Повторный брак

— Тьфу на тебя! За что ты ее так? Знаешь, дорогой, ты эти штучки брось. С онкологией не шутят. Мы тут люди суеверные, так что выбери что-нибудь попроще. Пускай лучше у нее будет гнойный аппендицит. Это хоть и серьезно, но операбельно.

— Да нет, ты не понял, она от переживаний заболела. Несчастная любовь и все такое. От переживаний аппендицит не беспокоит.

— Ну, хорошо, может, тут ты и прав. Действительно, есть такое мнение, что, допустим, онкологические заболевания возникают и на нервной почве, — сразу сел на своего конька Александр. — Правда, это всего лишь мнение, статистическими данными оно не подтверждено.

Семен, воодушевленный поддержкой врача, продолжил:

— Она в маленьком городке живет, где все на виду друг у друга. К врачу обращаться боится — все сразу узнают, сплетничать начнут. Ее и так осуждают, что столько лет влюблена и верна одному мужику, а он на нее ноль внимания. — Семен рассказывал о своей героине, как о живом человеке — с сочувствием и беспокойством. — Ну, так по сюжету надо. Ты мне не можешь дать чью-нибудь историю болезни: с анамнезом, лечением и прочей медицинской дребеденью? Я же должен досконально владеть темой, чтобы соблюсти достоверность.

— Семка, ты соображаешь, что говоришь? Хоть ты у нас и писатель, твоя журналистская бесцеремонность так и прет из тебя. Это ж надо — историю болезни просить! Между прочим, это категорически запрещено. Я не хочу неприятностей на свою голову. Даже и не думай… Все, ни секунды больше не могу тебе посвятить. Срочно убегаю. А ты пока посиди, придумай что-нибудь попроще для своей болезной. Ну, лишай или пяточную шпору, на худой конец. А я вернусь, и создадим полную клиническую картину ее хворобы.

— Она молодая и красивая, — хмуро заметил Семен. — И ноги у нее длинные и стройные. Какой лишай? Или, тем более, пяточная шпора? У нее походка легкая и изящная. Богиня…

— Тогда советую бородавку. Пускай она пойдет провериться к доктору. Ее якобы мучает — обычная это бородавка или первый звоночек? Опасается — злокачественная опухоль. Тут тебе и онкологическая тема, раз ты ею так дорожишь, хотя, по-моему, зря. И если твоя богиня такая красивая, пускай у нее эта бородавка на стопе растет. Чтобы никто не видел. Только не засандаль ее на пальчики ног. Некоторые мужчины очень даже любят пальчики ног целовать у любимых, — сказал он со знанием дела. — А тут бородавка… — передернуло его от неэстетического образа, самим же им на ходу придуманного. — Ладно, бегу…

— А куда ты? — наконец поинтересовался Семен, устыдившись своего эгоистического интереса, который привел его нынче к брату. Желания показать новую машину и повидать братца были всего лишь отмазкой, чтобы оправдать себя в своих глазах. На самом деле он приехал с вполне определенной целью — просить помощи у брата как у личного консультанта по медицинской части.

— У меня по вторникам, между прочим, операционные дни. Мог бы и запомнить за эти годы. А еще брат называется, — укоризненно взглянул на него Александр. — И мне еще надо в мою, как ты говоришь, пещеру заглянуть, кое-что взять…

— Я с тобой пойду, подожду тебя там, — попросил Семен. — Хоть атмосферой пропитаюсь. А то обидно просто так уходить. Пришел к тебе с протянутой рукой, как нищий на паперти, помощи просить. А тут полный отлуп…

— Хорошо, — чуть поколебавшись, согласился брат, — я тебе потом такого порасскажу, у тебя получится не роман, а диссертация…

Они прошли по коридору, поднялись по узкой лестнице наверх и оказались на тесной площадке перед единственной дверью. Сашка открыл ключом эту массивную дверь, обитую малиновой кожей с тисненым загадочным узором из каких-то непонятных символов, не то древних рунических символов, не то стилизованных знаков Зодиака. За дверью находилась небольшая приемная, почему-то со сводчатым потолком и с большим темным зеркалом в углу. Семен увидел свое отражение. При малейшем движении оно начинало вытягиваться, сжиматься, даже двоиться, руки напоминали какие-то щупальца, а голова то становилась круглой, как шар, то прямоугольной, словно куб. «Чертовщина какая-то…» — передернуло Семена. Это зеркало он уже видел не первый раз, но никак не мог привыкнуть к нему.

Посреди приемной стоял небольшой круглый стол, покрытый малиновой скатертью все с тем же загадочным узором. За ним обычно величественно восседала ассистентка Саши — томная восточная красавица Софья. На время приема клиентов она тоже облачалась в малиновую хламиду, расшитую знаками Зодиака и загадочно мерцающую блестками. Иногда даже надевала бархатную полумаску. В задачу Софьи входила подготовка клиента ко встрече с самим Великим и Ужасным Экстрасенсом. Она должна была вызвать у и без того волнующегося человека состояние священного трепета.

Но сегодня был неприемный день, и Софьи на месте не было.

— Входи, — брат открыл дверь «пещеры» и щелкнул выключателем.

При электрическом освещении, без тревожного мерцания свечей и дыма благовоний это святилище выглядело не так таинственно и гнетуще, скорее как рабочий кабинет врача-психотерапевта. Обычный стол, правда, тоже застланный малиновой скатертью и уставленный всякими причудливыми фигурками не то богов, не то демонов. Вон даже папки, сильно напоминающие истории болезней, аккуратно лежат в стеклянном шкафу. Сашка действительно делал подробные записи своих бесед с клиентами, отмечал особенности их психотипа, черты характера, комплексы, подавленные желания, складывал туда и обычные медицинские анализы пациентов…

Этими записями он очень дорожил, не то что внешней атрибутикой «пещеры».

— Мне это, как ты понимаешь, совершенно не нужно — все эти одеяния, узоры, курительные палочки, свечи… Но на клиентов действует. В такой атмосфере им легче раскрыться и мне легче войти в их состояние, поймать волну. Ну, ты понимаешь…

Семен, по правде говоря, ничего не понимал, но невольно проникался уважением к Сашкиным способностям. Все-таки он что-то действительно умеет, иначе не было бы потока клиентов. Да и в «Битве экстрасенсов» он тоже выступил блистательно. Может, там кое-что было подстроено для пущего эффекта, все-таки зрители ждут захватывающего шоу и телевизионщики идут на все, чтобы сделать соответствующую «картинку». Но и правда там тоже была. Еще он отметил, по писательской привычке, что посетителей «пещеры» Сашка называет не пациентами, а клиентами.

— Садись, я сейчас, — брат кивнул на резное кресло, стоявшее у стола, и сосредоточенно принялся рыться в бумагах.

Семен устроился в кресле и расслабился. В кабинете густо пахло какими-то благовониями и почему-то хвоей. Может, из-за этого запаха он вспомнил недавнюю новогоднюю ночь. Тогда, всего две недели назад, он переживал творческий подъем, так что встречал семейный праздник с чистой совестью. Мама наготовила много вкусностей, Сашка припас целый ящик алкоголя. Признался — несколько месяцев копил, сам ни-ни. Семен сразу догадался, что это подношения благодарных клиентов. Как всегда, пошутил над братом, тот беззлобно огрызнулся.

— Завидуешь, потому что тебе твои читатели не привозят из разных стран такие божественные напитки! Подозреваю, что они еще и очень дорогие. Одни бутылки чего стоят! — поднял он к свету золотистую бутылку с красным бантиком на горлышке.

— А я своих читателей люблю бескорыстно! — парировал Семен.

— Я бы и сам своих пациентов любил бескорыстно, если бы лекарства да инструменты бесплатными были. Да чтобы еще медперсонал не просил зарплату. Да и самому не хотелось бы чего-нибудь этакого… Например, возвести такой замечательный дом, в котором не стыдно принимать свою семью! — Он с гордостью окинул взглядом гостиную, которую украшала испанская мебель в стиле ампир.