя подозревал, что связь между рубкой управления и грузопассажирским отсеком оборвана.

Однако в этом он ошибся.

— Мы готовы, — внезапно пришел по связи спокойный ответ. — Все недоразумения улажены. Личный состав пристегнут. Один человек дежурит в блистере.

Олег не успел познакомиться со своими новыми товарищами и сейчас не мог даже гадать, кому из троих бывших офицеров принадлежит этот чуть надтреснутый голос, но мысленно он поздравил его с внушительной победой, ведь, кроме троих доходяг-военнопленных, в отсеке присутствовали двое дюжих, здоровых уголовников, и призвать их к дисциплине казалось ему номером если не дохлым, то трудноисполнимым.

Ровно через секунду, когда включился тормоз — снаряд и ослепительное пламя истекающей плазмы затопило обзор, все посторонние мысли буквально вымело из головы Лепетова.

Он больше ничего не видел и не слышал.

В мире остался только он, мерцающие датчики приборов да мутная атмосфера.

* * *

Старенький, видавший виды челнок вошел в атмосферу Диона, падая в размытую линию терминатора.

Лепетов сверился с тусклыми, мерцающими датчиками приборов и невнятно чертыхнулся: расчетная точка посадки находилась на ночной стороне планеты.

Здешнее солнце, словно издеваясь, сверкнуло из-за шара планеты, послав вдогонку крохотному кораблю сноп своих лучей в виде серпообразной полоски зари, затем вокруг резко потемнело, лишь датчики приборов засветились ровнее, четче, но их розовая и изумрудная подсветка не успокаивала, а, наоборот, подстегивала воображение…

Внизу, под черным, зловещим покрывалом облаков, лежала неизвестная, напичканная железом земля.

— Блистер, крути головой, сейчас пройдем облачность!

Олега неприятно мотало в кресле. На своего второго пилота он не мог смотреть даже украдкой, на подобную ерунду уже не хватало времени. Челнок нещадно болтало в неразведанных воздушных потоках, половина приборов обнаружения не работала или же делала это из рук вон плохо, и оттого у Лепетова сложилось неприятное, граничащее с обыкновенной паникой чувство, что уже не он управляет ситуацией, а его величество случай рулит челноком…

…Через минуту или две на экранах немного просветлело, и Олег с облегчением понял, что они прошли слой густых, напитанных влагой облаков.

Под пеленой туч царило сумрачное пространство, полное неясных очертаний далекой земли. Вдалеке, у самого горизонта, несколько раз пробежал зыбкой полосой и исчез какой-то отраженный свет. Сверившись с показаниями немногих приборов и компьютерной картой, Лепетов понял, что в той стороне раскинулся океан. Их квадрат лежал чуть поодаль, в глубине материка, и он, сообразуясь со своим представлением о лежащем внизу рельефе, откорректировал курс…

На высоте двух километров наконец заработал компьютерный сканер-картограф, и Олег испытал неимоверное облегчение, увидев вздутую возвышенностями сетчатую модель рельефа.

Точка десантирования, заранее занесенная в компьютерную базу данных челнока, замигала на самом срезе экрана пульсирующей алой искоркой.

«Километров двадцать пять…» — мысленно прикинул Лепетов.

Сбоку от него завозился в своем кресле Гнедышев.

— Олег, там внизу, смотрите!.. — предупреждающе воскликнул он, но Лепетов уже и сам видел: под ними внезапно возникло несколько злобно помаргивающих точек, мимо, словно рой ослепительных светляков, пронеслись какие-то росчерки огня, и ночные небеса прочертил отчетливый вой.

Веер неуправляемых ракет разминулся с челноком, ушел выше, и в небесах, под тучами, нервно зарокотала серия частых, ослепительных вспышек.

В ответ вниз потянулась ниточка сдвоенных росчерков — это огрызнулась, заработала блистерная турель челнока. Ниточки снарядов полоснули по темной, затаившейся земле, побежали по ней чередой световых всплесков, будто внизу кто-то часто замигал карманным фонариком, но эта иллюзия мгновенно рассеялась, как только там вспыхнуло несколько деревьев и жадный огонь взметнулся по их ветвям, осветив поверхность Диона примерно на километр.