Пояс Койпера

Поднес палец к губам.

— Жена только что заснула, мигрень…

Ступая по-воровски, мы прокрались в кабинет, и ВВ аккуратно прикрыл дверь. Поверх, для большей звукоизоляции, задернул плотную штору. Показал рукой на кресло.

— Выпьете чего нибудь?

Выпить хотелось, а после разговора с Феликсом и надо было, но сказать об этом я постеснялся. Внутренняя борьба столь явственно отразилась на моем лице, что Витольд Васильевич прямиком направился к бару и вернулся, неся в руках два массивных стакана и бутылку. Опустился в кресло напротив.

— Честно говоря, сам собирался вам позвонить, но передумал. Вас наверняка и без меня рвут на части…. — Разлил виски по стаканам и потянулся к коробочке с табаком. — Скажите, вы ведь результаты голосования действительно не знали? Надо отдать должное, шоу смотрелось на одном дыхании, как хороший детектив. Если отмести рекламную мишуру, с ней устроители переборщили. В остальном все было четко и профессионально выстроено, а сцена разговора с мальчиком вообще маленький шедевр, ее сыграть невозможно… — Уминая табак большим пальцем, ВВ начал набивать трубку. — Но… — поднял на меня взгляд, — возможно, это цинизм, однако скорее, профессиональный опыт! С какого-то момента меня начало преследовать чувство… — Коротко задумался. — Как бы его описать? Наличия некоего сценария, что ли! Я не имею в виду само шоу, тут без сценария никак, а чего-то большего, говоря языком Станиславского, сверхзадачи. Появилось ощущение масштабности явления, не умещающегося в рамках телевизионной программы. Возник вопрос: что передо мной? Какая преследуется цель? Кому это надо?

Витольд Васильевич поднес к жерлу трубки зажигалку и пыхнул несколько раз дымом.

— Деньги?.. — Отвел руку с трубкой в сторону. — Да, куда же без них, но не только! Манипуляторы за сценой добивались еще чего-то, без этого скандальное по своей сути шоу никто бы не разрешил. Чего?.. Если знать, как все делается в нашей стране, ответов на этот вопрос не так уж много. Кто они?.. Тоже, в общих чертах, понятно. И кое-кто из хорошо осведомленных людей мою догадку подтвердил! Прямо, как легко понять, я не спрашивал, но все необходимое узнал. А еще мне стало ясно, что вас использовали втемную, так, по крайней мере, это называется на профессиональном жаргоне…

Я молчал. Трубка погасла, Витольд Васильевич раскурил ее вновь. Посмотрел на меня, щуря от дыма глаза.

— Ничего нового для вас я ведь не сказал? Если вам эта тема неприятна, мы легко можем ее сменить…

— Нет, отчего же, скорее наоборот! Только комментировать ваши слова я не могу.

— Это по определению, — улыбнулся ВВ, — другого трудно было ожидать! Удовлетворите только простительное старику любопытство: концепция шоу с всенародным голосованием принадлежит вам? Я так сразу и подумал!

Откинулся довольный на спинку покойного кресла. Напомнил своим видом жмурящегося на припеке сытого кота. В чем в чем, а в осведомленности Витольду отказать было трудно. Как и в знании жизни, если подразумевать под этим механизм за сценой, приводящий эту жизнь в движение. Передо мной сидел устроившийся на вершине холма мудрец, наблюдающий, как люди попроще крушат друг другу челюсти у его основания. Благостный, все понимающий. Вот только глаза у него были грустные, а лоб избороздили морщины. Оно и понятно, сам же говорил: от многие знания многие печали, это сто крат справедливо, когда речь заходит о России. Впрочем, чужая душа — потемки, вечно я приписываю другим свои чувства.

— Курите, Сергей, видно, досталось вам от этих уродов!

Подтолкнул ко мне тяжелую хрустальную пепельницу. Тянуть время и ходить вокруг да около и раньше не было смысла, а после его слов и подавно.

— Помнится, Витольд Васильевич, вы говорили: если понадобится помощь?..

Он недослушал, кивнул. Посмотрел на меня внимательно, как если бы догадывался, о чем пойдет речь. Натурально, провидец! — разозлился я непонятно на что. Только мистики мне и не хватало. Продолжал, на ходу подбирая слова, а находились они с трудом:

— Видите ли… мне нужен человек… занимающийся убийствами…

— Уж не наемного ли киллера вы ищете? — улыбнулся ВВ, давая понять, что не верит в собственную гипотезу.

— Скорее, наоборот! Этот человек должен занимать положение в правоохранительных органах…

— Вот даже как!

Витольд Васильевич поджал губы, но не удивился. Взгляд его, став на мгновение плавающим, ушел в себя. Так бывает, когда, отрешившись от реальности, человек перебирает в уме возможные варианты.

— Надеюсь, вы не замахиваетесь на систему? А то есть, знаете ли, горячие головы… — замолчал, ощупывая мое лицо взглядом. — Желание немедленной справедливости — вещь опасная!

И снова умолк, на этот раз надолго. Забыв про трубку, склонил, как играющий вслепую шахматист, на грудь голову. Там, на невидимой шахматной доске, металась между ферзем и ладьей беззащитная пешка. Хмурил высокий лоб, руки сложил на груди.

Я не хотел ему мешать. Сделал добрый глоток виски и закурил сигарету.

— Понимаете, все должно быть по закону…

В В посмотрел на меня, как если бы не сразу понял, о чем это я. Повторил:

— По закону… Помню-помню, жена в интервью говорила о вашем специфическом чувстве юмора! Вы, Сергей, действительно очень остроумный человек, даже если не до конца это осознаете. Я давно подметил, одаренные богатой фантазией люди плохо приспособлены к жизни, особенно у нас.

Взялся за стакан и начал вращать его в пальцах. Сделал маленький глоточек. Где-то за стеной пробили часы.

— Только, ради Бога, не обижайтесь! По моим понятиям, вы втягиваетесь в очень рискованную игру и не отдаете себе отчета в том, на кого замахиваетесь. Мой вам совет: отойдите, как все умные люди, в сторону и сделайте вид, что вас это не касается. Плетью обуха не перешибешь! У ребят в невидимых погонах все схвачено. Их люди занимают ключевые посты во всех мало-мальски значимых государственных структурах, а детки расселись по директорским креслам крупнейших фирм и корпораций. Страна у них под колпаком, а народ, в соответствии с правилами русского языка, имеет все основания считать себя околпаченным. У вас хорошая ниша, вы востребованы, что еще человеку надо?..

— Боюсь, Витольд Васильевич, это называется уже не нишей, а окопом!

— Пусть так, пусть так… — вздохнул ВВ, вставая, — хоть горшком назовите! В Писании сказано: отойди от зла и сотворишь благо, не лезли бы вы на рожон. В России надо жить долго, а долго живут те, кто ведет себя смирно. Вспомните мидовскую присказку: тише будешь, дальше едешь…

Я допил залпом виски и поднялся на ноги.

— Простите, Витольд Васильевич, за беспокойство!

— Да чего уж там, дело житейское, — задребезжал он по-стариковски.

Проводил меня до прихожей и, выйдя на лестничную площадку, придержал неожиданно за руку. Я уже поставил ногу на ступеньку лестницы, когда ВВ тихо спросил:

— Вы ведь, я знаю, полуночник? — Бросил взгляд на дорогие наручные часы. — Сейчас без двадцати десять. Через три часа на этом самом месте!

И захлопнул за собой дверь.

19

Все то время, что я говорил, Кирпичников смотрел мимо меня. Вопросы задавал как бы нехотя, даже не задавал, а уточнял детали того, что знал сам. Перед тем как с ним встретиться, я минут пятнадцать бродил, выполняя указания, вокруг Казанского вокзала и только потом вошел под его высокую крышу. Обосновался за столиком в кафушке, спиной к входной двери. Занял, положив берет, место напротив. Выключил телефон. Час был ранний, народу мало. Потягивал, убивая время, чай из пакетика. Он появился как-то сразу, молча опустился на стул. Не представился, только передал привет от Витольда и то ли попросил, то ли приказал: рассказывайте. Средних лет, волосы с проседью, пострижены коротко. Похож на бывшего спортсмена и уж никак не на полицейского начальника с тяжелой челюстью, как их показывают в американских фильмах.